Дмитрий Емец - Таня Гроттер и посох Волхвов

Заклинание сработало, но с опозданием – слишком яростным было пламя. От ткани остались лишь обгоревшие, чадящие душным дымом лохмотья.

Горбун с Пупырчатым Носом дребезжаще расхохотался и, поймав отражение Сарданапала, попытался оторвать у него голову. Но прежде чем ему это удалось, зеркальный академик выбросил искру, отбросившую Безумного Стекольщика за срез стекла, где он принялся мерзко скрежетать и ругаться. Отражение академика величественно запахнулось в плащ и телепортировало, вероятно, намереваясь появиться в одном из других зеркал Тибидохса.

Настоящий Сарданапал распахнул окно, чтобы дым поскорее выветрился.

– Ну вот… Третья простыня за день. И еще одна ночью! Если так пойдет и дальше, скоро придется переходить на скатерти-самобранки. У меня уже не осталось ни одной простыни. Не одолжи мне Медузия свои, я давно спал бы на голом матрасе… – печально сказал он.

– А вы попробуйте Черные Шторы! Когда зеркало стояло у нас в комнате, по-моему, Горбун Шторам не особенно нравился… – озаренная счастливой идеей, предложила Таня.

Она была уверена: Черные Шторы не позволят над собой измываться. Достаточно спросить об этом у лопухоидов из прачечной или у тети Нинели. Да и огонь им, кажется, не страшен.

Совсем недавно, убирая комнату, они с Гробыней пытались вытрясти из Штор пыль и заметили внизу, рядом с одной из кистей, вытканную серебристой нитью фразу: « Кому суждено быть повешенным, тот в пучине не сгинет и в огне не сгорит».

Академик хмыкнул.

– Ты так считаешь? Хм… С другой стороны, почему бы и нет? Попытка не пытка. А Склепова не будет возражать? – улыбнулся он.

– Гробыня-то? Да она только обрадуется, даже если Шторы выкинут в болото! – убежденно сказала Таня.

Ее так и подмывало добавить, что сегодня все утро Шторы отражали Пуппера, который в одном оранжевом мотоциклетном шлеме и зеленых в синюю полоску шортах, с бензопилой гонялся за своей метлой. Красная как рак Гробыня швыряла в Шторы чем попало и утверждала, что это не ее сон, а Танькин…

– А теперь слушай! – проговорил Сарданапал. – Слушай и запоминай с первого раза. Времени у нас мало. Сегодня около полуночи ты возьмешь контрабас и поднимешься на крышу Главной Башни. Внимательно оглядись по сторонам. На северо-восточной стороне крыши на зубце ты обнаружишь нацарапанную стрелку. У меня есть сильное подозрение, что она появилась не без участия твоего отца… Стрелка показывает направление на Лысую Гору. Ровно в полночь я на несколько минут сниму блокировку на Грааль Гардарику … Этого будет достаточно, чтобы ты смогла покинуть Буян. До Лысой Горы можно долететь за четыре-пять часов, а можно провести в дороге всю ночь. Все будет зависеть от ветра и от того, не собьешься ли ты с пути. Запомни расположение звезд. Справишься? В конце концов, ты четыре года проучилась магии, а это не так уж и мало.

– Я постараюсь не сбиться… – сказала Таня.

– Это хорошо, что ты говоришь «постараюсь». Это вселяет некоторую надежду, что ты реально смотришь на вещи… – улыбнулся академик.

– А на Лысой Горе? Что я должна искать? – спросила Таня.

Академик перестал улыбаться.

– А вот этого я не знаю. И никто не знает. Уверен, все само устроится как должно. Видишь ли, девочка моя, этим миром правит нравная особа по имени Судьба. Она хороша уже тем, что заведомо не признает никаких правил. Более того, она действует вопреки всему и все равно все устраивает наилучшим образом. Единственное, чего Судьба не выносит, – пассивных, ленивых и сонных людей, которые сидят на одном месте и боятся совершать ошибки. А теперь ступай и готовься к полету! И помни, что когда-то, когда Тибидохс только начинал строиться, на его стене висел щит с девизом: «Не бойся идти не туда – бойся никуда не идти!»

– Бойся никуда не идти… – эхом повторила Таня.

– Вот именно. После, помнится мне, щит утащила нежить и утопила в болоте. Многие века она шастала здесь совсем без страха, пока мы ее не приструнили. А теперь ступай и найди побольше теплой одежды. Сегодняшняя ночь будет морозной, особенно на сквозном ветру, – сказал Сарданапал.

При этом правый ус академика показал на дверь, левый на окно, а борода волнообразно зашевелилась, демонстрируя, что ей все равно, какой путь из кабинета выберет малютка Гроттер, лишь бы он был самым коротким.

Золотой сфинкс провожал Таню до дверей. Он не рычал, но вид у него был крайне недоброжелательный. Таня шла и размышляла, сможет ли она взять с собой Ягуна и Ваньку. Они-то, скорее всего, согласятся, но как отнесутся к этому языческие боги? Может, лучше вообще ничего не говорить друзьям?

– Да, совсем забыл! – внезапно окликнул ее Сарданапал.

Таня обернулась. Сфинкс остановился у ее ноги, показывая, что хотя ее и окликнули, но назад в кабинет не звали.

– На случай, если тебе придет в голову взять кого-нибудь с собой… Кгхм… Это я к тому, вдруг у тебя случайно появится такая мысль? Заметь, Перун, Велес, Триглав и Симорг называли только одно имя – твое. Других имен они не называли.

Девочка ошеломленно застыла. В который уже раз она убеждалась, что академик читает ее мысли, как открытую книгу.

– Хорошо. Я полечу одна, – грустно сказала Таня, не замечая, что у глаз академика залегли лукавые морщинки.

– Погоди! Давай теперь рассмотрим проблему с точки зрения моего друга Сократа… – продолжал Сарданапал. – Симорг, Перун, Велес и Триглав посылали именно тебя, но ведь они не утверждали и обратного: то есть того, что ты непременно должна лететь одна. А раз так, едва ли стоит истолковывать их слова буквально и отказываться от помощи тех, кто может ее предложить. Надеюсь, ты меня понимаешь… Да, спасибо за идею с Черными Шторами! Мне самому любопытно, кто из этих двоих возьмет верх.

Баб-Ягун закончил набивать бак мелким мусором и перемешивать его с майонезом и растительным маслом. Туда же он добавил немного шерсти оборотня, чешую русалки и скелет крысы. Сунуть в бак крысиный скелет ему присоветовал Гуго Хитрый, с пеной у рта утверждавший, что он придаст пылесосу дополнительную верткость в полете.

Получившаяся смесь больше всего напоминала содержимое помойного ведра, которое не выносили дня три, но регулярно утрамбовывали.

– Ах, мамочка моя бабуся, как аппетитно получилось! Сам бы съел! – кривясь, сказал Ягун, тщательно вытирая руки и привинчивая к баку пылесоса верхнюю часть с мотором.

– Так за чем дело стало? Приятного аппетита! – предложил Ванька Валялкин.

– Видишь ли, друг мой маечник, вся проблема в моем желудке… Он у меня исключительно старомодный и не разделяет моих передовых взглядов. Кроме того, если мой пылесос останется без заправки, на Лысую Гору нам придется добираться вплавь, что, учитывая глубину и размеры океана, нервозность моей бабуси и мою уникальную способность подхватывать насморк, не самая лучшая затея, – сказал Ягун.