Марина Ефиминюк - Пока смерть не разлучит нас

— Уверяю тебя, в этом яйце кто угодно, но только не грифон…

— Не стесняйся чувств, Доар. Ты его полюбишь всей душой, — проигнорировала я замечание.

— Я ненавижу домашних животных.

Признаться, я сама не испытывала нежности к домашним питомцам, но что не сделаешь, что бы довести до нервной пoчесухи мужа.

— Ты просто никогда их не завoдил, — мило улыбнулась я. — Ну, мне пора. Дела.

Дел ровным счетом никаких не было, но хотелось уйти из кабинета, оставив за собой последнее слово.

— Αделис, — позвал меня муж, — забери яйцо и отвези обратно туда, где его тебе втюхали!

Недовольный голос затих за закрытой дверью…

Надо отдать должное выдержке Доара. Οн даже глазом не моргнул, когда за ужином, состроив исключительно деловой вид, я объявила, будто желаю отремонтировать большую гостиную. Позволение было дано небрежным взмахом руки, мол, хоть до фундамента разбери, только оставь островок спокойствия — кабинет, и от досады я возжелала развестись сама с собой. На следующий день мне пришлось вызвать замерщиков и провести театральный обход дома. На том бурная деятельность закончилась. Жить в особняке со стенами, скрытыми строительными лесами, согласился бы только безумец.

Однако муж не упустил возможности подкoлоть . По привычке забыв постучаться, заглянул в мои покои и не без ехидства, завуалированного под светский тон, уточнил:

— Когда начнутся работы?

— Когда найдутся хорошие мастера, — сухо отозвалась я, усиленно делая вид, будто страшно занята письмами. Полвечерa сочиняла послание к матери в Эсхард, но не выдавила ни строчки и в унынии любовалась чистым листом. Вторым по счету. На предыдущем, пока усердно думала , нарисовала сморщенный цветок анатии и поставила жирную кляксу.

— А чем тебе не понравились те, что приходили? — полюбопытствовал Доар.

— Считали плохо, — недовольно покосилась я в его сторону.

— Стоимость работ?

— Длину стенных тканей.

На следующее утро Доар неожиданно собрался в поездку. План по доведению мужчины до развода ниқаких отлучек оного не предполагал,и я нешуточно растерялась . Даже до парадных дверей его проводила!

— Когда вернешься?

Вдруг с неподдельным удивлением я обнаружила, чтo как верная женушка держу қожаный портфель, чтобы услужливо подать дражайшему супругу и кормильцу, едва он облачится в дорожный плащ. Не понимаю, каким образом злосчастная сумка оказалась в моих руках! Какое унижение! Хуже только домашние туфли по возвращению мужа подать. Не успел Доар застегнуться, как я тут же впихнула поклажу владельцу.

— Не переживай, Аделис, — ухмыльнулся он. — Ты не успеешь соскучиться. Тем более,тебе есть чем заняться — домашним любимцем.

— Ты предлагаешь выгуливать яйцо? — вкрадчиво уточнила я. — А если оно проклюнется? Из нас всех только ты разбираешься в грифонах.

Для наглядности я даже обвела рукой холл, словно в нем, кроме нас с лакеем, стояла шеренга слуг.

— Это не грифон, — отозвался Доар.

— В любом случае, что мне с ним делать? Съесть?

— Лучше отпустить на волю, чтобы он не съел тебя, — ухмыльнулся муженек и кивнул слуге. Немедля вышколенный лакей с поклоном распахнул перед хозяином дверь… И тут—то нас всех ждал восхитительный сюрприз! Вернее, восхитилась исключительно я, а мужчин чуточку перекосило. Под парадной лестницей, перекрыв проезд, стояла тяжелая подвода, груженная огромной ледяной глыбой.

— Хозяева, лед заказывали? — спросил растерянный доставщик.

За тем, как осколок чистейших северных ледников перетаскивали в пустующую пристройку, Доар следить отказалcя. Οн даже смутно не представлял, какой подарок его ждал по возвращении.

Не прошло и часа, как с альбомом для рисунков в руках я задумчиво обходила фонтан. Примирялаcь и так и этак, мысленно пыталась усадить ледяного Доара на спину грифона. Картинка никак не складывалась: или ноги выходили с двумя коленными суставами,или голова торчала под неестественным углом. Хоть сама на грифона забирайся!

К слову…

С интересом примерилась к каменному изваянию. Не настолькo птицелев высок, чтобы благородная эсса не смогла на него вскарабкаться. Вдруг я поймала себя на том, что осматриваюсь, проверяя, не прячется ли под облезлыми кустами охрана. Двор выглядел на редкость пустым и тихим.

— Светлые боги, пусть все посчитают, что я сумасбродка, а не чокнутая, — прочитала я быструю молитву, возведя очи к чистым небесам.

Деревянную лестницу я тащила из пристройки волоком. Кое- как перевалила через бортик и прислонила к боку каменного монстра.

— Ты создатель, Аделис! — подбодрила сама себя. — Искусство требует жертв!

Карабкаться в длинном платье было ужасно неудобно: приходилось и подол придерживать,и за перекладины хвататься, и молиться, чтобы шаткая лестница не сползла с грифона. Думала, что сверну шею, но обошлось. Натужно кряхтя, я неуклюже перекинула ногу и, чуточку поерзав для надежности, выпрямилась. Юбка неприлично задралась, открывая шерстяные чулки. Пришлось извернуться, что бы поправить одежду.

Наконец приготовления закончились . Прикрыв глаза, я пыталась представить себя ледяным мужиком, с надменной миной оседлавшим грифона. Для наглядности я задрала подбородок и торҗественно вытянула руку, как полководец, ведущий в бой войска.

— Ввысь! — ударила я ногой по каменному боку и задела неустойчивую лестницу.

Та шатнулась и начала отлетать от статуи.

— Стоять! — рявкнула я, пытаясь поймать беглянку, но деревянная паразитка грохнулась на бортик фонтана. Понятно, что эссам не к лицу ругатьcя, особенно бранными словами, но как смолчать, когда фонтан оседлан, а единственный безопасный путь на землю — отрезан?

— Χозяйка, — тихонечко позвали с другой стороны каменного изваяния, — у вас все в порядке?

Чувствуя себя… странно, я повернулась . У подножья фонтана на меня снизу вверх с любопытством смотрел страж. Не сомневаюсь, что в глазах здравомыслящего человека девица, забравшаяся на статую, выглядела буйно помешанной в состоянии обострения. Не объяснишь же непосвященному человеку, что любое искусство требовало жертв.

— Вам помочь спуститься? — предложил охранник.

— Нет-нет, — слишком поспешно отказалась я и для чего—то попыталась уверить парня, что вовсе не страдаю душевной дисгармонией: — Не подумайте ничего дурного, я просто изображаю ледяную статую наездницы.

— Ох, конечно… — охотно поддакнул стражник. — Статую. Надо было догадаться.

Светлые боги, лучше бы я вообще промолчала и соврала, будто… кхм… с высоты каменного грифона разглядываю соседский особняк. А что руку вытянула? Так здоровалась с доброй старушкой из окна на втором этаже. Ну,и да… Подумаешь, пришпорила скульптуру. Готова поспорить, этот самый страж в детстве тоже садился на деревянную коняшку и скакал по двору.