Татьяна Гуркало - Бочка порядка, ложка хаоса (трилогия) [компиляция]

Раздражало, что именно попыток заслужить от него все будут ждать. Так и хотелось взамен сделать какую-то громкую глупость.

А еще Максиму предстояло научиться соответствовать, сдать экзамены по основам, которые он знал, но пока не вспомнил, изучить этикет, жизнь в городе, выбрать будущее направление и заняться еще черт знает чем. Хорошо хоть не потребовали отрастить косичку и перевить ее синей лентой.

Помогать ему, видимо, никто не собирался. Нет, в школу вспоминать основы отведут и даже с учителями познакомят. А дальше сам. Как-нибудь. Не имея ни малейшего представления, чем в той школе занимаются, как себя ведут и что там вообще делают. Этикет, судя по всему, предстояло изучать тоже самостоятельно. Добрая тетушка даже сказала, что верит в него в этом деле. Ничего сложного мол. Разъяснить, что именно она подразумевает под этикетом, отказалась. Мол, ты изучай, а мы потом посмотрим.

Обо всем остальном и думать не хотелось.

Лучше быть сиротой, чем заполучить кучу родственников, которые дружно что-то хотят и отказываются помочь. Хорошо хоть денег дали. Ага, из отцовских запасов. Оказывается, детям полагается давать деньги, пока их не признали взрослыми.

Из питейного заведения выходили люди. Другие в него заходили. Всем им было хорошо и наверняка не одиноко, или хотя бы нескучно. Захотелось тоже туда сходить и напиться до фиолетовых слоников, и зеленых бегемотов. Уронить проклятущую честь семьи с размаху, да еще и потоптаться. Может, после этого тетушка пинком отправит на Землю, не слушая отцовских возражений. А то, папочка рассказал, что его сестра молодец, умница, да и вообще почти заменила ему маму, попросил вести себя хорошо, не огорчать ее и смылся. В том числе и от умницы заменившей маму. А Максиму придется сидеть тут и надеяться, что детские шалости папаши Серая Кошка вспоминает с умилением, а не желанием на ком-то за них отыграться.

-- Пойду и напьюсь! -- решил парень. Хуже чем есть, вряд ли станет.

В ответ кто-то постучал в дверь. Вряд ли собутыльник. Скорее родственники в очередной раз о нем вспомнили и решили прочитать еще одну очень важную лекцию, без которой он, как есть, пропадет.

-- Зараза, -- сказал Максим и пошел открывать.

Не баррикадироваться же от них.

Родственников, как ни странно, за дверью не обнаружилось. Там стояла Тайрин, опять превратившаяся в блондинку. Она робко улыбалась и пытала отпихнуть ногой от двери крылатую кошку Шасу.

-- Ага, -- сказал парень.

-- Привет, -- отозвалась девушка. -- Я пришла объяснить. Раньше не могла. Меня переводили, во внутреннюю стражу. А еще я отчеты писала. Это тебе хорошо, у тебя начальства нет.

-- У меня есть родственники, -- решил разочаровать ее Максим.

-- Ну, я зайду?

-- Заходи.

Впустить пришлось обеих. Кошка оставаться в одиночестве в подъезде не захотела.

Шаса привычно разлеглась на подоконнике. Наверное, решила вместо Максима понаблюдать за питейным заведением, авось кого-то интересного принесет.

Девушка с ногами залезла в кресло, обняла колени и стала похожей на обиженного жизнью воробья. Словно на допрос пришла.

-- Что ты хотела объяснить? -- спросил парень, сев во второе кресло. А то она долго молчать будет.

-- Все, с самого начала. И вообще, я дура.

-- Ага, -- глубокомысленно выдал Максим, о последнем он давно догадался.

-- Тебе не понять. Тебя даже в семью официально не приняли, ты практически свободен от обязательств и необходимости казаться лучше, чем ты есть. А мне приходилось. И я притворялась и сама себя обманула. Понимаешь, каман Дамия с самого начала позвал меня к себе, а я не согласилась, мне казалось, он будет меня опекать и опозорит. А потом пришел Тильен, мой бывший начальник. И тоже выбрал меня. Одну меня из трех десятков претендентов. Еще и похвалил так, почти незаметно, негрубо. И я побежала к нему, как последняя идиотка. Даже не подумала для чего ему может понадобиться среди ходящих по мирам новичок, ничего полезного на самом деле не умеющий. Я даже с тем демоном без тебя не смогла справиться, не мой уровень, до такого мне еще расти и расти.

-- Я понял, тебя обманули, -- сказал Максим, а то она со своим самобичеванием сейчас детские проступки начнет вспоминать, и уверять, что произошедшее расплата за все.

-- Я сама себя обманула, я же говорю, -- печально улыбнулась блондинка. -- Там нужно было немножко подумать. Не бежать сломя голову, а задуматься о том, что я не соответствую должности. Ни опыта, ни подходящего таланта, да еще и часть резерва будет уходить на поддержку границы. Вот. А я не подумала... Знаешь, ему заплатили. Тильену. Немного, на самом деле. И пообещали власть. Так что, не одна я дура. Он тоже о многих вещах не подумал, прежде чем соглашаться. И ему сейчас хуже.

-- Ага, -- опять сказал Максим. А что тут еще скажешь? Позлорадствовать вместе с Тайрин над ее бывшим начальником?

-- Ну и вот... -- вздохнула блондинка. -- Тебе вообще рассказали, для чего Талиней все затеял?

Максим честно попытался вспомнить. Вроде что-то говорили, но ему в тот момент было не до того. Голова болела, папаша лекцию читал, а у окошка стояла тетушка, что-то рассказывала маме и время от времени нехорошо зыркала на племянника. На фоне всего этого робкие попытки невысокого паренька что-то объяснить, как-то терялись.

-- Можно считать, что нет, -- решил парень.

-- Понятно, -- азартно подпрыгнула Тайрин. -- Понимаешь, у него плохая репутация, я тебе уже говорила. А для человека его должности и ранга это было нехорошо. Как бы тебе объяснить? Вот если ты садовник, ты гордишься своим садом, какой-то очень красивой клумбой, выведенным тобой сортом слив. Если архитектор, то построенными домами. Вот. А он каман. Точнее был каманом. А если у камана за спиной нет семьи, как у Коярена, например, то ему, чтобы запомнили и его потомки не затерялись, придется создать что-то свое. Вот. У Таллинея семьи тоже не было, но он оказался не таким как Коярен.

-- Подожди, я про Коярена тоже ничего не знаю, кроме того, что он псих.

-- Ну, он сирота. Его мама была недоучившейся лекаркой. Порошки готовила, чтобы волосы лучше росли, веснушки пропали, даже краску для волос делала. Моя мама ее знала, говорила, что она была хорошая, но глупая и упрямая. Не хотела ни от кого помощи принимать. А потом она упала с дерева, неудачно очень, разбила голову и когда ее нашли, ничем помочь уже было нельзя. А Коярен остался один. Ему тогда было тринадцать. И он такой же упрямый как его мама, только умный и ничего не боится. Знаешь, он даже на свою гордость наступил, когда моя бабушка решила заплатить за его учебу в школе хранителей. Пошел, отучился и до сих пор кланяется ей как человеку, которому обязан всем, хотя долг нашей семье давно отдал. И свою школу мечников для талантливых, но бедных он открыл еще до того, как стал каманом. И сам там некоторое время учил, тратя почти все свои средства. За одно это его бы запомнили, не каждый решится взять на себя такую ответственность.