Денис Блажиевич - Хроники Оноданги: Душа Айлека [СИ]

— Это что? Буханка как дубинка будет — расцвел Засентябрилло.

— Типа да. Старший геолог. Держите.

Бекетов вручил Тюменцевой советскую механическую мясорубку.

— Осторожней. — предупредил Бекетов, увидев, что Тюменцева взялась за ручку.

— Что это? — спросила Тюменцева.

— Мясорубка. — не стал оригинальничать Бекетов. — А еще пространственный тоннель в соседнее измерение.

Тюменцева разглядывала мясорубку с преувеличенной внимательностью.

— И как это работает?

— Как обычно. Крутите ручку. Внутри создается временной континуум. Он порождает нейтронно-гравитационный вихрь. Этот вихрь всасывает в себя выбранные объекты и переносит их отсюда туда… — Бекетов помолчал и добавил. — Как-то так… Наверное.

— Откуда у вас все это?

— Эхо прошлых битв. — скромно заметил Бекетов.

— Значит так. Ваша задача. Выбираете какой-нибудь пригорок. Установите его покрепче в землю. Я буду гнать на вас келе и Айлека, если Кутх не справится. Как только увидите их в радиусе 10 метров. Крутите ручку вокруг часовой стрелки. Понятно?

— Да.

— Запомните. По часовой. Если наоборот. Вы провернете в наш мир, черт знает что.

— Сделаю как надо. — пообещала Тюменцева.

— Хорошо. Я в вас сомневаюсь меньше.

— Чем в Засентябрилло?

Бекетов посмотрел на Вечного Почечуйку. Засентябрилло стоял у водительской дверцы. Он приковал себя наручниками к перемычке между стеклами. Егор удовлетворенно ответил.

— В себе, старший геолог. В Засентябрилло я теперь вообще не сомневаюсь.

— Что же. — Бекетов вытащил Мужика из ножен. — Тогда начали?

— Начали. — ответила Тюменцева.

Нужное возвышение она нашла быстро. Прямо у берега кислотного Чай Озера конусообразный как аланский шлем холм в кустиках желто-черной цветочной дребедени. Она воткнула мясорубку в землю. Осторожно поводила в стороны, не прикасаясь к ручке, и легла на живот. Она подняла вверх руку, чтобы ее увидел Бекетов. Егор махнул в ответ. Он стоял на перевернутой буханке, выискивал в Эдварде Мунке, потерявшихся келе. Снизу нудел Засентябрилло. Дергал наручники. Набрал в щеки воздух и производил вывернутыми наружу губами звук так знакомый лошадям и… лошадям.

— Тпру, тпру, тпру… Не получается, товарищ Бекетов. Может какое другое слово надо?

Возможно. — Бекетов внимательно обозревал черно-желтые горизонты. — Попробуйте. Не знаю. Клавдия Семеновна.

— Клавдия Семеновна?

— Угу.

— Клавдия Семеновна. Клавдия Семеновна. — повторял Засентябрилло. Он дергал наручники, но ничего не происходило.

— Егор Юрьевич. Не получается.

— Экий вы брат Засентябрилло. — именно так сказал Бекетов. — Торопливый. Нужно 3999 раз повторить. Тогда будет толк… или не будет.

— Так будет или нет? — ответа Засентябрилло не услышал. Егор спрыгнул с буханки. Он увидел келе. Сзади бормотал Засентябрилло:

— Клавдия Семеновна раз. Клавдия Семеновна два. Клавлия Семеновна три…

Бекетов бежал навстречу келе. Их оставалось двое. Зависли низко над землею и неторопливо перекусывали Человеком Помазком.

— Товарищ. Товарищ. — услышал негромкое Бекетов.

Под длинным зеленым листом скороспелого одуванчика он увидел испуганного человека в темно бордовой ливрее дворецкого. Он сидел в антикварном кресле обитом сиреневой тканью с желтыми лилиями Бурбонов. Это был Человек Пук.

— Товарищ. Вы обязаны спасти меня.

— Почему? — спросил Бекетов.

— Как почему?. — тихо возмутился Человек Пук. — А вы знаете кто такой протомандатор?

— Нет. — честно признался Бекетов.

— Есть еще вопросы? — величественно заявил из-под своего листика Человек Пук.

— Нет. Видите тот бугорок?

Бекетов показал на пригорок, где за мясорубкой изготовилась Тюменцева.

— Туда.

— Это не опасно? — осведомился Человек Пук.

— Я задержу их. — пообещал Бекетов. — У вас 600 секунд. Успеете.

Человек Пук неторопливо поднялся. Ослепил Бекетова благородной осанкой и крепостью синеватых фарфоровых зубов.

— Мое почтение. — Человек Пук шаркнул ножкой и приложился подбородком к шейному сицилианскому платку. — Будете в Петербурге. Меня не ищите я вам это позволяю.

— Бегите. — подтолкнул Егор джентльмена в ливрее дворецкого. — Ваш друг почти закончился.

Человек Пук зарысил в сторону Тюменцевой, а Бекетов приказал Мужику превратиться в крепкое пеньковое лассо. Петля схватила рысящего Человека Пука подмышки, унесла высоко в небо, а потом поставила перед висящими над землею келе. Пластилиновые морды растянулись в предвкушении неожиданного продолжения банкета, но Человек Пук исчез также как явился. Мгновенно Бекетов перенес его туда, откуда взял. Человек Пук дал сам себе шенкелей и припустил что есть силы к холмику, где его ждала Тюменцева. Бекетов соображал недолго. Человек Пук навел его на мысль. Егор изобразил из Мужика что-то похожее на лошадь без головы с крупом и ногами. Взобрался в серебряное цирковое седло. Видел такое в Минске в лошадином кордебалете сестер Братьевых. Бекетов обогнал келе летящих за Человеком Пуком, обошел саму кладовую знаний. На холмике спрыгнул из седла и залег рядом с Тюменцевой. Ее рука лежала на пластмассовой ручке мясорубки.

— Когда скажу. — тихо произнес Бекетов.

Человек Пук скакал с сигарой в зубах политически мелкотравчатыми зигзагами. Когда до холма оставалось не больше десятка метров Бекетов нажал на плечо Тюменцевой.

— Приступайте, старший геолог.

Тюменцева начала крутить ручку. Все замерло. Навалилась тяжелая каменная тишина. Появился шум. Нарастающий. Оглушительный. Бекетов и Тюменцева видели как пейзаж перед ними с келе и Человеком Пуком начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее сворачиваться жгутом. В него попали келе и Человек Пук. Облака, земля, деревья, кусты, келе и Человек Пук вращались быстрее и быстрее, пока стали вовсе не отличимы друг от друга, превратившись в одну пеструю смесь. Этот пестрый жгут втягивался в круглый черный рот мясорубки пока не закончился вовсе.

— Стоп. — негромко сказал Бекетов. Тюменцева остановилась. Они видели абсолютно белую поверхность там, где совсем недавно был обычный камчатский пейзаж, но через него начали проступать те же самые облака, деревья и земля.

— Даже лучше. — приободрил Бекетов Тюменцеву.

— Егор Юрьевич. — вскрикнула старший геолог.

Сама по себе ручка мясорубки начала вращаться против часовой стрелки. Сначала медленно потом все быстрее и быстрее. Бекетов удержал Тюменцеву.

— Нельзя. Значит так надо.

Ручка также внезапно остановилась в верхнем положении, а мясорубка выплюнула назад без ливреи но с сигарой Человека Пука.

— Как вы? — участливо поинтересовался Бекетов.

— Я видел. — говорил Человек Пук и кутался в несуществующую ливрею. — Я видел.