Владимир Батаев - Отраженное мироздание. Тринадцатый воин [СИ]

Ангел повел рукой в воздухе, и на письменном столе Вероники оказалась огромная серебряная чаша с водой.

– Эту штуковину мы называем зеркалом Галадриэли, – объяснил ангел. – Никогда не меняй в нем воду и не помещай внутрь посторонние предметы.

– Беречь от прямых солнечных лучей? – поинтересовалась Вероника.

– Не обязательно, но желательно. Сама подумай: отсвечивать же будет!

– Так что мне с ней делать?

– Тебе достаточно подумать о том, кого ты любишь, и коснуться губами поверхности воды, тогда ты увидишь, чем он занимается в данный момент.

Вероника недоверчиво смотрела на ангела.

– Попробуй, – предложил тот.

Вера вздохнула, подошла к чаше, представила себе лицо Анатолия и поцеловала воду. По поверхности мгновенно пробежала рябь, и Вероника увидела, что ее губы касаются губ Толи. Она вскрикнула, отшатываясь от изображения.

– Осторожно, не тряси стол! – прошипел ангел. – Магия суеты не любит!

Вероника осторожно приблизилась к столу. Изображение в чаше немного уменьшилось, будто кто-то отвел подальше камеру. Теперь стало видно, что Анатолий сидит в какой-то пустынной местности, опершись спиной о большой серый валун. На плечах у него был докторский халат.

– Кто это с ним? – ужаснулась Вероника, увидев человек десять парней, большинство из которых были вооружены.

– Другие избранные… в основном, – туманно пояснил ангел.

– А почему они такие неподвижные?

– Когда я в мире, все миры замирают, – объяснил ангел. – Живут только те, с кем я должен говорить. Сейчас я буду говорить с Анатолием, и тебе уже не дозволяется это увидеть. Мы не вправе так расточительствовать энергию.

Ангел встал, собираясь уходить.

– Да, и еще, – спохватился он. – Ты можешь увидеть, и увидишь там многое такое, что тебе не понравится… В общем, я просто хочу сказать, что, несмотря ни на что, он любит тебя также, как ты его. Просто сейчас ему весьма и весьма трудно. Попробуй это понять.

– Я попробую, – пообещала Вероника.

– Ну, вот и ладушки! – воскликнул ангел. – Значит, чтобы прервать трансляцию, просто коснись воды рукой. И… – он немного помялся. – Скажи, а борща у тебя, случаем, нет?

– Здравствуй, ангел!

– Здравствуй, Анатолий!

– Я как раз о тебе подумал!

Толя нисколько не удивился появлению ангела. Он даже предполагал, что так получится.

– Значит, с жажды помираете? – проницательно заметил ангел.

– Ну, да, есть такое дело. Можешь чем-то помочь?

– Не спеши, сперва я прочитаю тебе лекцию.

– Слушай, а может, после, а? Пить очень хочется!

Но ангел не поддался на провокацию. Он запрыгнул на камень, слегка подвинув Вотзефака, и начал говорить:

– Я объясню тебе, чем вера отличается от религии. Религия агрессивна. Она стремится заполучить тебя и не успокоится, пока не сделает этого. Она может быть разной, но суть одна: если ты не в теме, ты человек второго сорта, если вообще человек. Да, религия даст тебе идеалы, обычаи, какое-то счастье, но нужно ли тебе это? Свой свет лучше дареного, как говорят эльфы-авари. А вера – вера честнее. Она более гибкая, более спокойная. Вера дает силу. Если ты веришь, ты можешь. Религия – для толпы, вера – для себя.

– Не так уж и важно, во что вы верите, главное просто верить! – добавил Анатолий.

– Именно! Запомни, Толя, хорошенько запомни: для религии достаточно одного шага – остальное она сделает сама, а вера требует непрестанного участия. Она поможет тебе, если ты не забудешь о ней.

Толя задумался. Ангел ждал.

– Ну, и что ты хотел этим сказать? – спросил вдруг Толя. – Ты имел ввиду…

– И то, и другое, – перебил его ангел. – А теперь давай-ка займемся водой. Вот тебе жезл, – он протянул Толе небольшую, в локоть длиной, палку, – стукнешь им по камню, он расколется, и оттуда потечет вода.

– Можно вопрос? – поинтересовался Толя, взяв жезл. – Почему ты разговариваешь только со мной? Я ведь тут не один избранный, остальные тем же делом заняты.

– Просто ты мне больше нравишься. А, кстати, почему ты уверен, что я с другими не говорю? Ведь тогда время для тебя бы останавливалось!

Ангел исчез, оставив Толю в недоумении. Зашевелились ребята.

– Что за палка? – спросил Соломон.

– Вотзефак, слазь! – вместо ответа потребовал Толя.

– Это еще почему? – заупирался тот. – Я первый место занял!

– Ты пить хочешь? Значит, слазь!

Вотзефак прикинул, что к чему, и слез.

– Опять ангел, да? – спросил он.

– Конечно.

Толя, привстав на цыпочки, стукнул жезлом по поверхности камня. Валун завибрировал, загудел, а потом с диким треском развалился на четыре равные части, и в небо забил гигантский фонтан. Все с воплями разбежались из-под ледяных струй воды.

– Потрясающе! Здорово! – закричала Рели, пришедшая в себя быстрее остальных. Она кинулась в «фонтан», остановилась, подставляя все тело холодным струям.

Когда она вернулась, мокрая, дрожащая от холода, но счастливая, с переливающимися изумрудными капельками воды на длинных ресницах, Толя напрочь забыл все, что ему говорил ангел. Рели подошла ближе, и он привлек ее к себе. Ее губы были поначалу холодными, но быстро согрелись его теплом.

Вероника с любопытством глядела на то, как Анатолий вызвал воду из камня. А потом вдруг появилась эта сумасшедшая девица. У Вероники дыхание перехватило от ревности, когда она кинулась на шею Толе. Сначала Вера думала, что он оттолкнет ее, но этого не произошло. Напротив, они целовались с такой страстью, что смотреть на это было самой настоящей пыткой. Вера в сердцах стукнула по воде рукой. Изображение расплылось и исчезло.

– Пропади ты пропадом! – крикнула она, сама толком не зная, к кому обращаясь. – Никогда я больше не буду смотреть в эту чашку!

Все вдоволь напились, но набрать воды с собой не получилось – не было тары. Поэтому решили идти и не оборачиваться. Солнце уже клонилось к закату, когда они двинулись дальше. Дневная жара медленно сменялась ночной прохладой.

– Долго нам еще путешествовать? – спросил Вотзефак.

– Завтра к вечеру должны быть, – ответил Соломон.

– Завтра к вечеру мы опять будем загибаться от жажды!

– А какие варианты?

– Никаких.

– Тогда шагай, и не булькай!

– Нечем булькать! – огрызнулся Вотзефак.

На чистом энтузиазме они прошагали по пустыне до самой ночи.

– Мы уже порядком отдалились от жилых мест, – заметил Соломон. – Ночь в пустыне – это не ахти какое удовольствие.

– Это, что ли, пустыня? – усомнился Толя. – У нас они хоть песчаные.

– А какая разница? Трава вот уже не растет. А за пески не волнуйся – завтра пойдут!

– Ну, теперь привал? – спросил Офзеринс.

– Не торопись, старик. Сперва дойдем вон до той скалы.