Пирс Энтони - Игры фавна

— Нет, я просто средний огр, — грустно отозвался Оргия. — Но спасибо за комплимент.

Леспок воззрился на него.

— Ты не рифмуешь слова!

— Я никогда и не рифмовал. И ни один огр. Изменилось только твоё восприятие.

— Но я всё ещё вижу в тебе огра.

— Но теперь ты видишь во мне личность вместо монстра. Ты испытываешь уважение, и поэтому слышишь, как я обычно говорю.

— Я никогда не осознавал! Ты хочешь сказать, что все огры культурные и вовсе не глупы?

— Это полностью зависит от твоего восприятия.

— Я боялся, что ты меня сожрёшь.

— Я и собирался это сделать, пока ты не испытал ко мне уважения. Мы, огры, хрустим только невежественными костями.

— Вот это урок, — признал фавн. — Я больше никогда не буду смотреть на огров, как раньше.

— Отлично. Значит, больше ты нас можешь не бояться. Но что привело тебя сюда?

— Мне нужна ваша помощь в поисках милого рога.

— Ого! Хочешь обменяться услугами?

— Да. Есть ли что-то, что я могу сделать для тебя?

— Боюсь, что нет. Меня всё устраивает. Извини, что ты проделал весь этот путь зря.

Этого ответа Леспок тоже боялся.

— Я пришёл сюда с двумя спутницами. Они остались снаружи из страха быть съеденными. Они могут помочь в поиске подходящей для тебя услуги. И потом мы сможем заключить сделку. Ты разрешишь им присоединиться ко мне?

— Это зависит от их отношения к ограм. Если оно обычное, я вынужден буду их сожрать. Для протокола… ну, ты понимаешь.

— А если я объясню им насчёт уважения?

— Они могут не послушать. Большинство существ уверены, что они прекрасно осведомлены об истинной природе огров.

— Но если я заставлю их понять?

— Тогда они смогут воспользоваться гостеприимством замка.

— Я пойду за ними. Может, в конце концов мы привнесём в жизни друг друга что-то хорошее.

— Как пожелаешь. А я пока вернусь к разносу замковых стен.

Как только Леспок ушел, огр Оргия по очереди врезал ближайшей стене своими внушительными кулаками, кроша камни в пыль. Структура пошатнулась. Неистовство огров было таково, что удивляло другое: каким образом от замка вообще что-то оставалось? Леспок понял, что эти звуки он и слышал, пока ждал за воротами. Неудивительно, что требовался отдельный погодный колокол для того, чтобы привлечь внимание огров.

Он вышел из настежь распахнутых ворот, которые тут же захлопнулись за его спиной. По всей видимости, ворота были устроены так, чтобы выпускать огров и не впускать чужаков. Магическая дверь. Фавн оставил замок с его блеклыми окрестностями позади и направился через разрушенную местность туда, где ждали две кобылицы. При виде него они опешили и обрадовались одновременно.

— Вы можете войти в убежище огров, — сказал он. — Если будете соблюдать кое-какую предосторожность.

— Мягко сказано, — содрогнулась Кэтрин. — Ты уверен, что это безопасно?

— Будет безопасно, если вы правильно настроитесь.

Обе кобылки с сомнением смотрели на него.

— Как это может спасти нас от чудовища, возжелавшего лошадиного мясца? — спросила Ромашка.

— Вы должны оставить свои предубеждения по поводу огров снаружи и начать их уважать.

— Огров? — недоверчиво переспросила Кэтрин.

Леспок понял, что задача ему предстоит трудная.

— На самом деле они — культурные создания, если их такими видеть.

Кобылицы обменялись Многозначительным Взглядом.

— Вероятно, зачатками своеобразной культуры обладает даже Калигула, — нейтрально произнесла Ромашка в пространство.

Предрассудки сковывали их. Он должен избавиться от этого упрямого восприятия, если хочет, чтобы замок стал действительно безопасным местом для его спутниц.

— Помните, каким вы меня видели вначале? Просто как очередного фавна, которому требуется нимфа для игры в догонялки.

Они кивнули.

— Вы всё ещё считаете меня таким?

— Нет, — призналась Кэтрин. — Твоя личность куда более многогранна, чем я раньше представляла.

— Значит, ты признаёшь, что сперва полагалась только на свои предрассудки?

— Чепуха! Кентавры избавлены от предрассудков, — она помолчала. — Но сейчас я очень молода, так что, может, ты и прав.

— Значит, ты можешь признать, что и в огре могут найтись достойные уважения черты, если не смотреть сквозь призму предубеждения?

— В огре? — затем она уразумела, каким тоном это произнесла, и рассмеялась. — Ты ведь не дразнишь жеребёнка, правда?

— Нет. Я вполне серьёзен, и это вопрос жизни или съедения заживо. Огры не хрумкают костями тех, кто их уважает.

У Ромашки была другая проблема.

— Уважать огров — оксюморон, попытка совместить несовместимое. Они представляют собой чистую животную силу.

— Тогда уважай его брутальность. Но смотри на него, как на равного среди равных.

— Ну, думаю, что могу попробовать.

— И я тоже, — решилась Кэтрин. Даже если меня съедят.

Они направились обратно в приземистый замок и остановились перед воротами.

— Помните: он — личность. Вы поймёте это по отсутствию рифмованной речи.

— Все огры говорят глупыми стишками, — сказала Кэтрин.

— Нет. Так их слышат только невежественные чужаки. Если для тебя он говорит в рифму, молчи, иначе он поймёт, что ты его не уважаешь.

— Это странно, — призналась кентаврица.

Леспок поднял балку и треснул по погодному колоколу. Вновь сформировалось грозное маленькое облако, и погодные беспорядки подтолкнули фавна ближе к двери. На сей раз порывом ветра внутрь оказались втянуты все трое. Огр стоял перед ними, такой же громадный и сильный, как всегда.

— Оргия, это мои друзья, кобылка Ромашка и кентаврица Кэтрин, — сказал Леспок. — Кобылки, это огр Оргия, хозяин этого замка.

— Привет, Оргия, — храбро сказала Ромашка.

— И от меня, — добавила Кэтрин, которая выглядела так, словно готова была расправить крылья и в любой момент улететь.

— Рад с вами познакомиться, славные кобылицы, — вежливо поздоровался Оргия.

Ромашка поколебалась, потом улыбнулась.

— И я — с тобой, уродливый огр, — ответила она.

Но Кэтрин держала рот на замке. Леспок знал, что это означает: у неё возникли проблемы с восприятием. Оргия уставился на кентаврицу.

— Пожалуйста, повтори, что я только что сказал, — попросил он.

Кэтрин отступила на шаг назад каждым копытом, занервничав ещё больше.

— Но всё, что он сказал, это… — начал было Леспок, но остановился, прерванный суровым взглядом огра. Он понял, что это испытание кентаврице предстояло пройти самостоятельно.

— Ты сказал: «Всё равно, кобылы — говно», — ответила та. Затем, после короткой паузы, она передумала. — Нет, погоди… Это звучало не так. Ты сказал… ты сказал, что рад с нами познакомиться, и назвал нас славными кобылицами.

Леспок с облегчением выдохнул.