Дэйв Макара - Попаданы

Но вот то, каким образом они добрались до "Пабабух-а", напугало лейтенанта до икоты.

Учитывая, что на складе оставалось ещё полсотни…

Двадцатиметровой воронкой эти двое лыбящихся идиотов не отделались бы!

Когда последний стержень занял свое место на складе, в стазис-коконе, лейтенант отозвал обоих и очень медленно, шёпотом, рассказал всё о технике безопасности при работе с нестабильными энергетическими стержнями.

А два этих… нехороших существа, переглянулись и заржали, хлопая его по плечу и призывая не ссать, мол, Авось и не так помогает своим!

"Пабабух", прошедший полный тестовый прогон, замер.

Отделение, с суматошностью муравьев, грузило на борт всё, нажитое непосильным трудом.

Грузовые трюмы у этой серии кораблей совсем крохотные, но те, кто играл в "тетрис", хорошо знают, что такое "правильное укладывание"!

Лёгкие дроиды заняли места в коридорах, как дополнительная защита в случае абордажа, тяжёлые "припарковали" у люков, с обеих сторон корабля.

Стоило открыть двери, как нападающих ждал очень неприятный сюрприз.

На полноценных четыре минуты, пока у дроидов не иссякнут боеприпасы.

Полковник распределял бойцов по каютам и не знал, ругаться ему или радоваться.

Дав себе слово, что "отличившиеся" первым делом, по возвращении, отправятся на губу, за самоуправство, он с лёгким сердцем попытался войти в рубку.

— Куда пошёл! — Взревел Крас, когда Плат решил встать из кресла, уступая его полковнику. — Сиди, теперь! Так… Что-то я хотел сказать…

Пилот изучал экраны приборов и сопел.

— Два объекта, оба легкие, идут на осмотр места взрыва. Должны быть истребители, но кто их знает… — Сканирующие системы эскортника, установленные на "Пабабух-е", оказались "свеженькими" и оттого очень "глазастыми". — Сейчас они пройдут, покрутятся и вернуться на линкор. А мы, тем временем, отсюда смоемся! Всем занять "стартовое" положение!

Крас, стоило ему взяться за джойстики управления, тут же успокоился и превратился в хладнокровного офицера, на своем любимом боевом посту.

Преображение было столь впечатляющим, что политрук махнул рукой и оставил Плата отдуваться в рубке.

"Стартовое" положение объявляется на кораблях только в одном случае: при старте на маршевом двигателе, когда перегрузка в три-пять "же" гарантирована при любых включенных компенсаторах.

Истребители повертелись над воронкой, прошли над лесом и взмыли вверх, устремившись к уходящему за горизонт линкору.

— Ну вот. Наш выход! — Крас уставился на Плата. — Страшно, Пехота?

— Я — Разведка! — Плат широко улыбнулся. — Пусть меня боятся!

— Ты — Одноногая Разведка! — Лейтенант натянул на ладони перчатки управления — при 5-ти же, джойстиком управлять не смог пока никто. — Клянусь, выберемся отсюда… Будешь ты у меня, Разведка, летать по настоящему, без дураков!

— Если выберемся, с таким-то названием… — Буркнул себе под нос, Плат.

Крас Львандоль замер, обдумывая услышанное.

— Как Ты сказал? "Авось и не так помогает своим"?! — Любой летчик отчаянно суеверен. — По кораблю! Смена названия! Нарекаю тебя "Авось"!

Пилот откинулся в ложементе, положил руки на подлокотники и…

— Ы-ы-ы-ы-ы… — Простонал Плат, когда корабль встал в "свечу" и ринулся в небо, придавливая свою команду силой тяжести. — Может, "Счастливы-ы-ы-ы-ы-ый бросок", было бы лучше?!

Едва "Авось" выбрался за пределы атмосферы и экипаж приготовился к неприятностям, Львандоль издал странный звук и закрутив спираль, направил кораблик прямиком на всё вырастающую на экранах, боевую станцию.

Зашевелились турели, станция принялась вызывать "неопознанное судно", а Крас, обернувшись на Плата, улыбнулся и сказал одно-единственное слово: "Прыжок"!

Воронка пробоя, растянутая на пару десятков километров, поглотила эскортный корабль, коснулась острым концом борта станции и растаяла, оставив после себя пробоину и заунывный вой сирен.

Любое божество, кроме совершенно ущербного, имеет чувство юмора. И это происходит не оттого, что люди приписывают богам свои слабости, а от того, что люди, по сути своей — божьи дети, внуки и правнуки.

Вот у Авося — чувство юмора просто идеальное — незлобивый бог, так же как и его исконный приятель Небось, давно и прочно прописавшиеся в русском фольклоре.

Бывают и у них промашки, и мы это знаем лучше всех — вечно наша шкура покрыта следами батогов и плетей.

"Авось" трижды выходил в нормальное пространство, корректируя курс и разыскивая собственные военные части.

Крас, уже после первого прыжка устроил Плату краткосрочные курсы по управлению эскортником, ткнул пальцем в кнопки, на которые ни в коем случае нажимать нельзя и как правильно вводить координаты для следующего прыжка.

На удачу разведчика, кораблик им достался "простенький" и максимально автоматизированный — иначе экипаж в три человека с ним бы не справился.

Координаты второго прыжка "одноногий и зелёноглазый", вводил под чутким руководством "летуна", а координаты третьего — вводил уже сам.

Нигде, по координатам известным лейтенанту Львандоль, не было даже следов от флота Союза.

Думаю, именно из-за расстройства, лейтенант неправильно набрал следующие координаты подпространственного прыжка, по которым "Авось" вывалился на окраине кипящего боя, в котором три союзнических линкора, встав треугольником, огрызались от наскакивающей на них мелочи.

Разумеется, "мелочью" эти корабли были только в представлении линкоров: два средних рейдера, в отдалении тусовались целых три авианесущих корабля поддержки, переоборудованных из малых транспортов. Четыре крейсера и какая-то невообразимого вида махина, замершая позади всех и стреляющая один раз в три минуты, но махом просаживающая защитное поле процентов на 15!

Только профессионализм капитанов линкоров не давал "махине" поставить окончательную точку в этом поединке.

Пользуясь просто нечеловеческой синхронностью, линкоры уходили от выстрела либо подставляли тот корабль, у которого мощность щита была по максимуму.

Вот именно позади этой "махины" и вывернулся в "реал", "Авось".

Вывернулся очень удачно, причем, как говорят игроки Х2!

Воронка выхода разнесла на клочки оставленный в охранении крейсер, не успевший поднять мощность поля на положенный уровень — раз, а самый её кончик скользнул по шубе кормовой брони, слизывая детекторы и выжигая датчики.

Капитан корабля прорыва тяжело эшелонированной обороны, как и положено, по классической боевой схеме, всю мощность щитов перевел на носовую часть своего корабля, свято веруя, что корму оберегает крейсер.

Плат и Крас, увидев "что выросло" на экране, переглянулись и по коридорам эскортника заметался ор боевой сирены.