Татьяна Гуркало - Бочка порядка, ложка хаоса (трилогия) [компиляция]

Или это будет представление другим семьям уже принятого парня?

Как-то оно все тут путано. И отец вроде должен был Максима представлять на этом самом приеме, а он не появится.

Как великомудрая тетя собирается обойти вопрос с отцовством? Вроде положено о родословной говорить. Или это не обязательно?

-- Доживу, увижу, -- сказал Максим, умудрившийся опять зацепиться рукавом за занавеску.

Матиль посмеиваясь помог отцепиться и принялся рассказывать, как какой-то их предок на эти рукава нацеплял пуха из подушки чуть ли не перед входом в ожидавший его зал приемов. Бедняга пытался их стряхнуть, поливал водой из кувшина и сильно ругался. В общем, дверь перед ним открылась очень не вовремя. Так он и остался в истории человеком несдержанным и не шибко умным.

Максим только вздохнул, подозревая, что ему грозит перещеголять далекого предка.

И почему папе не пришло в голову научить детей носить эти дурацкие доспехи? Сильно бы облегчил им жизнь. Наверное, забыл с собой захватить.

Вопрос с отцовством решился просто. Кто-то из родственников придумал официальную версию, которую и собирались озвучить на приеме. Оказалось, официальные версии не считаются ложью.

Гласила эта версия, что Максим потомок какого-то неудачника занесенного очередным штормом в неведомый мир. Как известно, человек, попавший в шторм и выброшенный им в чужой плоскости-мире почти всегда получает недостающую материю, если тот мир более материален. Это с неудачником и произошло. Оно же помешало вернуться домой, потому что он не был уверен, что сможет по возвращении стать таким, как прежде. Учился, видимо, плохо. Пришлось бедолаге там жить и размножаться.

Нашла Максима, потомка этого неудачника, Тайрин. Совершенно случайно. Девушка сразу же заметила семейное сходство с каманом Лакья. Сумела с парнем поговорить. Она же привела его на родину предка.

Версия, конечно, так себе. В нее вряд ли кто-то поверит. Но расспрашивать не станут -- не принято. Будут сами придумывать версии отличные от официальной.

Максим с неподдельным интересом смотрел на Матиля сидевшего на крошечной низенькой лавочке. Больше всего парень со своей косой и в коричневом широком одеянии был похож на задумавшуюся доярку, у которой увели корову, а она и не заметила. Мечтательный такой. Подбородок подпер ладонью, смотрит в неведомые дали.

-- Ты чего тут? -- спросил Максим, вдоволь налюбовавшись.

Он жутко неудобно и нелепо чувствовал себя в доспехах, которые не снимал с самого утра, старательно к ним привыкая. Ближе к вечеру только рубашку переодел. Свою родную сменил на выданную говорливой девушкой, то ли горничной, то ли помощницей тети. Рубашка была мягкая, желтовато-серая, с черной абстрактной вышивкой. Даже красивая по своему. Странно, что она нигде из-под доспеха не выглядывала.

Матиль в коричневой то ли сутане, то ли мантии выглядел еще нелепее.

-- Эй! -- позвал Максим, когда равновсник не отреагировал, и легонько толкнул его в плечо.

Матиль вскинулся и уставился на него как на привидение.

-- Ты что здесь делаешь? -- повторился Максим.

-- Сижу, -- мрачно ответил тот. -- Щит жду.

-- Что?!

-- Щит и палицу.

-- Э-э-э... -- только и смог сказать Максим.

Похоже, теперь он знает, кто будет на приеме в его честь встречать гостей торжественным стуком по щиту.

-- А почему так рано? -- определился с вопросом.

-- А вдруг кто-то придет раньше, -- кого-то передразнил Матиль. -- Ненавижу тут сидеть. Встать нельзя. Щит тяжелый, палица тоже. Потом болят и плечи, и спина, и голова. Иногда даже колени, непонятно почему. А еще в сон вечно клонит. И стоит только задремать, как обязательно припрется кто-то опоздавший. Я один раз щит удачно на одного такого уронил. Думал, после этого меня оставят в покое. Не оставили.

-- Ты мне жалуешься? -- удивился Максим.

-- Не тебе, -- сказала тетя за спиной. -- Мне. Умник. Делает вид, что меня не заметил.

Матиль почему-то покраснел.

-- Не морочь мне голову, -- потребовала Серая Кошка. -- Будешь сидеть, пока Ярим не подрастет или кого-то другого не сочтут достойным. Лейта и Итара я не допущу. Один боится собственной тени, второй по рассеянности может начать стучать в дверь или проломит сам себе голову. Остальные свое уже отсидели.

Максим обернулся и удивленно на нее посмотрел.

-- И тебя не допущу! -- раздраженно сказала тетя. -- Пока у твоего отца мозги на место не станут.

-- Ага, -- сказал Максим, ни капельки не огорчившись.

Насколько он знал своего отца, мозги на место у него никогда не станут. Так что бояться щита и палицы не стоит. Будет Матиль и дальше страдать.

-- Так, ты...

Что хотела сказать тетя Айра, осталось неизвестным. Воздух в шаге от нее замерцал, разошелся створками двери перемещателя, и из него вывалилась колоритная парочка державшая с двух сторон серо-синий ростовой щит. Красивый. С тем же абстрактным орнаментом, что был вышит на рубашке Максима. Парни чуть не уронили щит на Кошку, извинились и довольно бодро подняли его по ступеням к Матилю. С грохотом установили щит у его ног, и ни слова не говоря куда-то порысили.

Максим проводил их удивленным взглядом.

-- А палица где?! -- завопил вслед Матиль.

Один из щитоносцев вернулся, снял с плеча помесь булавы с ежиком и вручил Матилю.

-- Вот, -- проворчал равновесник, просовывая кисть в петлю, подпирая щит плечом. -- Теперь буду сидеть здесь до полуночи. А мама говорит: женись, женись. А я то со щитом сижу, то следом за учителем брожу, то мамины нотации слушаю. На ком мне жениться?

-- На палице, -- хихикнул Максим и получил подзатыльник от тети.

-- Ты, сиди и не болтай! -- велела Матилю. -- Ты иди за мной, -- зыркнула на Максима. -- Будешь стоять у арки и вежливо улыбаться!

-- Кому? -- удивился Максим собиравшийся выпросить на кухне что-то съедобное.

-- Сначала букету, а потом тем, кто придет.

-- Но...

-- Веди себя достойно!

Пришлось идти, проклиная свое любопытство и тетину решительность.

Неужели тут на самом деле гости приходят раньше времени?

Оказалось, еще как приходят.

Букет, которому следовало улыбаться, оказался здоровенным веником в напольной вазе. Из этого веника во все стороны торчали зеленые пружины и рыжие тигровые лилии. Основным фоном были мелкие желтые ромашки. И все в целом напоминало произведение художника авангардиста. Или попавший в аварию НЛО.

Впрочем, приемный зал от этого веника ушел недалеко. Его заполонили полупрозрачные фигуры, видимо заменявшие статуи, черно-белые стулья и низенькие зеленые столики, которые потихоньку загружали едой и напитками. С потолка до самого пола свисали широкие серые ленты все в тех же тигровых лилиях. Они колыхались от малейшего сквозняка и напоминали водоросли.