Кристина Юраш - Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

Эльф явно возомнил себя солнышком, вокруг которого должны вращаться все другие планеты. Но опыт подсказывал, что как только мужчина решает, что он – солнышко, заставляя вращаться вокруг свой орбиты с тарелкой, носками, трусами, полотенчиками, его спутнице лучше поискать другую галактику.

– Я что-то не могу, где тебя угораздило простудиться? – вздохнула я, жалея, что выбросила коробку из-под холодильника. Мало ли, вдруг пригодилась бы? Судя по тому, как тут страдают, мне придется идти на помойку и искать еще какую-нибудь какую-нибудь коробочку, ибо денег на достойные похороны нет. Я прикинула, поместится ли эльфик в коробочку из-под микроволновки? Сомневаюсь, но попробовать можно.

– Не знаю… Там дуло… Ты ушла, а мне дуло… – жалобно всхлипнул эльф.

– А ты что? Не мог окно закрыть? – поинтересовалась я, готовя медаль «За самостоятельность», которая вручается павшим смертью храбрых возле кастрюли с холодным супом, истекшим слюнями рядом с сухими макаронами и погибшим от холода без одеяла, которым их не накрыли вовремя заботливые руки.

– Я думал, что ты обо мне позаботишься, – вздохнул Ипохондриэль, глядя на меня с немым укором. – А ты не позаботилась… Вот я и заболел… И теперь мне очень-очень плохо…

Эй, совесть! Тут к тебе взрослый, половозрелый, дееспособный мужик взывает. О нем заботиться надо, с котлетой за ним бегать, окна прикрывать, чайник ему кипятить, попу подтирать. Совесть подавилась, высказывая свое «фе!». Она прекрасно понимала, что в мужчинах, как и в женщинах должна быть изюминка. Но некоторые изюминки шевелят усами и прячутся под плинтусом, стоит включить свет здравого смысла.

– Заболел… – пошептал эльф, намекая на то, что это я во всем виновата. Не позаботилась о бедненьком… А поскольку я виновата, то и последствия разгребать мне. Так что срочно требуется экскаватор ласки, любви и заботы, приправленный комплексом вины.

– Послушай, милый, – усмехнулась я, глядя на Умриэля. – Мне мужик нужен! Сильное плечо! За которого я бы могла спрятаться, к которому можно прислониться! Я не имею в виду того, кто рояль одной рукой на восемнадцатый этаж затащит! Нет! Я говорю о мужике, а не о ребенке!

– Я тут болею, а ты ругаешься, – всхлипнул Ипохондриэль, обиженно поворачиваясь на другой бок. – Как ты можешь? Ты говоришь, как они!

Он еще долго стонал, кряхтел, скулил, поджимая под себя ноги и зябко кутаясь в одеяло. Совесть осторожно кольнула меня, но я тут же забила ее вескими аргументами.

– Кто «они»? – поинтересовалась я, подозрительно глядя на страдальца, который снова решил повернуться ко мне своим ангельским лицом.

– Меня в лесу все не любили, – сознался эльф. – Постоянно издевались… Я им говорю, что природу нужно беречь, что есть мясо – это ужасно…

– Погоди, – я сразу заинтересовалась, подозрительно прищуриваясь. – А что? Другие эльфы едят мясо?

– Они – трупоеды! Они охотятся на бедных, несчастных зверюшек! Но я выше их! Я столько раз убеждал охотников, чтобы они прекратили! Андон говорил, что я просто стрелять не умею, поэтому не охочусь, – всхлипнул самый сильный мужчина в моей жизни. То самое крепкое мужественное плечо, на которое так и хочется положиться, дрогнуло в беззвучных рыданиях. – Знаешь, мы с тобой обязательно поженимся. Я не хочу тебя упускать… Не бросай меня…Ты для меня – единственная…

Мне стало даже как-то неловко за мысли про эвтаназию. В душе стало тепло от той самой женской гордости. Мне тут, считай, в любви признаются… Вот видите, женская забота творит чудеса! В меня тут влюбился эльф по самые уши!

– Единственная, – повторил Ипохондриэль, беря меня за руку. – Единственная, кто согласен… Остальные девушки мне отказали… Так что ты – мой последний шанс…

Улыбка польщенной женщины медленно сползала с моего лица. Глядя на некоторых мужчин, ты сразу знаешь, что будешь на него единственной. А все почему? Потому что другая на него просто не позарится. Какая любовница? О чем вы? Да с таким мужиком ты никогда не будешь бегать по гадалкам с просьбой: «Увела любовница. Приворожить обратно!». Любовница сама его вернет, с глубочайшими извинениями, если вдруг он все-таки решиться на измену.

Ближе к ночи эльф уснул, оставив меня в глубоких раздумьях, наедине с кружкой чая и мыслями о том, что я и есть тот уходящий поезд, в чей последний вагон собирается заскочить ушастый безбилетный пассажир.

«Билет в один капец» проснулся и начал стонать, как раненый, срочно требуя водички и мокрое полотенце. Я закатила глаза, понимая, что вставать совсем не хочется, а уж тем более бежать в ванную, сломя голову и мочить полотенце. Хорошее слово «мочить».

– Умираю… – всхлипнул Ипохондриэль, понимая, что я как-то не тороплюсь в рамках генеральной репетиции чего-то мало вероятного, скакать на кухню за водой.

– Умираю! – нарочито громко застонал эльф, явно недоумевая, почему это я – бессердечная, все еще бессовестно сплю в такой ответственный момент очередной попытки «умирания».

Не выдержав стонов и охов, я поплелась на кухню, плеснула воды из чайника в кружку и протянула тому, кто уже собирался протягивать ноги, предварительно прикрыв их моим одеялом..

– Теплая… – захныкал Ипохондриэль, который все никак не Умриэль. – А я хотел прохладную… Я не буду пить теплую воду….

На меня смотрели такими глазами, словно в чайнике я завариваю крысиный яд, а теперь с улыбкой предлагаю всем чая.

– Слушай, – не выдержала я, глядя на эльфа. – Ты мужик или Как? Мне кажется, что ты – Как! Именно «Как»! Даже не «Пис»!

– Я кушать хочу, – уныло заметил Ипохондриэль, пока я смотрела на часы. Два часа ночи. Аппетит только разыгрался, как наша сборная по футболу, в связи с чем, меня отфутболили на кухню строгать салат. Я принесла к постели умирающего салат и хлебушек, но эльф повертел носом.

– Я не хочу такое… Это было в прошлый раз… – надулся Ипохондриэль, отодвигая от себя подальше свою траву. – А что-то другое есть?

– Есть мясо! – заметила я, понимая, что однажды бог сказал «плодитесь и размножайтесь», но это услышали только придурки. Они почесали свой «плодильник и размножальник», и тут же приступили к решительным действиям.

– Нет! – гордо ответил эльф. – Что-то другое, но не мясо и не это… А есть грибы? Или, например, салат из молодых побегов…

Люблю мужиков, которые считают, что хорошая хозяйка из яиц и картошки слепит бульон, щи, окрошку, креветок, лобстеров, омаров, салат из мидий и кальмаров, пирог, десерт и фуагра, и все, что не было вчера!

– Послушай, – вспылил повар – полуночник в моем лице. – Я даже не знаю, как тебя назвать «эльфом» или придурком! Придурком, мне кажется, не так обидно! Хватит себя вести, как маленький ребенок!