Владимир Батаев - Отраженное мироздание. Тринадцатый воин [СИ]

– Сдохни! – крикнул Син, нажимая на курок.

Дон, с непостижимой для человека ловкостью, отпрыгнул в сторону, одновременно поворачиваясь вокруг своей оси. Синеман не успел даже сообразить, что происходит, а невероятный кульбит дона уже закончился возле него самого. Ган, не останавливая движения вращающейся вместе с ним трости, лишь слегка подкорректировал ее траекторию, и тяжелый набалдашник ударился о голову Синемана. Син, при всем своем имени, не был культовым героем боевика; он просто закатил глаза и рухнул на пол.

Мистер, опомнившись, подбежал к нему и пинком отшвырнул автомат в сторону.

– Вовремя! – съязвил дон.

– Да я даже…

– Ладно! Вот, это к вопросу о том, что лучше: от Бога, или от Дьявола. Знаешь этого недоноска?

Мистер перевернул Синемана и кивнул:

– Да. Он из команды доктора. Но почему он один?

– Вот уж не знаю, – пожал плечами дон. – Пусть о нем позаботятся. Сейчас время обеда. Я хочу, чтобы в зале были все твои люди. Я им доверяю. Я тебе доверяю!

– Хорошо, конечно…

Дон посмотрел в сторону окна и нервно крикнул:

– И спусти уже мертвецов!

Мишут заканчивал уже третью издевательскую песню, гвоздем которой были строчки: «Зачем Герасим изнасиловал Му-Му? Она потом родила нам Дон-Ган!» Народ внизу ликовал. О ворота крепости разбивались бутылки, разворачивались все новые и новые плакаты с самыми разнообразными признаками остроумия: от «Дон Ган = Ватив Презер» до «Мы не хиппи и не панки, мы вставляем дону палки!» У последнего плаката после некоторых дискуссий по поводу цензуры прибавилась надпись: «в колеса».

Мишут играл, пел, но внутренне содрогался. Глядя на всю эту вакханалию, не оставалось сомнений, что дон не спустит дело на тормозах. «А ну как и вправду выйдет?» – подумал Мишут. Словно в такт его мыслям, ворота дрогнули. Толпа взревела.

– Приготовься прыгать! – крикнул Офзеринс.

– Чего? – удивился Мишут.

– Когда я скажу – прыгаем!

Ворота стали отворяться. Народ, стоящий к ним вплотную, отпрянул, а потом веселенькая осада в духе Белянина превратилась в фильм ужасов. Из открытых ворот ринулась сама смерть. Толпы мертвецов, яростных, безумных, бесконечно голодных набросились на оторопевших крестьян и рабочих. Хлынула кровь. Послышалось леденящее душу рычание, хруст костей… Толпа заволновалась. Некоторые по инерции еще продолжали рваться вперед, стреляли в мертвяков из своего оружия, но умирали раньше, чем успевали понять, что происходит.

– Это конец! – прошептал побледневший Мишут.

– Да ну? – ухмыльнулся Офзеринс. – Ты все забыл? Мы еще не застрелили вождя! Жди команды!

Мертвецов было намного меньше, чем осаждающих, но уже через минуту баланс поколебался. Люди, сообразив, что бороться бесполезно, побежали прочь, бросая на землю свое нехитрое вооружение. Мертвецы бежали быстрей. Как звери, они с разбегу кидались на впавших в панику людей и вгрызались в шеи, плечи – куда придется.

Волна отступления быстро докатилась до помоста. Вот у его основания оказалось несколько мертвецов. В своей совершенно невероятной и непонятной ярости ко всему сущему, они быстро разнесли в дребезги два из четырех опорных столбов. Помост качнулся.

– Как только задний край ударится о землю! – заорал лорд. – Используй энергию толчка!

– Ну, блин! – Мишут закинул гитару за спину и приготовился.

Помост стал падать вперед и вниз. Земля стремительно приближалась.

– Сейчас!

Мишут прыгнул, почувствовав, как спружинивший от паденья помост придал ему ускорения. Он взлетел так высоко, как даже вообразить не мог. Пролетев несколько метров, он упал сначала на ноги, потом рухнул на колени и под конец уперся в землю руками. Где-то рядом приземлился Офзеринс.

Мишут вскочил и огляделся. Рухнувший помост находился метрах в десяти от них. Толпа отхлынула уже далеко, и только несколько мертвецов задержались у непонятного им деревянного строения, которое теперь больше всего напоминало какой-то уродливый трамплин. Мишут понял, как им повезло – не прыгни они вовремя, эти неупокоившиеся мерзавцы уже пережевывали бы их мясо. Теперь же они были в безопасности. Мертвецы были слишком глупы, чтобы разделиться, они действовали лишь в толпе.

– Бегом! – заорал Офзеринс.

Мишут повернулся и следом за ним пробежал сквозь ворота. Безумный, спонтанный расчет Офзеринса снова оправдался: охраны у ворот не было. Мертвецам, очевидно, было абсолютно фиолетово, кого рвать на части. Охрана это знала, как и то, что ни один нормальный человек не прорвется через кордон из сотни мертвецов. А если и прорвется, то никакой угрозы представлять не будет. Все верно, да вот только кто тут видел нормальных людей?

Еще с середины пути до них стали доноситься чьи-то веселые выкрики и громкий говор.

– Они, – шепнул Филин. – Блин, неудобно-то как!

– Ты о чем? – спросил Годоворд.

– Да, там мой друг главный. Это он меня в крепость пристроил. Я, по идее, должен был потом в этот же отряд поступить…

– Сколько их, говоришь? – уточнил Вотзехелл, перебрасывая дробовик из одной руки в другую.

– Двадцать человек, отлично подготовленных. В случае тревоги они реагируют мгновенно. У них там какое-то устройство в казарме, что если их вызывают, то они сразу знают, куда бежать. Ну, до последнего времени, как я слышал, их звали только на ворота, в экспедиции отправляли. Хотя, тревожные кнопки расположены в каждой комнате.

– Понятно.

Они остановились перед неприметной дверью из-за которой доносились все вышеупомянутые звуки; только теперь к ним примешалось еще и ненавязчивое позвякивание чего-то стеклянного.

– Пьют на службе! – Вотзехелл покачал головой. – Как не хорошо!

– Погоди! – воскликнул Годоворд, но его крик исчез среди треска выбитой двери.

Вотзехелл влетел в помещение, хищно водя дробовиком из стороны в сторону.

– Ну, гопнички, как оно бухается? – спросил он.

Комната напоминала скорее небольшую залу. Вдоль стен стояли диваны, кресла, стулья. Местами случались столики. Некоторые из них были сейчас заняты игрой в карты. Двадцать человек в «хаки» оторопело смотрели на нарушившего их покой Вотзехелла. Один, видно, не сообразив еще, с чем имеет дело, запихивал ногой под диван полупустую бутылку. Оружия ни у кого не оказалось. В дальнем конце комнаты стоял металлический шкаф внушительных размеров, и смело можно было предположить, что все стволы находятся именно там.

Вслед за Вотзехеллом в комнату медленно вошли Вингер и Годоворд. Они тоже старательно целились по элитным бойцам из автоматов. Один парень, которого волнительный момент застал с высоко занесенной картой (видимо, собирался с шиком закончить партию), разжал пальцы и пиковый туз с тихим стуком шлепнулся на стол.