Владимир Лещенко - Чародей на том свете

Четверо Рассекающих попарно стали возле Носатого и Мастера.

Сценарий начал давать сбой прямо с самого начала.

– Что делать? – взвыл Упуат.

– А я почем знаю?! – огрызнулся Данька. На беглых каторжан надели наручники.

– Позволено ли мне будет вмешаться? – послышался вежливый вопрос, и вперед вышел Бабаи.

Сет недовольно нахмурился, но отказать помощнику самого Мехена не решился.

– Прошу.

– Мой хозяин, Великий Мехен, глава Дома и первый патриций Амдуата, уполномочил меня сделать следующее заявление. Обратившись с запросом в канцелярию Верховного Суда нетеру, мы получили выписку из решения по делу этих господ.

Он кивнул в сторону Тота и Хнума.

– Согласно приговору срок отбытия наказания им установлен в пять тысяч лет…

– Ну и? – нетерпеливо перебил его Красноглазый.

– Данный срок истек месяц назад. Так что содержание сих нетеру в местах заключения уже ровно месяц как было незаконным. Великий Мехен, выяснив данные обстоятельства, приносит свои глубочайшие извинения сиятельным господам и готов выплатить им любую компенсацию за досадный сбой в работе пенитенциарной системы.

Судья грязно выругался.

– Что это значит? – не разобралась в происходящем Эля.

– А то, – захихикал Кириешко, – что мы здорово лоханулись, освобождая тех, кто по закону уже и так должен был выйти на свободу! Ну, Мехен, ну, молодчина! С удовольствием выпил бы с ним бочонок‑другой «Оболони».

По знаку Красноглазого с нетеру сняли кандалы. Повелитель чисел и письма вернулся на свое место, и процедура продолжилась. Носатый развернул свиток и начал неторопливо читать «Исповедь отрицания грехов». Он перечислил все сорок два греха (по числу присяжных) и клятвенно заверил богов, что обвиняемые не совершали их и невиновны.

После этого настал черед самих грешников. Они должны были обратиться к Малому сонму богов, назвать по имени каждого из сорока двух сидящих на скамье присяжных и произнести вторую оправдательную речь.

– Чей‑то у меня в горле пересохло, – пожаловался волчок. – Давай‑ка, брат, ты выступай.

Археолог кивнул и, прокашлявшись, сделал шаг вперед.

И тут произошло неожиданное. Все сорок два бога разом поднялись со своих мест и… низко поклонились Даниилу. Тот опешил и замешкался.

– Мы ждем твоих слов, о, Светлый Ра‑Атум! – подбодрил парня присяжный, стоявший к нему ближе всех. – Начинай же!

– Привет, Усах‑Наммит, приходящий из Гелиополя, – поклонился доброхоту Даня, – я не совершал греха.

– Привет, Хапат‑Сади, приходящий из Хаар‑Аха, – это уже относилось к следующему богу, – я не грабил…

И так были поименованы все члены Малого сонма.

Эля с восхищением наблюдала за парнем. Как он уверенно держится. Настоящий бог!

Когда «собеседование» закончилось, начались прения сторон. Дух‑хранитель Шаи, богиня деторождения Месхент и богиня доброй судьбы Рененутет свидетельствовали о характерах обвиняемых, их добрых и злых мыслях, словах и делах. Богини Нейт, Нефтида и Серкет‑скорпион выступили с оправдательной речью в защиту обвиняемых.

Данила откровенно скучал. Все эти бредни о своих и Упуатовых «злодеяниях» он слышал уже неоднократно из самых разных уст. Некоторым развлечением было то, что приходилось комментировать Эле и Кириенко, о чем, собственно, идет речь в обвинительном заключении.

– Не, ну дают, кадры! – возмущался Владилен Авессаломович. – Да Сталин с Вышинским по сравнению с ними сущие младенцы желторотые! Во как статьи впаривают, глазом не моргнут!

А Эйяно молчала. Только нервно кусала губы, когда речь зашла об эпизоде «зачатия потомства до собственного рождения».

– Понимаешь, там такое дело вышло, – попытался было Даня объяснить ей факт своего морального падения с нубийской царевной Аидой, но эвенкийка не захотела слушать и, надувшись, отвернулась.

Тем временем подошел черед самой важной части судебного разбирательства – взвешивания.

Анубис положил на одну чашу весов внушительный свиток, содержащий обвинительное заключение, и подошел к столику, на котором находилась шкатулка с пером Маат. Взял ее в руки и открыл.

Данила почувствовал на себе чей‑то пристальный взгляд и оглянулся.

Нитокрис. Пялится на него, при этом торжествующе ухмыляясь. С чего бы это?

И тут увидел, что держит в руках отвергнугая им дама.

Колдунья ласково, как кошку или еще какого домашнего любимца, поглаживала точно такой же ларчик, какой держал в своих руках Сет.

«Все пропало! – забилась мысль‑злодейка. – Ей каким‑то образом удалось охмурить македонянина и отобрать у него шкатулку!»

Горовой даже догадался, каким именно образом. Не у всех парней в ответственный момент оказываются рядом такие верные подруги, как Эля.

Сет вынул из шкатулки перо, которое переливалось, ослепляя своим блеском.

Оно легло на пустую чашу.

Коромысло весов заколебалось…

«Это конец!»

…И обе чаши уравновесились.

По залу прокатился радостный гомон.

Нитокрис вскочила со своего места и с проклятиями устремилась к весам. К ней тут же подскочили четверо Рассекающих и повисли на демонессе, желая ее остановить. Но та, не обращая никакого внимания на стражей порядка, словно это были не здоровенные мордовороты, а крошечные комарики, продолжала двигаться вперед.

– Ваша честь! – вопила на ходу. – Остановите Суд! Это подлог!!

– Говори! – впился в нее Сет красными очами.

– Я обвиняю этих, – презрительный кивок, – в том, что они силами магии подделали перо Маат и подменили его. Результаты взвешивания фальсифицированы!!

Снова дружный вздох зала. Но на этот раз возмущенный.

Судья многозначительно зыркнул на сбившихся в кучку обвиняемых и откинулся на спинку кресла.

– Вот так‑то, почтенные коллеги! Святотатство во Дворце Двух Истин!

– Небывалое, неслыханное дело! – загалдели члены Малого сонма.

– Эх, жаль, оружие отобрали! – прошептал Кириешко. – У меня только скарабеи в сумке завалялись. Дань, а Дань, не проделаешь и с ними какой фокус‑покус? Сваргань пару‑тройку реактивных гранат!

– Высокий Суд! – подал голос Языкатый. – Не верьте наветам клеветников! Перо подлинное. А вы, почтенная, потрудитесь предъявить доказательства.

– Да, да, тр‑ребуем доказательств! – рыкнула Сохмет.

– Требуем‑м‑м‑м! – промычала Хатхор.

По знаку председательствующего Нитокрис пружинисто‑развязной походочкой записной стервы подошла к Анубису и отдала ему вторую шкатулку. Тот открыл ее…

– Здесь пусто, – показал всем ларец.

– Как?! – заверещала демонесса. – Нет! Не может такого быть! Я сама видела‑а‑а!!

– Извините! – твердо заявил Усах‑Наммит из Гелиополя. – Но ваших слов, не подкрепленных доказательствами, Суду мало.