Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Ринсвинд шмыгнул в переулок. В этом городе незнакомый с местными обычаями человек мог попасть в весьма затруднительное положение.

В переулке было потише. Дальним своим концом он выходил на что-то гораздо более широкое и с виду очень даже пустынное. Исходя из предпосылки «меньше людей — меньше проблем», Ринсвинд бодро зашагал вперёд.

Наконец он снова оказался на открытом пространстве. Даже весьма открытом. Это была вымощенная булыжником площадь, достаточно большая, чтобы на ней могла расположиться пара-другая армий. По периметру площадь обрамляли вишневые деревья. Однако, если вспомнить толпы народа повсюду, поражало полное отсутствие кого бы то ни было…

— Эй, ты!

…Не считая стражников.

Они вдруг появились из-за каждого дерева и каждой статуи.

Ринсвинд попытался было ретироваться обратно в переулок, но не успел, поскольку за спиной у него тоже внезапно возник стражник.

К его лицу приблизилась ужасающая маска, принадлежащая человеку в латах.

— Крестьянин! Тебе известно, что это Имперская площадь?

— Прошу прощения, а слово «имперская» пишется с большой или с маленькой буквы? — вежливо осведомился Ринсвинд.

— Вопросы здесь задаю я!

— Ага. Стало быть, с большой. Значит, забрёл в какое-то очень важное место. Что ж, извините, не знал, ухожу-ухожу…

— А ну стоять!

Что особенно поразило Ринсвинда в поведении стражников, схватить его никто даже не пытался. И лишь потом он осознал, что этого, наверное, просто не требовалось. Люди в империи послушно выполняли то, что им приказывали.

Это похуже плёток будет, говорил Коэн.

Ринсвинд вдруг вспомнил, что вообще-то ему полагается пасть на колени. Он поспешно присел на корточки и упёрся в мостовую руками.

— Я вот думаю, — бодро спросил он, занимая стартовую позицию, — не пора ли познакомить вас с одним известным высказыванием?

Коэн хорошо разбирался в городских воротах. Он ломал их таранами, катапультами, а один раз — даже собственной головой.

Однако ворота Гункунга оказались чертовски хорошими. Совсем не такими, как ворота Анк-Морпорка. Те обычно были распахнуты настежь, дабы привлечь покупателя с толстым кошельком. В качестве единственной защиты выступала надпись: «Спасибо, Што Не Нападайте На Наш Город. Приятнова Времяправажденья». Эти же ворота были большими и тяжелыми, сделанными из железа. Возле них торчали караульная башня и взвод довольно неприятных личностей в черных латах.

— Проф?

— Да, Коэн?

— Что мы тут делаем? Водяные проводы уже закончились, все разошлись. Может, как-нибудь через стену?

Профессор Спасли погрозил ему пальцем.

— Лазать через стену — только привлекать лишнее внимание. Мы пройдем как обычные люди. А уже внутри поищем водопровод, по которому и проникнем в Запретный Город. Но сейчас давайте ещё раз вспомним, чему я вас учил, — сказал он. — Очень важно, что вы все усвоили, как надо себя вести в большом городе.

— Свою маму поучи, — проскрипел Маздам. — Кому-кому, а нам это известно. Грабь, насилуй, тащи добычу, а перед уходом подожги всё к чёртовой матери. Всё так же, как в маленьких городах, только времени больше уходит.

— Это, разумеется, правильно, но только если ты проходишь через город, — принялся терпеливо, как маленькому ребенку, растолковывать Профессор Спасли. — А что, если тебе потребуется вернуться туда на следующий день?

— На следующий день там уже делать нечего, Проф.

— Господа! Прошу минуточку внимания. Я преподам вам основы цивилизованного поведения!

Однако люди не просто проходили через ворота. К караулке выстроилась длинная очередь. Стражники угрожающе нависали над съеживающимися от страха агатцами и тщательно проверяли бумаги всех, кто намеревался войти в город.

И вот настала очередь Коэна.

— Твои бумаги, старик!

С довольным кивком Коэн вручил капитану стражников клочок бумаги, на котором красивым почерком Профессора Спасли было написано:

«МЫ БРАДЯЩИЕ СУМАСШЕДШЫЕ

И БУМАГ У НАС НЕТУ. ИЗВИНИТЕ».

Стражник поднял глаза и узрел весёлую улыбку Коэна.

— Ну надо же, — мерзким тоном процедил он. — А что, разговаривать ты разучился, дедуль?

Коэн, по-прежнему ухмыляясь, перевёл вопросительный взгляд на Профессора Спасли. На этот случай реплики они не отрепетировали.

— Вот старый болван, — хмыкнул стражник.

Тут Профессор Спасли не выдержал.

— Мне казалось, вы должны оказывать особое внимание психически неполноценным людям! — воскликнул он.

— Нельзя быть психически неполноценным, если у тебя нет бумаг, в которых сказано, что ты психически неполноценен, — логично возразил стражник.

— Ну все, я сыт по горло, — вмешался Коэн. — Я ведь говорил, что ничего не получится. Стражники все такие тупые.

— Наглый крестьянин!

— Я ещё не такой наглый, как мои друзья, — ответил Коэн.

Орда утвердительно закивала.

— Это мы, дурачина!

— Тебя и твою мать.

— Чиво?

— Полный придурок.

— Чиво?

Капитан стражников опешил. Свою привычку к повиновению жители Агатовой империи впитывают с молоком матери. Но поклонение предкам и уважение к старикам это ещё более древняя и славная традиция. Капитану ни разу не доводилось видеть людей, настолько старых и в то же время способных сохранять вертикальное положение. Эти старики были такими древними, что, по сути дела, их можно было назвать предками. А от того, что сидел в кресле на колёсиках, даже пахло как от настоящего предка.

— В караулку их! — закричал он.

Воины Орды позволили грубо увести себя, и получилось это у них весьма неплохо. Профессор Спасли потратил многие часы, отрабатывая этот очень сложный трюк. Он не жалел времени, поскольку знал, что имеет дело с людьми, которые в ответ на самый обычный хлопок по плечу поворачиваются и отрубают наглецу руку.

Когда в караулку набились все — и Орда, и стражники, и Хэмиш Стукнутый в своём кресле с колесиками, — там стало не протолкнуться. Один из стражников обратил внимание на Хэмиша, который злобно зыркал из-под одеяла.

— Что это у тебя там, а, дедуль?

Меч проткнул ткань и вонзился стражнику в бедро.

— Чиво? Чиво? Это он чиво сказал?

— Он сказал «Аргх!», — объяснил Коэн, выхватывая из-за пояса нож.

Одним движением костлявых рук он зажал капитана в замок и приставил клинок к его горлу.

— Чиво?

— «Аргх!» — говорю.

— Чиво? Скажи ему, сам такой.

Коэн надавил на шею капитана чуть сильнее.

— Итак, дружок, — начал он, — всё может кончиться хорошо, а может — очень печально. Всё зависит от тебя.

— Коварный негодяй! И это ты называешь «хорошо»?

— Ну, ты ещё не знаешь, что тебя ждет в будущем.

— Чтоб жил ты в интересные времена! Я скорее умру, чем предам императора!