Константин Соловьев - Восьмое Небо

- Шпионы?.. Шпионы Унии? На нашем…

- Формандии и Каледонии уж точно, - безразлично обронила Алая Шельма, - Готланд расщедрился на наемного убийцу. Не так ли, Шму?

Удивительно, Шму не вздрогнула от звука капитанского голоса. Она сидела за столом, какая-то мятая, поддатливая, посеревшая, точно из нее вытащили все кости, оставив лишь покров – сродни безвольно развевающийся на ветру лист водоросли.

- Я не хотела… Я… Меня…

- Сестра Пустоты, - эти слова Алая Шельма произнесла с презрением, стиснув кулаки, - Подумать только, когда-то я могла принять это за совпадение. Нелепое стечение обстоятельств, представляешь?.. Мне стоило помнить, что Сестры Пустоты никогда не оказываются где-то случайно. Особенно ночью на чужом корабле, вооруженные до зубов.

- Значит, и ее хочешь записать в шпионы?

- Думаю, она не шпион. Думаю, у нее на счет меня были куда более… серьезные планы. По счастью, «Вобла» успела раньше, хоть и случайно. Ее хаотическое магическое поле оглушило Шму, вызвав у нее внутри что-то вроде замыкания. Возможно, только поэтому я и жива.

- Тридцать три дохлых сардины… - прохрипел Дядюшка Крунч, чувствуя, как скрежещут в горле изношенные патрубки, - Три тайных агента Унии на одном старом корыте? Не много ли?

- Согласна, - Алая Шельма хрустнула суставами пальцев, - Удивительно много внимания старой развалюхе вроде «Воблы». Но устраивать допрос с пристрастием я не намереваюсь. Я не мой дед. К сожалению.

- Ты думаешь, Уния хотела нас выследить?

Алая Шельма прошла по кают-компании, глядя лишь себе под ноги.

- Нет, - произнесла она, помедлив, - Здесь что-то другое. Если бы Уния хотела раздавить нас вместе с кораблем, ей хватило бы недели и одной завалявшейся канонерки. Они знали наши маршруты, наш курс… Подготовить засаду в таких условиях – плевое дело. Но мы все еще коптим небесный океан, как видишь. Значит, им нужно что-то другое.

Она не сказала, кому «им», но Дядюшка Крунч не собирался спрашивать. От этого короткого слова и так веяло неприятным духом. Он вдруг ощутил, словно сквозь густые облака за ними наблюдают чьи-то невыразительные огромные рыбьи глаза… Отвратительное ощущение даже для того, у кого от природы прочная шкура.

- Рыбеха… - Дядюшка Крунч со скрежетом повернул голову, чтоб увидеть ведьму, - Это все правда?

Он надеялся, что Корди возразит. Вскочит со своего места, одернет болтающиеся, связанные не пойми чем хвосты, топнет ногой… Но Сырная Ведьма даже не подняла взгляда. И выглядела она сейчас так скверно, как не выглядела даже после нападения акул.

- Шму!

Ассассин мелко дрожала, ссутулившись так, что будь она обычным человеком, ее позвоночник уже затрещал бы, как бушприт в шторм.

- Габерон!

- Не станем затягивать комедию, - канонир пожал мускулистыми плечами, - Тем более что Ринни совершенно права. Я и в самом деле формандский шпион.

Алая Шельма дернулась. Впервые за время разговора. Даже взгляд на мгновенье расфокусировался, точно чья-то невидимая рука изо всех сил впечатала кулак в приподнятный капитанский подбородок.

- Зачем, Габби? – тихо спросила она, - Я не понимаю. Зачем?

Он задумчиво смотрел на нее несколько секунд. Хронометр в голове у Дядюшки Крунча был разболтанным и часто сбивался, но, хоть эта пауза не продержалась дольше десяти секунд, сейчас она показалась ему бесконечной.

- Слишком много вопросов, капитанесса, сэр. А времени слишком мало – у меня зарезервировано место на ближайший рейс. Так что, если вы не возражаете, я возьму причитающийся мне за время службы гонорар и покину вас.

Легко поднявшись со своего места, Габерон подошел к столу капитанессы и взял одну из лежащих пуль.

- Недурно, - заметил он, крутя в пальцах свинцовый катыш, - Так вот что имеют в виду, когда говорят о твердом заработке... Соберу вещи. Мне потребуется не меньше часа. Надо решить, что именно взять из одежды. Черт побери, я даже не знаю, какая мода царит в этом сезоне на твоем необитаемом острове!

Ринриетта провожала его взглядом без улыбки. И едва заметно вздрогнула, когда он замер на пороге штурманской.

- Ринни… - покатав пулю в пальцах, он ловко спрятал ее в карман, - Могу я тебя кое о чем попросить?

- Можешь, - холодно ответила она.

- Не трогай девчонок. Ссади меня, пусть даже без еды и пороха. А я расскажу все, что знаю. Как тебе такой уговор? Едва ли к концу моего рассказа ты станешь счастливее, чем в начале. Но больше мне, видишь ли, платить нечем.

Дядюшка Крунч надеялся, что щеки капитанессы хоть немного порозовеют. Но те остались бледными, как холодное рассветное небо.

- Никаких уговоров с предателями, - ответила она, - В шлюпке вас будет трое. Я дам вам время собрать вещи. Но ровно через час вы все должны быть на верхней палубе. Шлюпка отправится без опоздания.

Канонир вздохнул и вдруг фамильярно подмигнул ей:

- В таком случае позаботьтесь о моих пушках, капитанесса, сэр. Они привыкли к ласке.

* * *

Единственными обитателями здешнего неба на высоте в пять тысяч футов были ветра. Подобно стае прытких хищников они наскакивали на борта «Воблы», словно шутя пытаясь повалить ее, но баркентина лишь сердито поскрипывала, едва наклоняясь – силы были слишком неравны. Будь ветер баллов на семь-восемь выше, ему мог представиться такой шанс, но сейчас, когда балластные цистерны были под завязку наполнены водой, «Вобла» казалась грузной рыбиной, которой нипочем даже самые сердитые слуги Розы.

Дядюшка Крунч разглядывал облака, стоя на квартердеке. Облака были разные, но по большей части вытянутые, скользящие друг за другом. Здесь, на высоте в пять тысяч футов, редко увидишь иные.

Его всегда удивляло то, как люди способны угадывать в контурах облаков фигуры. Сам он, сколько ни смотрел в небо, не видел ничего, кроме строгих геометрических форм. Ничего не поделаешь. Наверно, проще небоходу всю жизнь прожить под землей, в толще острова, чем абордажному голему овладеть этим искусством. Да и куда ему, на старости лет…

На горизонте появилось мутное пятно, спустя несколько минут превратившееся в ската. Глядя в небо безразличным взглядом больших выпуклых глаз, скат прошел над мачтами «Воблы», едва не задев клотик грота хвостом и, внезапно извернувшись, описал вокруг баркентины несколько неспешных кругов. Дядюшка Крунч фокусировал на нем линзы до тех пор, пока небесному бродяге не надоело общество старого корабля. Иногда ему казалось, что в людях он понимает не больше, чем этот скат, увидевший двуногих существ впервые в жизни среди облаков и тут же про них забывший.

Внутри, за стальной грудиной, что-то саднило. Начало саднить с самого утра и все не отпускало. Должно быть, что-то с главным валом. Время от времени сквозь прорехи в некогда монолитной броне внутрь проникал всякий сор, пеньковые волокна да древесные опилки. Надо бы снять панцирь и попросить Тренча как следует поорудовать щеткой и масленкой…