Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

— Это, что ли, твой подданный? — спросил Жихарь. — Тогда извини…

— О нет, — сказал король. — Питер Пэн ничей не подданный, он сам правитель своего чудесного острова…

— Блин поминальный, одни правители собрались, — сказал богатырь. — Только что нам до него? Хороводы вокруг него водить?

— Какие хороводы? — обиделся Кот. — Он же Бессмертный!

— Нынче мы все бессмертные, ты дело говори…

— А вот и дело, — сказал Дрозд. — Смерть-то у него где? В яйце. Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дубе, дуб на острове Буяне.

Ну, как до острова добраться, он нам сейчас скажет. Пошлешь туда Симеона Живую Ногу — от него никакой заяц не убежит. Принесет гонец зайца, достанем яйцо, и снова заживем как люди…

— Погоди, — сказал Жихарь. — Что с яйцом-то делать?

— А ты не догадываешься? Молод еще? Яйцо мы подложим под курицу — их немало уцелело. Хохлатка нам и высидит за милую душу новую, молоденькую Смертушку… Она, матушка, у нас окрепнет, заматереет, пойдет сызнова косой помахивать…

— Старый, ты чего гонишь? — Кощей стряхнул разрезанные веревки. — Там, в яйце, только моя смерть, личная. К вам она никакого отношения не имеет. Ведь в яйце нет ни белка, ни желтка — только иголка, да и то это не иголка, а символ. Сколько ни высиживай, из нее даже лом не вырастет… Да и не скажу я вам про остров, хоть на куски порежьте…

— Он говорит правду, добрые сэры. Мерлин рассказывал мне историю этого мальчика, и весьма печальную… Он никогда не повзрослеет…

— Зато сам он живет беспечально! — вскричал Кот. — Молодушек ворует!

— Дед, да ты сам подумай, — с бесконечным, вековечным терпением сказал Кощей. — Для чего мне их воровать, когда они сами приходят? А мужу или родителям об этом ни за что не скажут. Будут плакать: похитил, похитил…

— Отчего же тогда тебя представляют старцем? — нахмурился Жихарь.

— Да чтобы чести мужней не уронить. Дескать, старец — что он может? Так только, вприглядку… Муж и утешится… И никакого золота у меня нет, разве что сундук–другой…

Кот и Дрозд поглядели друг на друга с ненавистью и разом вскричали:

— А ты куда смотрел, старый слеподыр?! На меня понадеялся?

— Благодарю за службу, отцы, — сказал Жихарь. — Понятно, что вы хорошего хотели. Да не вышло.

— И ты ему веришь? — взвился Кот.

— Потому что правда, — сказал Кощей. — Я, может, не меньше вашего переживаю. Был я Бессмертный, а теперь не пойми кто… А самое обидное, что… — Тут голос его предательски дрогнул.

— Зато юный сэр Питер обладает умением летать, — сказал король.

Кощей вздохнул, невысоко подпрыгнул и повис над полом.

— Тяжеловато, — сказал он. — Должно быть, и с этим у меня тоже разладилось…

— Ну ты не сердись на стариков, — сказал Жихарь. — Свободен. Лети куда глаза глядят…

— Тоскливо мне одному, — признался Кощей и опустился. — В такие времена лучше быть поближе к людям…

— К девкам да чужим бабам, — уточнил ревнивый Перебор Недосветович.

Кощей только рукой махнул и заплакал. Из одного глаза полились, что вода, скорые детские слезы, на другой наворачивались скупые мужские.

— Успокойтесь, сэр Питер, — сказал Яр–Тур. — И, кстати, расскажите нам, где и при каких обстоятельствах вы встретились со Смертью, чтобы заключить договор?

Слезы на красавце мгновенно просохли.

— Никакого договора я не заключал, — испуганно сказал он. — Вы хоть у ребят спросите… Да я ее в глаза не видел! Нужна она мне — одни кости! Сдуру сказал один раз — не хочу, мол, взрослеть… Это еще давно было…

— Отвяжитесь от ребенка, — подал голос Колобок. — Его просто поймали на слове, так иногда бывает… Просто ради забавы исполнили его желание, а потом забыли…

Кощей, не разжимая губ, закивал: угу, угу. Потом попросил выпить.

— Еще чего! Молодой, обождешь! Успеешь еще отравы этой нахлебаться! — зашумели потаенные мужи.

— И вот так всю жизнь! — снова заплакал Кощей.

— Сэр Бабура, не найдется ли у вас детского зля? — обратился Яр–Тур к кабатчику.

Бабура посмотрел на короля как на заговорившую табуретку.

— Хотя что это я, — сказал Яр–Тур. — Но помяните мое слово — из парня выйдет добрый оруженосец!

— …На третий день въезжает Дурак–царевич в темный лес. Глядь — навстречу ему лежит в гробу, насосавшись кровушки, сам граф Дракула. Взмахнул царевич осиновым колом, как его Яга Прекрасная учила, а граф взмолился человеческим голосом:

— Не бей меня колом. Дурак–царевич, без меня все сочинители с голоду пропадут, а я тебе в трудный час пригожусь!

Пожалел Дракулу царевич, засунул вместе с гробом в торбу и дальше поехал.

Едет–едет и видит — сидит Немал–человек, весь из чужих кусков сшитый суровой ниткой, ищет погубить своего батюшку, доктора Франкенштейна. Дурак–царевич и его пожалел, хотел добить, чтобы не мучился, а чудовище его просит:

— Не трогай меня. Дурак–царевич, без меня никакого романтизму не будет, все лицедеи без работы останутся! А я тебе в досужий час пригожусь!

Помиловал царевич и его, посадил в торбу и дальше двинулся. Выезжает на поляну, а там какой-то неопознанный злодей гулящих девок острым ножичком потрошит, на печенки и селезенки разбирает.

Вытащил Дурак меч–кладенец, хотел снести Потрошителю безумную голову, так тот возражает:

— Нельзя меня рубить, Дурак–даревич, меня Джеком зовут! Без меня сыщикам нечего делать станет, начнут они сами дела придумывать да невинных привлекать! Я тебе, когда понадобится, помощь окажу!

— Блин с тобой, полезай в торбу, да никого там не трогай…

Ехал, ехал царевич и приехал в город Голливуд. У ворот стоит Великий Немой и кричит…

…Жихарь подошел тихонько сзади и рявкнул. Апокалипсия Армагеддоновна полетела с завалинки, а Ляля и Доля, слушавшие сказку, рассмеялись и заступились за гуверняньку:

— Батюшка, Дурак–царевич — это не про тебя!

— Сколько тебя, злокачественная старушка, предупреждать? — вздохнул богатырь. — Ну зачем ты детей пугаешь?

Гувернянька с достоинством поднялась.

— Дневные сказки избывают ночные страхи! — важно сказала она, хотя Жихарь так и не понял, кто кого избывает.

— Сходите, дочери любезные, проведайте братца — он проснулся, хочет вас видеть… Ляля и Доля умчались.

— Спит по–прежнему, — сказала Апокалипсия Армагеддоновна, не дожидаясь вопроса. — Вы там до чего досоветовались?

— Перегонный котел от натуги взорвался, — ответил богатырь. — Головы уцелели, умы прояснились. Сейчас решаем, кого за Смертью посылать.

— Все равно же сам пойдешь. А куда хоть, знаешь?