Константин Соловьев - Восьмое Небо

Корди молча покачала головой. Перспектива ей не нравилась. Единственное, что утешало – хоть там она будет вдалеке от наставниц с их постными рыбьими лицами, от угнетающего скрипа мела и затхлости Академии. Она еще не успела привыкнуть к тому, что Академия для нее навеки стала чужим миром, словно мгновенно поднялась на высоту в пятьдесят тысяч футов. Она больше не ведьма. И пользы от ее дара не больше, чем от подзорной трубы со стеклышками вместо линз. Эта мысль давила гораздо сильнее, чем окружающий ее холодный камень, отравляла изнутри, изматывала и без того истощенную душу.

Но если господин в цилиндре расчитывал на то, что несколько дней в каменном мешке сломают ее, то еще не знал, с какой рыбкой столкнула его Роза. Корди презрительно усмехнулась, ощутив на губах привкус жженого сахара.

- Уж там-то, по крайней мере, будет веселее, чем здесь…

Господин в цилиндре поморщился. Устало, как морщились обычно наставницы, сталкиваясь с непрошибаемой детской глупостью.

- Не надо дерзить, это не принесет тебе пользы. Ты думаешь, что легко отделаешься, да? Что переживешь как-нибудь эти четыре года, а потом вернешься, свободная как облако? Начнешь новую жизнь? Чего-то добьешься? – человек с лампой в руке тоже улыбнулся, но как-то вяло. От такой улыбки, должно быть, во рту отстается лишь привкус подгоревших сухарей, - Нет, мисс Тоунс. Вы даже не представляете, как каторга ломает людей. Эти четыре года покажутся тебе вечностью, а когда они наконец подойдут к концу, ты уже ничем не будешь похожа на себя сегодняшнюю. Ты будешь обломком кораблекрушения, вышвырнутым во взрослую жизнь, точно так же, как тысячи тех, что прошли этим путем до тебя. На каторге стареют рано. В восемнадцать ты будешь похожа на сорокалетнюю. Скрюченная от непосильной работы спина, обмороженная серая кожа на лице, ужасные боли от артрита, кровоточащие десна из-за выкуренных водорослей… Знаешь, я ведь видел сотни таких.

Корди еще сильнее забилась в свой угол, не понимая, что это бесполезно. Для слов господина в цилиндре решетка не была серьезной преградой.

- Но гораздо раньше тела каторга калечит душу, - задумчиво обронил тот, даже не глядя на ведьму, - Разрушает изнутри. Ты станешь злобной, отчаявшейся, ядовитой, как кубомедуза [115] Кубомедузы («Морские осы») – ядовитый и особо опасный вид медуз. , жалкой… Думаешь, после каторги легко начать новую жизнь? Но тебя не возьмут ни в прачки, ни в кухарки. Ты пойдешь тропою, которая протоптана поколениями каторжниц до тебя – прямиком в портовый бордель. Если повезет, умрешь в тридцать лет от чахотки. Или тебя пырнет ножом какой-нибудь подгулявший небоход.

Господин в цилиндре говорил спокойно, почти равнодушно, рассеянно ковыряя ухоженным ногтем ржавую решетку. Он не пытался ее запугать, поняла с ужасом Корди, ему в этом не было нужды. Оттого, должно быть, он и выглядел столь жутко.

- Мне тебя жаль, Сырная Ведьма, - внезапно произнес он, опускаясь на корточки перед решеткой, - Ты поплатишься за свои шалости бестолковой, но юной головой. Чего ты дрожишь? Ах, холодно? Ты еще не знаешь, как бывает холодно. Тех, кому везет меньше всех, отправляют на Дэринг. Знаешь, где это? Восемнадцать тысяч футов высоты. Там так холодно, что замерзает даже смазка. А еще там высотная болезнь, которая убивает половину арестантов в первую же неделю. Как тебе такое? Ладно, не буду пугать. Может, ты и молодая, но явно не дура, а? Дур в Академию Эклипса не берут, это мне известно доподлинно. Вы хотите что-то у меня спросить?

- Кто вы?

- Кто я? – господин в цилиндре мягко улыбнулся, словно этот вопрос его позабавил, - Впрочем, откуда вам знать. Скажем так, я не из здешних рыбешек. И не с Эклипса. Вам когда-нибудь приходилось слышать про Адмиралтейство Каледонии?

Корди неуверенно кивнула.

- Да.

- Хорошо. Я в некотором роде имею к ней отношение, хотя мой… отдел редко упоминают вслух. Скажем так, я работаю над самыми разными, но очень важными делами. Делами Короны, если вы понимаете меня, мисс Тоунс. И в этот раз эти дела привели меня к вам.

Он замолчал, может, чтобы понаблюдать за ее реакцией. Но Корди была слишком сбита с толку, чтобы сполна оценить смысл сказанного.

- Вы ошиблись, - прошептала она, - Я не ведьма.

За последние несколько дней она сотни раз произносила это мысленно, но вслух – впервые. Эти три слова оказались куда тяжелее, чем она думала. Возможно, тяжелее, чем весь Эклипс с его каменными домами и высокими башнями Академии, видными за много миль.

- Мне и не нужна ведьма, - резко произнес ее собеседник, - Мне нужна девчонка-подросток. Желательно сирота. Ты ведь сирота?

- Да, мистер.

- Хорошо, - кивнул он, - Ей нравятся такие, как ты. Она сама сирота и знает, каково учиться в закрытых школах. Кроме того, отсутствие солнечного света и тюремная диета хорошо на тебе сказались – ты сумеешь вызвать жалость. Да, ты – отличная кандидатура.

- Для чего?

Некоторое время он разглядывал ее. Глаза у него были холодные, беспокойные, как у ветра, что время от времени прорывался в ее камеру и мел вдоль стен.

- Ты знаешь, что такое Аргест? – неожиданно спросил он.

Корди растерялась. Слово было знакомым, но очень смутно, даже не припомнить, где слышала. Название корабля? Может, остров? Или какой-то процесс молекулярного расщепления?

- Не знаю.

Господин удовлетворенно кивнул, словно ее ответ ничуть его не рассердил.

- Верно. Откуда тебе знать? Это проходят на старших курсах, и то мимоходом… Никто не любит вспоминать Аргест. Даже те, кто знает его истинную историю. Особенно они. Не бойся, я успею рассказать все, что тебе необходимо знать. Ее корабль будет возле Эклипса только через три дня.

- Чей? – беспокойно спросила Корди, - Чей корабль?

Она ощущала себя частью какой-то магической реакции, которая возникла сама собой и течет без всякого ее участия, реакции сложной, таинственной и, без всякого, сомнения, опасной.

Господин в цилиндре оставил ее вопрос без ответа. Кивнув, но не Корди, а собственным мыслям, он поднялся на ноги:

- Проще всего будет пробраться на палубу, когда корабль пришвартуется к острову, чтоб закачать воду в балластные цистерны. Она никогда не выставляет надежной охраны. Думаю, мне удастся раздобыть подходящие лохмотья, чтоб ты выглядела достаточно жалко. Все сбежавшие из приюта сиротки вызывают жалость. У нас есть еще три дня, достаточно времени, чтоб придумать для тебя подходящую легенду…

* * *

Мистер Хнумр, восседавший на ее плече и глядевший безмятежным взглядом на проплывающие мимо шлюпки облака, вдруг заволновался и беспокойно растопырил усы. Пусть он был целиком фальшивым ведьминским котом, даже он был наделен силой предчувствия. А может, просто ощутил дрожание воздуха, которое Корди начала замечать еще несколькими минутами раньше. Вомбат повернулся к корме и испуганно заверещал, вцепившись в руку ведьмы когтистыми лапами.