JK Светлая - Змееносец. Легенда о летящем змее

Слыхал ли ты когда-нибудь про Якула? Нет? Жаль, ведь это одна из самых лучших сказок, что рассказывают в наших краях.

Что ж, слушай, коли не приходилось прежде.

Жил на земле когда-то юноша с волшебным голосом. Пел он самые чудесные песни на свете. Любил он самую прекрасную девушку, какая есть на земле. И что самое удивительное — она тоже любила его. Так и жили бы они счастливо, коли б не пришла в их мир темная сила, чтобы сокрушить целое королевство. Злой маг знал, что даже от жизни одного человека зависит судьба многих-многих людей. И потому выбрал он юношу с волшебным голосом. И обратил его в змея о двух крылах, отнял у него воспоминания. Но дал имя. Странное имя Якул.

Сперва Якул не знал, кем он стал. Он бродил в беспамятстве, ничего о себе не ведая, покуда не увидел однажды на голубом льду своего отражения. Из гладкого, как зеркало, льда, глядели на него страшные змеиные глаза. Испугался Якул, рассердился, не верил себе. Возненавидел себя за то, кем был. И скрылся в лесах и горах вдали от родных мест. Там и подстерегал он свои жертвы. Кто проезжал по дороге мимо его гнезда, на того бросался он, подобно летящей стреле, пронзал острыми когтями, жалил раздвоенным языком и утаскивал к себе, чтобы расправиться с несчастной жертвой. Темные времена настали в королевстве. Многие рыцари вызывали Якула на бой, но ни один из них не сумел победить летящего змея.

Лишь иногда прошлое напоминало о себе, когда из змеиного гнезда доносилось прекрасное пение, равного которому не было в целом мире — голоса злой колдун отнять у него не сумел, как ни пытался. Это единственное, что осталось Якулу от него, прежнего, хоть прежнего себя он и не знал.

Но однажды в ловушку Якула угодила прекрасная птица с золотым оперением… И убить ее, как убивал всех прочих, он не сумел… Потому что полюбил ее всем своим змеиным сердцем…

28 декабря 2015 года, Париж

— Держи! — заявила Вивьен Лиз и сунула в руки Полю небольшую коробочку.

Все утро она носилась по городу в поисках подходящего подарка. Просто накануне вечером ей стукнуло в голову, что у них первая крупная дата — они уже целый месяц вместе! А значит, это дело нужно как-то отметить.

Заехала в ресторан, раздобыла там бутылку вина с медом, как подавали уже целый месяц. И на обратном пути не выдержала. Забежала в магазинчик и купила рамку для фото. Потому что до сих пор у нее не было ни одной фотографии Поля. А они уже целый месяц… ну и далее по тексту… И то, что в ее квартире вообще никогда в жизни не было никаких фотографий, оправданием подобной оплошности не служило.

— Держу, — отозвался Поль, вынимая из коробки резную деревянную рамку, в которой радостно улыбалась какая-то парочка на фоне Эйфелевой башни.

Повертел ее в руках и удивленно посмотрел на Лиз.

— Это твои друзья? А девушка так ничего… симпатичная.

Лиз округлила глаза и, встав на цыпочки, отвесила ему легкий подзатыльник.

— Я понятия не имею, кто это, но симпатичная здесь только я. А сюда мы вставим твою фотку.

— А это не больно? — Поль почесал затылок.

— Посмотри на эти счастливые лица, — Лиз указала на дурацкую картинку в рамке, — похоже, чтобы им было больно?

Он послушно разглядывал картинку некоторое время, а потом выдал:

— И нафига тебе бестолковая картинка, если я всегда под рукой.

— А я ее поставлю в своем кабинете на работе… Буду на тебя любоваться, когда тебя рядом нет.

— Лучше возьми на работу меня. Вместо рамочки. Лиииз! — протянул он. — Мне надоело дома сидеть. Может, я могу тебе чем-то помочь в ресторане, а?

— Дома сидеть? — засмеялась Лиз. — Мы дома сколько сидели? Сначала в Фенелле в сундуке, потом замок твой искали, потом опять в Фенелле… Ты когда соскучиться успел, любовь моя?

— Долго ли соскучиться… Нет, если ты совсем не хочешь… — и Поль тупо уставился на рамочку.

Лиз снова привстала на цыпочки, но на сей раз потерлась носом об его щеку. Разве что не мяукнула.

— Я больше всего на свете хочу, чтобы ты социализировался. Если ты считаешь, что уже можно попробовать, я только за.

— Я не понял, что ты от меня хочешь. Но то, что ты за, — меня охренительно радует, — он крепко обнял ее и глухо заурчал. — Где будем пробовать?

— В ресторане, — выдохнула Лиз ему на ухо. — Начнем с кухни, закончим в погребке.

— Неа, давай здесь. Начнем с ванной, а закончим в гостиной, — Поль пощекотал ее спину, забравшись рукой под блузку.

— Я про работу, а ты о чем? — хихикнула Лиз.

— Я? Я о том… — Поль сделал страшные глаза и стащил с нее несчастную блузку, пока она была занят его ремнем.

И в этот момент раздался звонок в дверь.

— Чеееерт, — прорычала Лиз.

— Надеюсь, это не месье Бабенберг, — буркнул Поль и потащился открывать дверь.

— Не! Он все еще ждет результаты теста, дорогой. К груди он тебя прижмет не раньше.

— Gloria in excelsis Deo, — побурчал Поль, открыл дверь и издал звук, похожий на всхлип. — Лиииз!

Обалдевшим взглядом он разглядывал герцогиню… вернее, теперь уже маркизу. И еще одну молодую даму, Полю неизвестную. Мадам Катрин и незнакомка держали на руках по ребенку, а еще один, крепко вцепившийся в ногу Ее Светлости, почему-то был очень похож на трубадура-младшего, только старше эдак… на год?

— Лиииз! — снова крикнул он вглубь квартиры.

— Ну кто там еще? Я ужин на восемь заказывала, — проворчала Лиз и показалась в коридоре. А потом, после секундного замешательства, проговорила: — Принцесса Легран!

— Королева Мари, — хмуро буркнула «принцесса».

А на руках ее, уткнувшись ей в шею, зарыдал ребенок.

22 декабря 1187 года по трезмонскому летоисчислению, Трезмонский замок

Напевая под нос веселую песенку, исполненную вчера за ужином придворным трубадуром, Мишель де Наве отправил в печь для обжига витражное полотно. Потом останется лишь поместить готовый витраж в раму, которая уже была изготовлена лучшим в королевстве резчиком по дереву. Его Величество улыбнулся, представляя себе пока еще не законченную работу.

На полотне из фигурных пластинок самых ярких цветов Мишель собрал портрет своей дорогой Мари и их сына. Чтобы точнее передать неповторимые краски лица супруги, он долго подбирал сочетания оттенков, чередуя разноцветные пластины в несколько слоев, пока не получил желаемый результат. Корону королевы и ожерелье Змеи Его Величество инкрустировал мелкими кусочками, которые походили на настоящие драгоценный камни, окружив фигуры жены и сына изящной пальметтой.

Неожиданно дверь тихонько скрипнула, и за его спиной раздался негромкий женский голос:

— Вы позволите войти, Ваше Величество?

— Почему ты спрашиваешь? — удивленно рассмеялся Мишель.