Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

— Не празднуете ли вы труса, сэр брат? — донеслось спереди.

Жихарь поглядел на побратима. Принц Яр–Тур тоже не имел на себе ничего, кроме ржавчины, покрывавшей его с ног до головы.

— Сироту всякий норовит обидеть, — с достоинством ответил Жихарь и отряхнулся. — А только голяком я подвизаться не намерен. Это же надо, какая подлость! Конечно, культяпый Мироед прослышал о нашей непомерной доблести и поберегся: похитил порты дорогие и мечи харалужные…

Принц ничего не ответил, и Жихарю показалось, что побратим истово молится и бьет поклоны невидимому богу. На самом же деле он рылся в окружающем ветхом барахле.

— Вот костяные пластинки с ножен, — похвастался он. — Вот золотая канитель.

О, вот и фляга, целехонька!

— Где фляга? — не поверил и подбежал Жихарь.

Фляге ничего не поделалось, только смоляная пробка закаменела. Жихарь отбил ребром ладони горлышко, запрокинул глиняный сосуд, но в глотку ему посыпались только сухие бурые пленки.

— Говорил же тебе — опростать надо, зла не оставлять, — сплюнул он. — А ты — побережем, побережем! Ну, я им устрою!

— Кому, сэр брат?

— Ворам этим! Ноги выдерну!

— Боюсь, что вам придется, сэр Джихар, выдергивать ноги у самого Времени, — вздохнул Яр–Тур. Он был чумазый, как степняк — тот ведь никогда не моется, страшась смыть счастье. — Наши вещи, к сожалению, отнюдь не исчезли. Они просто–напросто состарились. Мне случалось находить древние клады… Да, что с вашей чудесной ложкой?

— Небось золотая, — сказал богатырь и вдруг всполошился: — Будимир! Не трожь жуколицу — она полезная! Царь не велел!

Камнеед Шамир тем временем выкарабкался из ржавых лоскутьев и стал доступен петуху. Будимир немедленно этим воспользовался и ухватил камнееда клювом. Отобрать Шамира богатырь уже не успевал, но петух бережно спрятал червя под крыло и уставился на хозяина: чего, мол, базлаешь?

— Повернем назад? — насмешливо спросил Принц.

— Повернем, — неожиданно согласился Жихарь. — Потому что все равно нас леший заплутал.

— Но ведь дорога-то никуда не исчезла!

— Дорога, верно, не исчезла, только вот вспомни, нас же предупреждали не обижать лешего. Он и завел… Повернем, но только не сразу, а пройдем сначала вперед и добудем себе одежду и оружие — ограбим кого-нибудь.

— Отчего же ограбим, сэр брат? Разве мы грабители? Разве прилично, если впереди нас побежит худая слава? Ведь золотые монеты невредимы! Мы попросту купим все, что хотим, в первой же лавке…

— Ай, ай, а ведь старый Соломон был прав, — сказал Жихарь. — Только как же мы выйдем к людям в одной наготе? Нынче ведь не русалий день — голышом бегать…

— Ну, мы скажем, что нас раздели разбойники, — начал Принц и прикусил язык.

— Срамись один, а я подожду.

— Тогда мы дадим денег какому-нибудь прохожему и попросим сходить в лавку его…

— Вот еще дите на мою голову навязалось! Так он и пойдет в лавку, твой прохожий! Он прямо в кабак пойдет и все просадит за наше здоровье! Давай лучше прикинемся погорельцами — их все жалеют и относятся с понятием.

— Будь по–вашему, брат…

— Деньги-то в лопух заверни! — наказал Жихарь, поманил к себе петуха, взял его на руки и понес впереди себя, чтобы хоть как-то прикрыться. Ложка примостилась под мышкой и не падала, словно прилипла к телу.

Двинулись в сторону золотых огней.

— Главное дело — разговоров лишних не заводи, — наставлял Жихарь по дороге.

Лес внезапно кончился, и странники оказались перед высокой крепостной стеной из желтого кирпича. Строений такой высоты видеть им не доводилось. Только странной казалась крепость: в ней было полно окошек чуть ли не до земли и во многих окошках горел яркий свет, а из некоторых слышалась даже удивительная музыка, гулко и часто бил барабан.

— Гуляют люди, — вздохнул Жихарь. — Свечи, видно, здесь очень дешевые.

— Никакие свечи не в состоянии… — Яр–Тур стучал зубами — только вряд ли от холода.

— Во напились! — послышался откуда-то сверху старушечий голос.

— Молчи, ведьма! — вскричал Жихарь, но тут же поправился: — А скажи–ка, бабушка, нет ли поблизости лавки?

— Чего вы шляетесь в ночь–полночь? — не унималась наверху невидимая старуха. — Я вот сейчас позвоню куда следует…

— Мы тихонько, бабушка! — испугался Жихарь. А то ведь сдуру начнет бить в колокол и всех всполошит!

— Мать на трех работах пластается, а они с дружком голые бегают! Добро бы с девкой! Последние штаны рады пропить! Хоть бы вас скорее в армию забрали, может, убьют там, и правильно сделают! Чего над петухом вытворяешь, изверг?

— Он мне жизнь спас! — возмутился Жихарь.

— Вот и зря, что спас. Идите спите, срамцы, пока за вами не приехали…

— Старая леди нас с кем-то путает, — сказал Принц.

— А, толковать с ней, — махнул головой Жихарь. — Сейчас найдем настоящего человека и спросим…

Только спросить было не у кого, возле дома не водилось ни души — должно быть, по случаю позднего времени. Они зашли за угол крепости. Земля здесь была плотно убита и напоминала серый шершавый камень. Дорога пошла вниз, мимо больших железных, судя по стуку, ящиков. Запах от ящиков шел худой, да там и был всякий пестрый мусор. По пути попалось еще несколько крепостей, только поменьше: не девять рядов окон, а только пять. Навстречу кто-то шел, но, увидев побратимов, шарахнулся в сторону и пропал в темноте.

— Не бойся, добрый человек! — взывал Жихарь, но добрый человек все равно боялся.

За строениями тоже была дорога, ровная и гладкая, и по этой дороге, сверкая глазищами, промчалось нечто большое и страшное, так что они еле успели укрыться в тень.

— Без копья такого не одолеть… — загрустил Принц.

— Будет, будет тебе копье, — сказал Жихарь. — Тут людей живет полно, невозможно без лавки… Да вот не она ли?

В небольшом домике без окон и с железной дверью тихо и низко гудело. Жихарь постучался в дверь. Ответа не было.

— Это не лавка, сэр брат, — простонал Яр–Тур. — Здесь обитает сама Смерть! Вот ее знак!

Жихарь поднял голову — голые-то обычно глаза в землю прячут. Рядом с дверью на стене прибили тонкую белую дощечку, а на дощечке красовались черный череп, пересеченный красной молнией, и какие-то буквы.

— На лавку не похоже, — согласился богатырь. — Пойдем дальше. Вон как они тут устроились, ты гляди–ка… Посадили Курносую под замок и живут всласть!

Восхваляя отвагу и сметку здешних людей и ругательски их же ругая за разбросанные всюду осколки, Жихарь уверенно двигался вперед, словно бегал в эту самую лавку с детства. Яр–Тур то и дело оглядывался на тюрьму Смерти. Руки его были заняты золотыми монетами, так что в случае нападения мог бы и оплошать. Но нападения не произошло, а лавка нашлась.