Кристина Юраш - Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

Надеюсь, в ассортименте улыбочек у меня завалялась какая-нибудь милая и очаровательная улыбка, ибо без нее обои придется клеить самостоятельно.

Акты полетели на пол. Демон снял пиджак, глядя на меня так, словно жарил оладушек из меня на сковородке, пообещал мне такой Диснейленд, стоит мне только пасть смертью в битве за личное счастье, и витиевато выругался.

Через десять минут я держала обои, а демон их аккуратно резал. Мы проклеили четыре полосы. Нет, такими темпами, к полуночи мы прихожую закончим.

– А ничего, что ты ее наоборот клеишь? – поинтересовался демон. – И рисунок сдираешь, – усмехнулся демон, отойдя от меня и табуретки.

– Сойдет! – усмехнулась я, высунув язык от усердия. – Сдулись одуванчики!

Я отодвинулась от стены, критично рассматривая результат, скользкая от клея табуретка зашаталась под ногами. Ой! Как я хочу быть птичкой! Но взмах руками и слетающий с ноги тапок, намекали, что рожденные ползать, летают метко.

Я падала на спину, понимая, что еще немного и за мной будут ухаживать не только, как за девушкой, но и как за инвалидом.

Неизбежное падение и приземление с криком «Ой!», и .... Меня держали на руках, рядом валялась перевернутая табуретка, слетевший тапок, а сердце билось с такой силой страха перед болью, что даже сразу не поняло, что впервые не упало на пол. Впервые в жизни меня поймали в момент неизбежного падения. Нет, я сейчас не лежу, изучая потолок, не плетусь старой каргой в сторону кровати, чтобы отлежаться, не ползу раненым бойцом в сторону комнаты, всхлипывая и проклиная производителей табуретки, не ковыляю юродивой, затаив злобу на закон подлости. Меня просто поймали… Я считаю удары сердца, пытаясь успокоить его, но оно не успокаивается. Мне страшно даже обернуться, потому что я точно знаю, что оно сейчас может предательски дрогнуть.

– Что-то ты быстро решила выйти из игры, – усмехнулся демон, отпуская меня, пока я пыталась снова восстановить равновесие не только душевных сил, но и вестибулярного аппарата. – Рано, слишком рано…

– Слушай, – как–то неловко и неуверенно начала я, понимая, что мне хочется узнать кое-что очень важное. – А кандидатов на выбор точно двенадцать?

– И ни одним больше, – ответили мне, глядя в глаза.

– А нельзя как-то поменять договор? Например, дополнительное соглашение, – вздохнула я, почему-то стараясь отвести взгляд. – Ну, например, чтобы это были … люди. Нет, я не расист, и понимаю, что они чем-то похожи на нас… Но есть момент, который меня смущает в каждом… Хвосты, клыки, уши … Смущают… Очень…

– Поздно, – заметил демон, глядя на то, как я честно подписываю на подоконнике акты. – Мне пора. Встречай!

Стоило демону исчезнуть, как посреди коридора возник силуэт. Судя по виду со спины, дедушка решил тряхнуть стариной, недавно схоронив бабушку. И сейчас вакансия бабушки свободна. Это что? У меня теперь тут филиал дома престарелых? Нет, я понимаю, что любви все возрасты покойны… Тьфу ты! Покорны… Но в его возрасте стрела амура больше напоминает обширный инфаркт, а постель должна иметь стойкую ассоциацию с грелкой.

В тот момент, когда я надеялась, что не стану причиной рубца на чужом сердце, и прикидывала, как буду искать чужие очки по всему дому, пока рядом скрипучим голосом проклинают маразм, дедушка обернулся.

Я бы ему дала… А впрочем, неважно. Но если так посудить, то раз… ой! лет тридцать пять с натяжкой… Кроме красивого лица меня радовало только то, что он уже седой ко мне попал. Так что совесть у меня будет чиста…

– Если что-то упало в кабинете ректора пусть валяется. Главное – не наклоняйся!

Разговор старшекурсницы и первокурсницы.

Я подозрительно присматривалась к кандидату на предмет милых атавизмов, которые имеют все шансы передаться по наследству. Ибо, судя по предложенным вариантам, в наследство им больше оставить нечего. Ни копыт, ни рогов, ни ушей, ни цветового разнообразия. Обычный высокий мужчина, приятной внешности стоял и осматривался в моем коридоре. Но сердце чуяло подвох.

– Какой курс? – прищурился гость, глядя на меня. Не хочу его расстраивать, но…

– Плохой. Все дорожает, – вздохнула я, чувствуя себя биржевым брокером. – Бензин уже вон сколько стоит! И еще расти будет!

– Средний балл? – прищурился уже седой жених, оглядывая мою квартиру.

– По шкале Рихтера? – горестно вздохнула я, стараясь не смотреть на орочьи каракули на обоях, которые я еще не успела ободрать. Мы с демоном проклеили две стены. Осталось еще немного. Так что пусть в следующий раз захватит с собой стремянку и валик. Буду премного благодарна.

– А если я напишу твоим родителям, что ты ведешь себя безобразно! – брови гостя сдвинулись, а я посмотрела себе под ноги.

– Погоди, сейчас найду почтовый индекс, – усмехнулась я. – А ты пока сходи на почту, купи конверты.

– Кто тебе дал право так разговаривать со своим ректором? – надменно произнес «жених», закладывая чинно руки за спину. – Или ты хочешь остаться после уроков? Я могу организовать. Будешь котлы мыть или выгребать опилки из-под мантикоры!

– А кто тебе дал право так разговаривать с человеком, у которого диплом бухгалтера с отличием? Сейчас возьмешь тряпку и будешь вытирать клей! – ответила я, вспоминая, как разговаривала с особо толковыми контрагентами.

– Сейчас я тебе выговор сделаю за такую дерзость! – вспылил мужик, который мне почему-то резко разонравился. – Тебя отчислят и сломают твою палочку!

– Природа не предусмотрела у меня палочку, – фыркнула я, понимая, что не судьба от слова «совсем». Ну нет у меня палочки, чтобы мужественно стучать ею по столу в качестве последнего аргумента. Так что обычно я женственно это делаю папкой.

– Дерзишь? Надо тебя наказать, как следует! – меня взяли за лицо, надменно всматриваясь в получившуюся «рыбку». – Таким, как ты, не место в Академии магии! Позор! Студентка, которая смеет дерзить своему Ректору!

Полярная сова с письмом, видимо, потерялась по пути, зато ректор пришел лично, чувствуя, что мне очень срочно нужно магическое образование. Я представила себя среди малышни, которые боятся попасть не на тот факультет эдаким кукушонком – акселератом, возвышаясь над толпой как минимум на две головы. Судя по некоторым проводкам, меня сразу должны зачислить на пятый курс со словами: «Упс, нам кажется, что учить вас уже нечему!» и готовить диплом с отличием!

Мое лицо отпустили, самодовольно улыбаясь. Глаза у жениха были серые, холодные и какие-то мертвые. Он снова осмотрелся по сторонам, усмехнулся, одарив взглядом мои одуванчики, а потом шагнул в комнату.

– Покои, понятно, – рассуждал вслух жених. – Мне нужно будет место под лабораторию, под кладовку для трупов, отдельная комната для магических практик, личный кабинет и комната под библиотеку…