Константин Соловьев - Восьмое Небо

«Можешь считать себя капитаном, ржавая бочка. Раз уж Ринни самоустранилась от командования. Кто-нибудь вообще видел ее за последние сутки? Габерон».

«СЕДИТ У СИБЯ В КАЮТЕ, НЕ СКЕМ НИ ГОВОРИТ, СЛУШАЕТ МУЗЫКУ».

«Отстаньте от нее, мелюзга. Ей нужен отдых. Корабль идет согласно заданному курсу. Через два дня будем у Каллиопы. Старший помощник».

«Если ситуацию не получится взять под контроль, господин старший помощник, может оказаться так, что до Каллиопы не дойдет никто. С магией нельзя шутить. Это слишком могущественная и плохо управляемая стихия. Сейчас она приносит больше беспокойства, чем серьезного вреда, но уже в скором времени вам придется иначе взглянуть на это дело. Малефакс».

«Просто веди корабль, говорящая банка. Если мы развернемся обратно к Порт-Адамсу и пойдем против ветра, то потеряем еще не меньше трех дней, а то и всю неделю. Неизвестно сколько времени займет ремонт и где мы отыщем достаточно грамотную ведьму-корабела. И все это время икра апперов будет гнить у нас в трюме. Догадываешься, какую неустойку они выкатят? Приказ старшего помощника – «Вобла» идет прежним курсом. Паров не разводить, но хвататься за любой попутный ветер, даже если для этого придется использовать портянки и носовые платки! Старший помощник».

«Считаю своим долгом как бортового гомункула заметить – вы недооцениваете опасность. Магия – это не только миражи и иллюзии. Это не только запах сыра или нечетные кучки из заклепок. Магия – это струны, на которых держится сама жизнь. Магия способна плавить материю и выковывать из нее то, что вам не под силу и представить, то, что даже я не способен правильно распознать».

«Мы с дедом Ринриетты годами плавали на «Вобле» и, как видишь, никого из нас магия не убила! Имей снисхождение к возрасту, гомункул, старики часто капризны и любят побрюзжать. Пока магия нематериальна, мы в безопасности, пусть показывает свои фокусы. Старший помощник».

Следующая запись в «жорнале» была сделана невидимой рукой гомункула, о чем говорили причудливо искаженные очертания букв.

«У меня нет возможности оспорить ваши полномочия, господин первый помощник, а капитанесса отказывается принимать участие в управлении кораблем. Я лишь надеюсь, что мы разберемся в происходящем до того, как станет слишком поздно».

Были после этой записи и другие, много других, но именно от этой сердце Шму тревожно сжималось.

- Восемь минут пополуночи, - бубнила Корди, клюя носом, - Если плюнуть вниз с грот-марса, плевки иногда подолгу зависают в воздухе. Записывай, Шму…

Шму записывала. Они с Корди сидели на самом краю грот-марса, наслаждаясь первыми ночным ветрами, еще недостаточно холодными, чтоб заставлять кутаться в теплые вещи, но достаточно свежими, чтоб выдуть из головы беспокойные мысли. Грот-марс был их общей территорией, которую они часто делили друг с другом. Когда на палубе «Воблы» становилось слишком беспокойно, грот-марс делался превосходным убежищем – от ворчливого Дядюшки Крунча, требовавшего драить палубы дважды в день, от непредсказуемого нрава капитанессы, от саркастичных насмешек Габерона…

Но сегодня это место уже не казалось Шму столь безопасным. Она поежилась, представив, как в крюйт-камере баркентины сама собой зажигается праздничная шутиха. Или вдруг на резком воздушном вираже сами собой поднимаются все косые паруса, заставляя корабль заваливаться на бок, круша мачты, разрывая снасти…

- Может мы ей просто не нравимся?

Шму едва не выронила «жорнал» от неожиданности.

- Что?

- Может, мы ей просто не нравимся? – повторила Корди, болтая ногами над пропастью, - Ты когда-нибудь думала о том, что между магией и мыслями есть связь?

Шму помотала головой. Последние сутки она думала только о том, какое чудовище может родиться в всплеске магической энергии, охватившем корабль, и оттого боялась еще сильнее, чем обычно.

- Забавно, не так давно я, сидя здесь же, сама рассказывала Тренчу о том, что хаотические переплетения магии могут породить разум. Это было еще до того, как мы с Дядюшкой Крунчем встретили ту жуткую харибду… Она была разумной, хоть и чуть-чуть. Вот и я думаю… Может, и «Вобла» в каком-то смысле умеет чувствовать и думать, а? Может, в конце концов, она просто на нас обиделась?..

Лучше бы ведьма ничего не говорила. При мысли о том, что эта громадина, ощетинившаяся пушками и плывущая по воле ветров, может на кого-то обидеться, Шму ощутила ужасную мучительную изжогу. Целая прорва магической энергии, сосредоточенная в нескольких сотнях лоудов. По сравнению с этим сам себе кажешься крошкой планктона, парящей в небе и почти неразличимой.

Шму вспомнила чудовищ, которые мерещились ей на темных палубах – страшных кальмарообразных кровососов, шипастых головобрюхов, безглазых карликов… У них всех было одно несомненное достоинство – они, хвала Розе, никогда не существовали и не будут. А вот мстительный магический дух, пусть даже в образе неуклюжего корабля, способный управлять материей и временем – это куда серьезнее… Пустота внутри Шму съежилась, как тряпочка.

- У меня глаза слипаются, - пожаловалась Корди, закрывая фолиант, - «Малефакс», долго нам еще сидеть?

- Можете спускаться, ваша вахта закончилась три минуты назад. Сейчас вас сменят Тренч и Линдра.

- Линдра? – удивилась Корди, - С каких пор пленники несут дежурства?

- С сегодняшнего дня – по приказу старшего помощника. Госпоже ихтиологу придется вносить свой вклад в обеспечение безопасности судна.

За его голосом и шелестом ветра Шму внезапно разобрала цоканье множества лапок. Если бы не сжатое спазмом горло, она бы завопила от ужаса, но, спустя бесчисленное множество сердечных ударов, похожих на оглушительную барабанную дробь, разглядела ползущего по рее панцирного моллюска. Не кошмар, не жуткое магическое проявление, просто один из обитателей небесного океана, куда-то бредущий по собственной надобности. Шму даже позавидовала ему. Мало того, что знает куда идет, так еще и несет на плечах удобную сегментированную броню. Стоит появиться крабу или еще какому-нибудь воздушному хищнику, моллюск мгновенно свернется, превратившись в хитиновое ядро. Ее саму Роза Ветров почему-то не озаботилась снабдить подобной защитой…

Корди потянулась, разминая затекшие от долгого сидения ноги, нахлобучила на макушку свою огромную ведьминскую шляпу и заскользила по мачте вниз. В ее движениях не было скупого изящества ассассина, Пустота не даровала ведьме ни одного из своих умений, но Шму все равно задумчиво наблюдала за тем, как та, придерживая развевающуюся клетчатую юбку, скользит к палубе. Чтоб догнать ее Шму потребовалось немногим более секунды. На палубе они оказались одновременно.