Геннадий Кофанов - Кто укокошил натурщика? [сборник]

Одиссей.Прощай, немытая дубина — злой, глупый, жалкий обормот! Прощай пещера — дом кретина! Прощай парнокопытный скот!

Одиссей убегает на галеру.

Полифем.Гад Никто ко мне пришёл, навредил, чтоб сдох он. Раньше было хорошо, а теперь мне плохо! Не вижу я, но слышу я — потопал к морю гад. В него побольше камушек я брошу наугад.

Полифем на ощупь находит огромный камень и швыряет его в сторону галеры.

Одиссей.Над седой равниной моря гордо реет каменюка! Будет нам, ребята, горе: нас шарахнет эта штука! Бейте скорее о воду веслом — от минерала, авось, увильнём!

Галера делает рывок, и камень падает позади неё.

Одиссей.Кусок скалы, как дух изгнанья, летел над грешною землёй; едва спаслися мы от камня! Бултых! Он скрылся под водой! Но нас другой такой подарок циклопа может растолочь! Дружнее вёслами ударим! Ать-два, ать-два… Умчимся прочь!..

Галера уплывает.

Полифем.Оплёван я! И око моё теперь закрыто! Испачкан я пороком! Корыто мне, корыто!

1984, 2004 гг. [10] Впервые текст «Легенда о морском волке и сухопутном пастухе» был напечатан в журнале «Порог» (Кировоград) № 9, 2004; вместе с текстом «Чисто харьковская легенда», под общим заголовком «Две легенды».

На случай, если читатель недостаточно начитан, чтобы самостоятельно моментально определить все источники, из которых автор, так сказать, сплагиатил словосочетания для этой своей, мягко выражаясь, легенды, автор, прикидываясь не просто плагиатором, а плагиатором правдивым и бескорыстным, честно выкладывает список заимствований (в порядке присутствия в тексте): Н. Некрасов, «Крестьянские дети»; А. Пушкин, «О сколько нам открытий чудных…», «Евгений Онегин»; М. Лермонтов, «Бородино»; А. Пушкин, «Зимний вечер»; А. Бородин, «Князь Игорь» (опера); А. Пушкин, «Руслан и Людмила», «Пророк», «Узник»; У. Шекспир, «Гамлет»; М. Лермонтов, «Парус»; Н. Некрасов, «Коробушка»; П. Калашников (перевод либретто), «Фауст» (опера Ш. Гуно); А. Фет, «Я пришёл к тебе с приветом…»; М. Лермонтов, «Тучи»; А. Грибоедов, «Горе от ума»; А. Пушкин, «Евгений Онегин», «К ***»; М. Лермонтов, «Казачья колыбельная песня»; А. Пушкин, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»; Ф. Тютчев, «Умом Россию не понять…»; В. Маяковский, «Стихи о советском паспорте»; М. Лермонтов, «Утёс»; И. Тургенев, «Как хороши, как свежи были розы…»; Ф. Тютчев, «Весенняя гроза», «Я встретил Вас — и всё былое…»; М. Лермонтов, «Смерть поэта»; Н. Некрасов, «Поэт и гражданин», «Есть женщины в русских селеньях…»; М. Лермонтов, «Прощай, немытая Россия…»; В. Маяковский, «Что такое хорошо и что такое плохо»; М. Горький, «Песня о Буревестнике»; М. Лермонтов, «Демон»; А. Грибоедов, «Горе от ума».

— Вы не имеете права. Я — член!

— Я те покажу, какой ты член!

М. Булгаков, «Ревизор с вышибанием»

Пришёл мой грустный час: лежу на смертном ложе. Святой отец, для вас я расскажу, как прожил… О том, как я грешил, коль скоро мой конец, я рассказать решил, святой отец…

Раз (попутал Купидон!) я в донью Анну был влюблён. К ней приходил я под балкон и бил поклон.

И серенады ночью пел, от страсти бел и страшно смел. Пел, как умел: её любви я так хотел!

А муж у доньи был таков: остерегаючись рогов, во всех мужчинах видел он своих врагов.

Однажды, помню как теперь, меня он вызвал на дуэль и обвинил: мол, осквернил ему постель!

Его проткнул в один момент… Ему воздвигли монумент: сплошной цемент — и сам клиент и постамент.

А Анна, ставшая вдовой, должна с поникшей головой ходить в тот склеп, где муж валялся неживой.

Её же я не покидал и даже в склеп сопровождал, в сырой и мрачный тот подвал, где труп лежал.

Ревнивых там не знал уж мук из камня сваянный супруг. На постаменте, как петух, но взор потух.

Я важный, будто генерал, с ним рядом встал на пьедестал и, взяв скульптуру за кинжал, ему сказал:

— При жизни ты был слишком зол. Теперь — цементный вот камзол. Теперь покой ты здесь обрёл супруг-козёл.

Жену при жизни ты берёг, хотя тебе к лицу был рог. Ты был так строг, но недалёк, и здесь ты лёг.

Но в смертный час, козёл-супруг, ты Анну выпустил из рук. Теперь я с нею провожу ночной досуг.

Ты, если можешь, огорчись и с постамента спрыгни вниз, в мой дом ворвись, свиреп как рысь, и убедись.

Я буду весел, нежен, пьян. Я обниму вдову за стан. А ты, из камня истукан, у входа стань.

Но нет, ко мне ты не придёшь. Тебя не тронет гнева дрожь. И не возьмёшься ты за нож. Теперь ты — вошь!..

И вот пришёл свиданья час. Мы с Анной съели ананас. А за окном уж день погас, вот как сейчас.

Не видно за окном ни зги. Вдруг будто слышатся шаги. То топот каменной ноги?! Бог, помоги!

Я слышу «топ» и снова «топ»… Испариною взялся лоб! И снова «топ»! От страха я чуть не усоп!

И громкий был удар о дверь! И рык, как будто рявкнул зверь! Вдруг дверь сорвалася с петель, да на постель!

По коже пробежал мороз, а гость цементный произнёс: «Ты звал меня, блудливый пёс. Получишь в нос!»

Ко мне он руку протянул. Меня как будто ветер сдул. Забился в страхе я под стул. Он не моргнул.

За ухо выволок меня, из стойла будто бы коня! Горело ухо от огня потом три дня.

— Давай мне руку! — прогудел. Я понял, что не буду цел — уж бел как мел; ещё чуть-чуть — и околел.

Вдруг пукнул я. И вышел срам. О, не поверил я очам! Он развалился по частям, как старый хлам!!!

Здесь исповедь, святой отец, прерву я наконец. Да, шёл тогда на монумент бракованный цемент!

1983, 2004 гг.

Я не умею скрывать свои чувства: когда у меня есть причина для печали, я должен быть печальным и ни на чьи шутки не улыбаться; когда я голоден, я должен есть и никого не дожидаться…

У. Шекспир, «Много шума из ничего»

Сырость. Сырррость, чёрррт её подеррри!

Озяб-озяб-озяб! Озяб!

Сырость и холод можно было бы перенести, если бы не голод! Ах, голод-голод-голод! Выть хочется!

… Их было двое. Один выстрелил, другой… Другой! Да, он был вкусным… Бах! Выстрелом обожгло шерсть. Бег, бег, бег. И снова выстрел. И навстречу второй с ружьём наперевес. Зубы-зубы, глотка, кровь, голод, мясо. Первое двуногое без перьев существо, дегустированное мною.

Ууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу!!!

Эхо-то какое! Что это стучит? Это зубы-зубы. Это холод-холод.

Утро… Когда же утро?!!

Баптиста

Ну как, синьор? Поладили вы с дочкой?