Дмитрий Емец - Таня Гроттер и посох Волхвов

– Вот оно как! Это, скорее всего, Ознобич… – ничуть не удивившись, кивнул О. Разбойник.

– Ознобич? Откуда ты знаешь?

– Я помню его по прежним матчам. Шустрый парень, таких обычно не исключают из основного состава. А сегодня его почему-то не было видно. Похоже, Мороз решил подстраховаться. Он ведь тоже не промах – этот дедульник с румяными щеками.

– Соловей! Мы тоже должны выпустить одиннадцатого игрока!

– Кого? – язвительно воскликнул О. Разбойник. – Может быть, посадим на пылесос Шурасика? Спасибо, с меня пока хватает Попугаевой и Склеповой!

– Ты знаешь, о ком я… У нас есть игрок, который может помочь Пупперу! – сказал Сарданапал.

Соловей упрямо покачал головой:

– Гроттер? Ни за что! Когда на поле Пуппер, она превращает игру Древнир знает во что! Опять будет оберегать его от драконов и снежинок! Лучше уж выпустить на поле Гломова. У меня в раздевалке есть прекрасный отбойный молоток с реактивным двигателем. Хранил специально для таких душевных случаев. В повороты вообще не вписывается, зато уж, если протаранит, мало не покажется.

– СОЛОВЕЙ! Опомнись! Нам нужна Таня! Никто больше не сможет переломить ход матча при таком разгромном счете, и тебе это, клянусь, известно! – с напором сказал Сарданапал.

Тренер отвернулся.

– Я не буду просить ее! Драконбол – это не институт благородных девиц, – проворчал он.

– Вот упрямец! Ты что, не понимаешь, что из-за твоего упрямства мы проиграем! Тебе не надо будет никого просить! Она уже здесь! – Сарданапал оглянулся.

Тарарах был уже совсем близко. Через правое плечо у него была переброшена Таня, а в левой руке он нес футляр с контрабасом.

– Вот она, ваша посылочка! Сама идти не желала! То да се, всякие женские фокусы! Ну не умею я с женщинами обращаться… Чем, думаю, упрашивать, так доставлю! – добродушно пробасил он, опуская Таню на ноги рядом с академиком.

Соловей и Таня исподлобья уставились друг на друга.

– Я не хотела идти! – пробормотала Таня.

– И упрашивать не буду! Вот еще штучки! Позовите кто-нибудь Гуню! – поморщился тренер.

Сарданапал с Тарарахом переглянулись. Тарарах, схватив Таню и Соловья за руки, почти силой подтянул их друг к другу.

– Что за идиотизм? – крикнул Тарарах. – Там, на поле, наших громят, а они тут щеки дуют! Я вам покажу Гуню! Миритесь!

– Нет! – разом воскликнули Таня и Соловей О. Разбойник.

– Кому говорю, миритесь! А то лбами столкну! Что за дела: что старый, что малый! – сердито крикнул Тарарах, силой сводя вместе их руки.

Они упрямились, но вырваться у питекантропа было так же нереально, как остановить за хвост летящего дракона. Таня почувствовала шершавую ладонь Соловья, а потом очертания тренера неожиданно стали расплываться. Девочка перестала вырываться и, чтобы никто не увидел ее слез, сделала единственное, что было возможно в этих обстоятельствах, – уткнулась лицом в грудь Соловью. Как же она все-таки соскучилась по этому старому разбойнику!

– Девчонка, клянусь волосом Древнира! Глаза на мокром месте!.. Бери контрабас и марш на поле! – услышала она знакомый, скрипучий голос.

Тарарах вложил Тане в одну руку гриф контрабаса, который только что заботливо вытащил из футляра, а в другую смычок.

– Ну вот, готово! Надеюсь, без нот ты как-нибудь обойдешься! Давай, девочка, покажи этим холодрыжникам, кто главный в курятнике! – напутствовал он ее.

Оглянувшись на Соловья, Таня шагнула было к куполу, но тут старый тренер снова окликнул ее:

– Погоди!

Таня остановилась.

– Где ты раньше-то была?.. Разве ты не понимаешь, что команде Тибидохса без тебя никуда? Никакие Пупперы нам не помогут, если мы сами себе не поможем! Я рад, что ты вернулась, Чумиха меня побери… А теперь марш, марш! Задай этим полярным совам! – видно, рассердившись на себя за свой минутный порыв, крикнул Соловей.

Мутная слеза вытекла из слепого глаза Соловья О. Разбойника и скользнула по рассечененной длинным шрамом щеке. Но Таня этого уже не видела.

Вцепившись в контрабас, она мчалась к куполу, спотыкаясь на ступенях. Толпившиеся между секторами болельщики Тибидохса предупредительно расступались. Таня бежала и слышала за своей спиной гул рукоплесканий, волнами прокатывавшийся по тибидохским трибунам.

– Покажи им! Урряяяяяя! – Малютка Клоппик, подпрыгивая на одном месте, свистел в два пальца и расшвыривал во все стороны запуки. Запуки были такой убийственной силы, что даже циклопы опасались приближаться к одаренному малютке, а только собирались наябедничать на него Сарданапалу или Зубодерихе.

Два толстеньких арбитра в полосатых халатах и крутившийся рядом с ними джинн Абдулла услужливо отодвинулись, помогая Тане протиснуться с инструментом в узкий проход в защитном куполе.

– Удачи, девочка! Если мы победим, я посвящу тебе свое лучшее проклятие! – пообещал Абдулла.

– Не надо. Лучше разрешите мне брать книги из закрытого фонда и не сдавать их вовремя, – отказалась Таня.

Разбежавшись, она произнесла Торопыгус угорелус и ловко вскочила на стремительно взлетающий контрабас. Струны загудели. Подняв руку со смычком, Таня описала его концом полукруг. Контрабас набрал высоту и заскользил вдоль купола. Таня приглядывалась к игре, пытаясь понять, что изменилось за те несколько минут, пока она была рядом с Соловьем.

А изменилось многое, причем явно не в их пользу. Снежная Гурия, Вихрило и Замерзайло атаковали Гоярына. У них же были два из трех оставшихся в игре мячей – одурительный и чихательный. Пользуясь тем, что Гоярын не может выдыхать огонь, полярные духи держались совсем близко к тибидохскому дракону, разве что старались не попасть под удары его крыльев и хвоста.

Кузя Тузиков и Катя Лоткова едва удерживали Гоярына от того, чтобы он не разинул пасть, пытаясь развернуть его к нападавшим то одним, то другим боком. Но с каждой минутой им было все сложнее держать Гоярына в повиновении. Дракон явно терял терпение, а тут еще жирненький Пингвин-ага мельтешил у него перед глазами, раззадоривая аппетит.

Дед Мороз и Санта-Клаус увлеченно гонялись за Веркой Попугаевой и Гробыней Склеповой, намереваясь сбросить их с пылесосов. В принципе, никакой опасности от Склеповой и Попугаевой команде полярных духов не предвиделось, но старички все равно отрывались на полную катушку.

Особенно конкретно отрывался Санта-Клаус, безостановочно выкрикивающий: «Джингл-белз, джингл-белз!» Вокруг Клауса роились приставучие купидончики, невесть как прорвавшиеся на поле. Арбитры уже несколько раз пытались переловить их, но хитрые амуры всякий раз перелетали поближе к драконам, куда арбитры не решались за ними следовать. К тому же под дождем золотых стрел бедолаги-арбитры в полосатых халатах влюблялись в кого и во что попало, некоторые даже друг в друга.