Мобснабсбыт Ухорезов - Крестопереносец [СИ]

— Ты это… Кто таков?

— Ми-ми! Ми. Ми-ми-ми…

— Ты от них ушел? И от зайца ушел? И от волка… А, это… где он, кстати?

Колобок оглянулся. Волк исчез, как и не было. Вздохнул.

— Миииммммммм….

Рыцарь ворвался в ряды цвергов как ураган, как наказание Господне. Он был счастлив, наконец-то оказаться с врагом лицом к лицу. Вернее, пахом к мордочке.

Все эти интриги, тайны, загадки, расследования, очень утомили барона. Бестолковая беготня в незнакомых местах, таинственные рычаги, волшебные двери, внезапные незапланированные перемещения…

Куда лучше, прямой и честный бой!

И пусть враги мелковаты, зато их много. А такие уроды — несомненно порождения темных сил. Следовательно, подлежат истреблению. Это еще и тем фактом подтверждается, что они святого отца атакуют. Атакуют то атакуют, но как-то… Неуверенно. Бочком. Кривясь и переругиваясь… Подталкивая вперед соседа и стараясь спрятаться за товарищей.

За спиной священника — знакомые и незнакомые дружинники. Раненые, истекающие кровью. Лишь пятеро еще на ногах, но видно — держаться лишь на морально волевых.

Больше всего барона поразила тактика Пендаля. Толстячок, с не неподобающим для его конституции проворством бегал. Не убегал трусливо, не бросил товарищей на произвол судьбы (хотя было видно — мог), а целенаправленно и последовательно отвлекал внимание противников. И пусть непосредственно в бой не вступал — польза от него была великая.

— ДЕС ВААААЛЬТ!!!

— УУУУУУУУУУУУУУУУААААААААА!!!

Это волки, понял Константин. Надо же, а они откуда? Но размышлять было некогда. Вернее, по всегдашней своей привычке, Полбу, во время боя размышлял о Судьбе и Боге. Но никак не о волках.

В какой-то миг, он почувствовал небывалый прилив сил, и с удвоенным проворством принялся расшвыривать карликов. А вот святой отец, охнув, оперся рукой о дерево. Как его там… баф. Да, баф, понял рыцарь.

Битва длилась недолго. Воодушевленные появлением крестоносца дружинники воспряли духом и стоя плечом к плечу, отражали натиск недоростков на раненных товарищей.

Корзинщик, не особо даже запыхавшись, отвлекал внимание большей части агрессоров, а Константин и Ставросий, как могли творили добро. Посредством искоренения мелкотравчатых ростков зла. Но решающее значение в истреблении порождений тьмы оказали волки. Почти шесть дюжин волков, выскочив, как из-под земли быстренько показали неорганизованным низкоуровневым карликам чьи именно в лесу шишки, желуди и прочий семенной материал.

В общем, коротышки быстро кончились. Полбу даже взгрустнул в душе, что опоздал к началу боя, и ему мало карликов досталось. Очередного ту-ду-ду не случилось. Это тоже расстроило рыцаря.

Зато подросли низкоуровневые волки, те, что из большой стаи. На два-три уровня, а некоторые, даже не пять. Сей факт отметил Пажопье, но никому ничего не сказал. Был занят. Мародерствовал.

Барон брезгливо посмотрел на растущую кучку неприглядного добра, собранного слугой. Покачал головой. Нет, нужно с этим что-то делать… Трофеи трофеями, но не отрезать же поверженным уши? Негоже оруженосцу… Кстати!

— Подойди ко мне, Пендаль Пажопье!

— Да, ваша милость?

— Я видел, ты действовал хоть и нестандартно, но храбро. Считаю, ты достоин чести носить звание оруженосца. Знаешь, что это значит?

— Эээ… Знаю. Ваша милость… а можно я останусь слугой, а? Ведь мне в рыцари никак не выбиться, даже если захочу вдруг. Эээ… Хотя это вряд ли.

— Как так??? — Константин округлил глаза. — Ты отказываешься?

— Господин барон, тут такое дело… Не могу я в бой. Ну никак не могу. Помочь облачиться — могу. Коня почистить, меч наточить… Ну, только не этот. А вот в бой — не могу. Страшно. Да и просто не могу.

— Страшно ему… Я же видел, ты не боялся, когда этих, — рыцарь кивнул на горы мелких трупиков, — отвлекал.

— Некогда бояться было, — пожал плечами корзинщик. — А вообще, я жуткий трус. Ваша милость, ну правда, не губите, а? Я верой и правдой… И от всей души! Но… оруженосец спину рыцарю прикрывать должен, или раненых врагов добивать… а я это… Ну никак!!!

— Мда… — Полбу снова покачал головой, и решил зайти с другой стороны. — Но оруженосец имеет право на долю в добыче, ты же знаешь? А вот слуга — нет.

Корзинщик про себя усмехнулся. Кто бы говорил о добыче! Наиценнейший лут на поле оставляет, а туда же… Интересно, какую добычу он сочтет достойной? Доспех другого поверженного рыцаря? Долго же он будет его здесь искать… А и найдет… Доля в такой добыче, что? Рог от шлема? Стальной гульфик? Левая латная рукавица? Сделал расстроенное лицо и кусая губы заявил:

— Ваша милость! Служить вам — само по себе награда! И мне вполне будет достаточно тех крох, на кои вы не соблаговолите обратить внимания за их бесполезностью…

Крестоносец хмыкнул и отвернулся. Уговаривать слугу он не собирался. Хотя был немного раздосадован. Впрочем… Пока дружинники перевязываются и чем-то натирают раны, синяки и ссадины, а волки свои просто зализывают, есть немного времени. Хм, а красные полоски над головами волков очень быстро заполняются. Гораздо быстрее, чем над дружинниками. Интересно, почему?

— Ладно, — решил барон. — Будь, по-твоему. Беру я тебя личным слугой. Обещаю защиту, еду, одежду и воспитание. Оплата — одна серебряная марка за три года. Срок службы девять лет. От тебя — все, что должен делать слуга, плюс небоевые обязанности оруженосца, пока я подходящего не найду. Сбежишь или предашь, найду и казню. Устраивает?

— Ваша милость, благодарю! — Пендаль действительно обрадовался. Защита этого странного рыцаря многого стоит, такой человек точно не даст в обиду. Марка, конечно, не светит… Тут и денег то таких нет. А вот на его родине… Ну, насколько Пажопье помнил — за серебряную марку можно было купить пять небольших деревень. Так что, не поскупился рыцарь, условия и впрямь предложил достойные. А марка… Ну что же, через девять лет барон скорее всего разберется в местной экономике и конвертирует оплату труда в здешнюю валюту. — Я буду достоин! Такой господин как вы — мечта любого простолюдина!

Тут возникла заминка. По условиям, принятым в те времена, нанимаемый должен был целовать родовой перстень нанимателя. На крайняк какую-нибудь другую ценную цацку. Но у барона перстня не было, у него вообще ничего своего сейчас не было. Даже одежда и оружие — и то у Боромира позаимствованы.

Пендалю очень хотелось официально трудоустроиться. Поэтому он со вздохом порылся в карманах и вытащил пригоршню деревянных, костяных, оловянных и медных колечек. Снятых, только что, с командиров воинства цвергов.

— Это у тебя откуда? — строго спросил крестоносец. — Награбил?