Владимир Лещенко - Обреченный рыцарь

Красавица раздраженно попыталась уложить их растопыренной пятерней, но ничего не получилось, и она плюнула на эту, без сомнений, вечную проблему женщин с длинными волосами.

– Пора, детка, поговорить в яви, – молвил лесной князь. – Кажись, ты уже созрела для этого…

Киев, Княжья Гора

– Что ж, – сказал Велимир, поднимаясь со своего места в княжеской ложе, где кроме него находились Светлана, Вострец, несколько ближних бояр и четверо гридней в серебряных кольчугах и с позолоченными бердышами на плечах. – Хоть, может, и неурочный час для таковых празднеств‑то…

Он обвел суровым взором собравшийся на государевом подворье народ – гостей, съехавшихся на турнир, киевлян, среди которых были не только мужи «лепшие и нарочитые», но и простые горожане. От взгляда владыки многим стало не по себе. Кому совестно, а кому и страшно.

– Сами ведаете, какие времена настали, – проникновенным голосом продолжил князь. – А кто не ведает, – тут он покосился на группку разряженных поединщиков, – прибыв издалека, так оно, может, и лучше. Поелику дурные мысли не будут мешать твердости рук, крепости мышц и верности глаза, что понадобятся вам в предстоящих сегодня испытаниях. Судить их будут люди проверенные и беспристрастные. Жаль, конечно, что нет среди нас того, кто придумал состязания эти и кому годилось бы стать главным судией…

Тут Велимир сделал паузу и пристойную для такого случая трагическую мину.

– Но никаким подлым врагам, похитившим мудрого советника нашего и отца духовного, не удастся совратить нас со стези, указанной преосвященным Ифигениусом. Мы завершим то, что начал владыка. Нынче же, пожалуй, приступим к тому, ради чего здесь собрались. Да пребудет с теми, кто верит в Единого, милость Его. Тем же, кто по незнанию истины поклоняется многим богам, да помогут они. Но, в конце концов, пусть победит достойнейший, которому и достанется рука дочери моей, а в грядущем и власть над землею Куявской!

Государь перекрестился и, видимо устав после долгой речи, опрокинул в рот кубок вина.

– Давай, паря, – хлопнул он по плечу Востреца. – Рули! Да ухо держи востро. От этих чужеземцев завсегда на Руси одни неприятности.

Шут низко поклонился князю и трижды хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.

– Господа соискатели, прошу послушать! Победителем будет считаться тот, кто наберет наибольшее количество очков, пройдя через все испытания турнира. Их три отборочных: стрельба из лука по мишеням, упражнения в ближнем бое на мечах и скачки. А также последнее и основное: прыжки в высоту.

Среди претендентов послышался шум. Что еще за прыжки, недоумевали женихи. Глумятся над ними, что ли? За детей малых почитают?

– Никаких шуток! – развеял их сомнения главный специалист по этому вопросу при куявском дворе. – Испытание самое что ни на есть серьезное и притом весьма опасное. Вам предстоит допрыгнуть во‑он до того окошка, – юноша указал пальцем на распахнутое окно на третьем этаже терема, – у которого будет сидеть княжна, и снять с ее белого пальчика колечко золотое с яхонтом. Кто сие сотворит, тому и быть суженым прекрасной дочери государя нашего.

У большинства молодых людей, решивших попытать сегодня счастья на турнире, при виде высоты, которую им надо будет преодолеть, зародились серьезные сомнения в том, стоит ли вообще огород городить. Хорошенькое дело! До заветного оконца, почитай, локтей двадцать пять, а то и все тридцать будет. Вероятно, даже самому длинноногому и ловкому прыгуну преодолеть такое расстояние не по плечу.

– А как прыгать? – уточнил кто‑то смелый. – С места аль с разбегу?

– Да как хотите, – пожал плечами брюнет. – Хоть верхом на коне. Лишь бы допрыгнули. Но без веревок!

Некоторые парни, было приободрившиеся при упоминании коня, тут же и поникли. Веревкой, вишь, пользоваться нельзя. А как иначе? И лошадь ноги переломает, и сам шею свернешь. Нет, тут явно какая‑то хитрость, некий подвох. Точно княжна замуж не хочет. Иначе не придумывали бы столь нечеловеческого испытания. Видать, решили, что раз женихи уж съехались, то отменять состязания неловко, а вот поставить заведомо невыполнимое задание – это в самый раз. И волки будут сыты (хотя не очень), и овцы целы (а это уж точно).

В отличие от претендентов Файервинд была озабочена несколько иным.

Лично она почти не сомневалась в победе Гавейна. Сама ведь пообещала крепышу свою помощь и поддержку. Ну разве что среди женихов или их окружения найдется кто‑нибудь посильнее ее. Но это вряд ли. Почти всех учеников ти‑уд она знала. Среди приезжих знакомых лиц не было. Так что Файервинд вне конкуренции.

Хвала Темным, Офигениус так и не объявился. При нем использовать свои магические способности ведьма бы не решилась. Слишком уж много у преосвященного имелось под рукой удивительных предметов, позволяющих обнаруживать воздействие чар.

Что ни говори, а вовремя Кукиш сгинул.

Без него и князь практически другим человеком стал.

Как раз это обстоятельство и поразило красавицу больше всего.

Вишь, как заговорил. Как настоящий трезвомыслящий государь. Поддержал тех, кто верует во Единого, но и тех, кто «погряз» в идолопоклонничестве, отвергать не стал. При Фиге такого ни при каких условиях не случилось бы. Так и до эдикта о веротерпимости недалеко.

Прав был старый леший, когда говорил при их недавней встрече, что грядут другие времена: Тяжелые, но и веселые.

Вообще же чародейке еще не приходилось сталкиваться с подобными представителями Малых Народцев. Всякая мелочь вроде ларов и пенатов (или, как их зовут куявцы, домовых), дриад или там водяных – не в счет.

Вареникс был слеплен из другого теста. (Или из чего там лепят нечистиков?)

Как‑то раз Фай довелось тесно пообщаться с одним из птилай'йи. Так вот жабоид и в подметки не годился лесному князю. Хотя тоже силен был. После их схватки в подводном гроте на острове Левке, где ведьма по заданию Мар‑Гаддона пыталась похитить щит Ахилла, она еле ноги унесла и потом целый месяц зализывала раны.

Лесной князь, как ей представился рыжий сатир, не стал применять против нее ни физическое воздействие, ни магическую Силу. Для начала просто посмотрел на красавицу долго и пристально, отчего на душе у Файервинд сделалось, мягко говоря, нехорошо. Потом неспешно заговорил.

За поступки, содеянные магичкой в последние пару месяцев, ей простилось кое‑что из тех злодеяний, которые она частично по недоброму умыслу, а частично по незнанию причинила защитным доспехам Геба.

Что еще за доспехи, попыталась проявить любопытство заинтригованная донельзя ведьма, но тут же была поставлена на место. Не суйся в дела, разуму не доступные, строго, как разгневанный учитель, выговорил ей Вареникс. Про те дела одни Высшие ведают да те, кто ими к присмотру за делами земными приставлен.