Наталья Самсонова - Факультет судебной некромантии

- Да, как-то, - Вьюга стушевался.

- Здесь получается, она максимум год назад могла устроить расчлененку. Плюс, если она и виновна, то творила бесчинства на дороге, не в Академии.

- Менталисты, - произнес Верен. - Мед. карта, в которой пустые страницы, уверенность, не подкрепленная ничем. Я постоянно думал о том, что уже шесть лет орудует маньяк, но при этом не связывал все воедино.

- Это как, типа, медитация прочищает сознание на полном серьезе? - удивилась Кариса, - я думала, Ильв тут так, за красивые глаза. Ну, достопримечательность. Чистокровные эльфы редко преподают людям.

- Медитация позволяет расширить сознание, - возмутился Верен, и в разговор встрял Лий:

- Малыш, эльфы знают толк в расширении сознания. Давай, я вечерком тебе и Вьюге кой-чего покажу.

- Я вам головы пооткусываю, - грозно произнесла я, - только попробуй, алхимик ушастый!

- Я тебе так скажу, - хмыкнул Вьюга, - люди тоже не дураки.

- Дар, хоть Верена-то оставьте нерасширенным!

Вьюга захохотал в голос, Верен покраснел, а мы с Карисой недоуменно переглянулись. Порой парней понять невозможно.

- Так что, мы в тупике, что ли?! - резко остановилась Кариса.

- Надеюсь, расследование не было смыслом твоей жизни, - брякнула я и тут же вспомнила, отчего мы в это ввязались. - Стоп. Драматичные выходки оставь жениху. Я просто неудачно пошутила. Начнем сначала.

- И мы вновь возвращаемся к событиям шестилетней давности, - закатил глаза Лий.

- Да не было никаких ужасов, - Кариса пожала плечами, - дура была. И все. Потом труп, ничего не предвещало.

- Какая дура? - заинтересовался эльф, и тут же оправдался, - мне просто любопытно, по каким критериям наша красавица дурость оценивает.

- Да, как и в этом году, прикидывалась ведьмой, и проучилась даже до второго курса. Как только умудрилась?

- Да как, небось, бегала с решетом. Половина новичков на решете сидит, - пожал плечами Вьюга.

- И через месяц нашли труп, - Кариса накрутила на палец локон и осторожно оперлась на руку Дара. Боец, несущий наши с ней коврики, выглядел невероятно довольным.

- А даты подвязал в одно целое алхимик. Только год спустя. Итого, маньяк орудует шесть лет. А Брийс - просто несчастный случай. Это было около двух лет назад, - подхватил Вьюга. - Я тогда на подготовительные занятия ходил, чтобы со школы в Академию перевестись.

- И год назад произошла трагедия на дороге, - задумчиво произнесла я. - Как они это делают?

- Ты просто представь, что фон Тьеор, который в теории будет способен на это, может оказаться вне стен Академии. Не скованный контрактом с Империей, - мрачно поддакнул мне Верен. - Думаешь, я просто так не стал даже пытаться с ним бодаться? У меня хоть и мало родственников осталось, а бучу бы подняли.

- Это восхитительный пример концепции общего блага, - поразилась я.

- Когда Тьеор перейдет границу, его уберут, - Лий пожал плечами, - Департаменту тоже, знаешь ли, не нужен такой гнилой менталист. Все равно ведь найдет лазейку.

- И будет падаль с возможностями, - согласно кивнул Вьюга. - Сильно болит? Верен, возьми коврики.

Фон Тарн подхватил три коврика, а оборотень только охнула, оказавшись на руках у бойца. Замерев на мгновение, Кариса длинно выдохнула и расслабленно растеклась в руках Дара.

- Давайте глянем в библиотеке статистику? - предложила я, и Верен укоризненно произнес:

- Как же Кариса будет сидеть? На жестком-то стуле?

- Мы с Рысью посмотрим, сделаем выписки, - Лий ухмыльнулся и что-то шепнул на ухо Вьюге. Кариса попыталась дать ему подзатыльник, но юркий эльф увернулся.

- Я же по-эльфийски сказал!

- Эти глаголы я на всех языках знаю! Особенно настолько ядреные, - пробурчала оборотень.

Верен решил присоединиться к нам позже, сначала коврики занести. С милой улыбкой эльф вручил ему и свою скатку.

- Мне вот интересно, отчего нам коврики выдали? Листы не растут на камне?

- Ты представляешь, сколько силы надо потратить, чтобы прорастить лист на мраморе? - возмутился эльф.

- Или натаскать земли, чтобы покрыть ровным слоем, сделать общую корневую систему и поливать строго подобранными питательными смесями, - предположила я. - Кстати, как-то быстро шрам исчез с лица Музыканта.

- Я ему сказал, - Лий пожал плечами, - зато у нашей группы есть конечный зачет по музыкальной культуре.

Библиотекарь только рукой махнула в сторону большого стола. Зная о лекции профессора Ильв заранее, она выложила статистику сразу, чтобы не дергали.

- Толку ноль, одни цифры, - буркнула я.

- И длинный номер, - эльф погладил пальцем столбец, в котором и указывался непонятный набор цифр.

- Дата?

- По орочьему летоисчислению? - вскинул тонкие брови эльф, и, нервно облизнувшись, шепнул: - А если в этом дело? Если считать, как орки, то вот это, - он ткнул аккуратным ногтем в седьмую от начала строчку, - как раз шесть лет назад произошло.

- Допустим, и что мог сделать Пустой? Пустая, то есть, - скептически произнесла я. Эльф дернул себя за яркий хвост.

- Иди в архив и добудь мне ее имя. Той девчонки, что, будучи обычной, прикидывалась магом. Все, что найдешь по ней. Давай, архив - подразделение библиотеки. Иди-иди, пока не подтолкнул.

Показав эльфу кулак (он, впрочем, не впечатлился), я подошла к библиотекарю. Слово за слово, и она повела меня между стеллажей к неприметной дверце. Уболтать библиотекаря пропустить вместе со мной эльфа не вышло. Лий остался поджидать Верена. Заодно ушастый принялся вычерчивать замысловатую таблицу. И заполнять ее своими эльфийскими каракулями.

В архиве было пыльно и скучно. Конторка, за которой можно было только стоять. Желтый свет и невероятно сухой воздух. Сухой и холодный. Стеллаж, где полки поделены вертикальными разделителями, цифры. Ракшас! Этот бесконечный ряд именуется орочьим летоисчислением, если я правильно понимаю. Вспомнить цифры удалось не сразу.

Журнал студенческого учета был довольно толстым. Я нашла там пометку о принятии на учебу Карисы ди-Овар. И даже пометки, что оборотень делает успехи в учебе. Единственная заметка об отчисленных - Роан Лагрим, «отчислена с позором». Дата и подпись.

Поискав как следует, я нашла журнал учета входящих заявлений. Лагрим пятнадцать раз что-то писала в секретариат Академии. К сожалению, кроме этих пометок, больше ничего не было.

Помимо имени Роан Лагрим, я выписала всех, кто входил в ее группу - алхимиков в том году был недобор и имен получилось всего пятнадцать. Из них шесть закончили Академию с отличием.

Личные дела студентов находились в закрытом доступе. Увы, мне оставалось только разочарованно метаться у заградительной черты - упругий барьер не пускал меня. Левую руку обдало холодом, уже знакомое фиолетовое сияние разливалось вокруг ладони. Перетекая на барьер, оно проедало в нем дыру.