Александр Карнишин - Сборник рассказов [СИ]

Лейтенант выслушал все и со вздохом начал заполнять протокол задержания.

— Документов нет? Нет. Буянит? Буянит. Мы тут не врачи, мы не можем определить, может, он под кайфом.

Петр Ефимович понял, что был не прав, и полез в карман за телефоном. И был расстроен его отсутствием.

А потом его вдруг придавило чувством полной нереальности происходящего. Его, уважаемого человека…

— Можно позвонить? — хрипло вытолкнул он.

Лейтенант молча подвинул телефонный аппарат на край стола.

А Петр Ефимович в полном ужасе ситуации понял, что никогда не звонил сам себе домой, и не знает номера телефона. Просто не знает.

Вернее, должен был знать. Но — не знает. Видимо, ужас на его лице был столь выразителен и понятен, что лейтенант потянулся к клавиатуре компьютера, вбил в поисковик данные из протокола, пощелкал мышкой и нашел номер телефона. Даже не диктовал с экрана, а набрал сам и сунул трубку в руку Петра Ефимовича — говорите.

— Алло, алло, — жалобно говорил Петр Ефимович.

В трубке было слышно, как шумно и весело у него в квартире, жена кричала ему, чтобы взял трубку, а потом раздался незнакомый мужской голос:

— Слушаю вас.

— Кто это говорит? — удивился Петр Ефимович.

И в полуобморочном состоянии опустил трубку.

— Ну, что у вас там? — спросил лейтенант, дописывающий протокол.

— Там — я. Праздную с детьми их приезд. Наверное.

В больнице, когда с ним говорил вежливый и улыбчивый врач, он тоже улыбался и отвечал совершенно честно:

— Кто я? Не знаю.

— Откуда? Не помню.

— Что делал в аэропорте? Не знаю.

— Алкоголь? Да, употребляю…

И улыбался напряженно, сидя на самом краю стула.

Успокоился и расслабился только после совсем не больного укола.

Лег на показанную кровать, укрылся, закрыл глаза и сразу уснул. И во сне праздновал с детьми их прилет, радовался красивой невестке, одобрительно хлопал по спине сына, много ел и много пил.

…

— Ну, что, ваш пациент?

— Наш, наш! Типичные выпадение личности в результате злоупотребления…

— Да, вроде, не пахло от него.

— А это накапливается. Да еще и жара такая. Вот и стукнуло.

— Говорил, дети, жена…

— Если дети и жена, так искать будут, найдут. А если нет…

Полечим. Может, вспомнит хоть что-то.

— Почему ты там повернул направо?

Вот привязался. Какое его дело, если вдуматься? Кто, в конце концов, командир — он или я?

— Тебя колышет, малый?

— Я просто так спросил…

Ну, вот. Сразу уже и обижается. Сразу губы распускает, а в глазах почти слеза.

— Ты спрашивай, конечно, но только по делу. А не так вот — под руку! Направо мы пошли, потому что мне захотелось пойти направо. Мне лично. А налево мне как раз не захотелось. И пока в группе я командую, мы пойдем в ту сторону, куда захочется мне. Понял, пацан?

Кивает. Понял. Попробовал бы он не понять. Вчера только подобрали его на дороге. Накормили, напоили. А теперь, вон, вопросы всякие задает. Разговоры заводит. Быстро как оклемался. А мне тут именно направо… Интуиция? Так это называли раньше? Вот — у меня она самая. Налево мне совсем не хотелось. Направо — сколько угодно. Я на развилке и повернул…

— Ура, город!

— А-а-а! Шеф, ты гений!

— Командир! Ну, ты даешь!

Раздвинув спины, выхожу на край к обрыву. Мы стоим на холме. Тут вот перед нами сразу обрыв. А внизу, в километрах двух впереди, не больше — город. Маленький такой белый городок. Прямо, как в кино. И никого там не видно. Никакого движения. Значит… А что — значит? Значит — наш город!

— Так, — говорю сурово. — Сейчас мы медленно… Все слышат? Мы очень медленно и осторожно спускаемся вниз, и идем к городу, рассыпавшись в цепь. На всякий случай. Мало ли что и как. А потом мы долго живем в этом городе. И чистим его. Парами идем, парами. Все, как обычно!

— Командир, а как же…

Точно. Я-то остался без пары. В прошлый раз налетели на какую-то крутую банду. У них оружие было почти у каждого. Была стрельба вдогонку. И теперь я остался один.

— Вон, с малым этим пойду. Буду учить наше подрастающее поколение.

Смеются. Но как-то не одобрительно.

— А если что?

— Нормально, народ! В городе никого нет — я так чувствую.

Я и правда так чувствую. Чувствую, что нам сегодня очень повезло. Что город совершенно пуст и безлюден. И опасности в нем прямо сейчас никакой нет. А все мои предосторожности — это просто из опыта. Это, чтобы никаких даже случайностей.

— Ну, вперед, что ли? Первая двойка пошла! Вторая…

Двойки спускаются вниз, оступаясь на осыпях, перепрыгивая промоины. Первая уже напротив города. Они стоят и просто смотрят. Даже не присели, не легли. Они верят моим предчувствиям. Я везучий.

Вот и мы с этим пацаном спустились.

— Тебе лет-то сколько, малой?

— Двенадцать!

Ну, что. Не так уж и мал, оказывается. Просто недокормлен малеха. Пригодится, если двери изнутри вскрывать. Такого — в форточку, а там уж проберется.

— Цепью, цепью, так вашу!

— Командир, ты же сам сказал, что — никого!

Ну, да. Сам говорил. Но все же…

Оттаскиваю за рукав мальца, иду с самого края. Вон туда пойдем, к тем ангарам. Там должно быть административное здание, в котором наверняка будут всякие полезные для жизни вещицы. У меня на плечах рюкзак. Большой станковый рюкзак, в который можно человека упихать. Умеючи если. И рюкзак этот почти пуст. Колышется тентом над головой. Как Робинзон иду на картинке в книге. Только у Робинзона были шкуры и ружье. А у меня синтетика и пистолет в кармане. Без пистолета сегодня просто никак. Без пистолета тебя никто командиром не назовет.

— А звать тебя как?

Отвлекаю мальчонку, а сам посматриваю по сторонам. Он задумывается почему-то. Это странно. Не помнит своего собственного имени?

— Джон? — говорит неуверенно, будто спрашивает.

— А фамилия — Смит, что ли? — смеюсь понимающе.

А он вдруг останавливается, бледнеет как-то и спрашивает, впиваясь глазами:

— Откуда вы знаете? Вы, что ли, мой родственник?

Ну, просто индийское кино какое-то. Сейчас еще начнем пупки рассматривать и родинки считать. У меня этих родинок — на всю родню. Которой на самом деле вовсе и нет.

— Да пошутил я просто, пошутил. И попал. Так, что ли?

А вот и эти самые ангары.

Это какой-то, типа, аэродром, что ли. Бетонное серое поле, сараи какие-то по сторонам, ангары металлические с закрытыми воротами. И вон, домик со стеклянными большими окнами — нам точно туда. Окна отливают голубым, отражая чистое небо. Точно — администрация какая-то. Там должны быть шкафы и столы. Осталось только открыть дверь. А она как раз заперта наглухо. Бью со всей мочи ногой — бесполезно. А еще разок? Ну, ладно тогда.

— Отойди, — бурчу, а сам вытаскиваю пистолет.

У меня Беретта. Калибр офигенный. Правда патронов к пистолету маловато. Но для такого дела… Прицеливаюсь в самый край двери, туда, где должен быть язычок замка. Ригель? Да как угодно назови — лишь бы пулю словил. Идиоты разные стреляют в сам замок. И получают рикошет. И дверь остается закрытой. Стрелять надо в край. Это ослабляет дверь и может перебить язычок замка.