JK Светлая - Змееносец

«Художники часто смотрят в себя, а не вокруг», — пожимал плечами отец, когда мать в очередной раз билась над тем, чтобы познакомить ее с кем-то, кто был бы рядом. Ее сверстницы давно бегали на свидания, тогда как Мари торчала в студии на втором этаже их дома. Да, пожалуй, мадам Легран спешила приспособить ее к жизни, будто боясь не успеть.

Мари все-таки всхлипнула. Но тут же вытерла ладонью в перчатке выступившие слезинки с обоих глаз и внимательно посмотрела на влажные пятна, оставшиеся на тонкой шерсти. Негромко вздохнула и, захватив с заднего сиденья сумку с лэптопом, покинула салон авто и прошла в ресторан.

Работа всегда спасала. Работа была лучше любовника.

В каком-то смысле с ней согласилась бы и Вивьен Лиз. Но не столько ввиду склада характера, сколько ввиду кипучей энергии, которую особи противоположного пола не могли выдерживать продолжительное время. Ну и ввиду того, что Алекс Романи достал и ее тоже.

На нее Мари наткнулась практически сразу.

— В доспехах швейцару неудобно будет, — затараторила Лиз с порога. — Ему, чтобы дверь открыть, придется громыхать грудой железа, местами плохо смазанной… И потом они тяжелые, я смотрела… Отметаем!

— В изначальном плане этого и не было. Вы сами настаивали, — рассмеялась Мари, переключившись.

— Но все равно же должно что-то быть!

— Я по-прежнему настаиваю, что чем проще, тем лучше.

— То есть просто горожанин.

— Лучше мальчишка при харчевне. За несколько денье открывает господам дверь. Питается похлебкой на кухне. Рассказывает какие-нибудь занятные истории.

— Алекс не согласится варить похлебку.

— Алекс не согласится, — хмыкнула Мари. — Это всего лишь легенда. У всего должна быть легенда.

— Излишне натуралистично.

— До натурализма, поверьте, здесь далеко. Зато такого больше нигде не будет! Последняя реплика подействовала. Лиз подзависла, соображая. Сообразила, впрочем, довольно быстро.

— Ладно. Я об этом подумаю. Можно поискать кого-нибудь… в театральной школе для начала… Если истории будет рассказывать, надо чтобы умел это делать, — Лиз ко всему подходила фундаментально.

— Можно все что угодно. Но у нас два дня, — отрезала Мари, впрочем, тут же примирительно добавив: — Доспехи возвращаем в студию?

— Нет! — вскрикнула мадемуазель де Савинье. — Мы их где-нибудь поставим! Чтобы просто стояли.

— С этим сложнее. Интерьер продуман до мелочей. Все готово.

— Мы подумаем еще.

— И как вашей головы хватает, чтобы столько думать? — снова засмеялась Мари.

Этот вопрос, в сущности, мучил и Лиз. И собственной голове она удивлялась тоже.

Потому просто пожала плечами и, предупредив дизайнера, что в случае необходимости стоит искать ее между кухней и кабинетом де Савинье, направилась для начала на кухню. К одиннадцати должна была приехать съемочная группа, готовившая рекламный ролик о «Шато дю трубадур» для ТВ. А до этого времени следовало проконтролировать ход подготовки блюд для съемки. Ей до всего было дело. И во все она совала нос, чем крайне раздражала даже собственного отца, что уж говорить о прочих?

Хотя был все же один человек, который скорее радовался ее присутствию и ее интересу.

Уверенный в собственной мужской неотразимости, любимец женщин и обладатель трех гребанных мишленовских звезд Алекс Романи.

— Фея явилась! — воскликнул он, едва Лиз оказалась на пороге его владений.

— Скорее злобный гном, — пробурчала себе под нос мадемуазель де Савинье, проигнорировав приветствие.

Алекс был любимцем ее отца. И Алекс был ее первой большой любовью. Правда, безответной, но это уже другая история, печальная. И самым печальным в ней было то, что лет десять назад, когда самой Лиз было еще только тринадцать, этот засранец, пользуясь абсолютным расположением к нему месье де Савинье, соблазнил сначала его секретаршу, потом его любовницу. А потом и его жену. Мать Лиз. Да и разве тут устоишь?

Впрочем, едва ли кто-то еще знал об этом. И Лиз бы не узнала, если бы не ее феноменальная способность оказываться в самый неподходящий момент в самом неподходящем месте.

С тех пор прошло время, много времени. И роковой мужчина Алекс Романи вызывал в ней всего лишь досаду оттого, что вообще приходится иметь с ним дело. Но ничего не попишешь. Он по-прежнему ходил в любимцах Виктора Анри Пьера де Савинье. А еще он жил с ее дизайнером. Собственно, он Мари Легран к ним и привел. Хотя это не мешало ему ухлестывать за Лиз. Охренеть ситуация! И как предостеречь Мари, Лиз представляла себе смутно, упрямо отшивая Алекса.

— У нас все готово? — включив хозяйку ресторана, спросила она. — Полчаса!

— Я помню, — усмехнулся Алекс. — Попробуй соус!

— Мне плевать, какой у него вкус, — отшатнулась она от ложки, приставленной к ее рту. — Главное, достаточно ли он киногеничен. Его снимать будут, а не есть!

— Пробуй! — рявкнул шеф и снова приблизился к ней с кастрюлькой и ложкой, наполненной однородной зеленоватой массой. Лиз обреченно вздохнула, отняла ее у него и взяла губами соус. Задумалась на минуту и кивнула.

— Правда, это круче, чем секс? — поинтересовался Алекс.

— Да? Тогда половая жизнь у тебя так себе.

— С тобой она улучшится.

— Нет, спасибо, я не намерена рисковать, — хохотнула Лиз. — Что с мясом?

— Бедный поросенок полным ходом жарится на вертеле.

— Зато это эффектно будет смотреться в кадре.

— Ну никакой культуры питания!

— И тебе придется переодеться в котт.

— Да легко! А во что переоденешься ты?

— Ни во что. Меня снимать не будут.

— Да? Ну поглядим! — рассмеялся Алекс и, чуть подбросил кастрюльку в воздух. Видимо, намереваясь ее поймать. И это было худшее, что он вычудил за день. Потому что в это самое мгновение мимо пробегал кто-то из подчиненных, чуть толкнув его локтем, Алекс оступился, схватившись рукой за Лиз. Кастрюлька же по законам земного притяжения неумолимо стремилась вниз. И доли секунды не понадобилось, чтобы измазаны расплескавшимся соусом были и мадемуазель де Савинье, и месье Романи. Но только де Савинье — в разы сильнее.

По светло-розовому трикотажу платья расползалось очаровательно зеленоватое пятно — от лифа до юбки — источающее нежный аромат чеснока и зелени. Не самое лучшее сочетание цветов не только по версии старушки Коко.

— Ты ненормальный! — завизжала Лиз, пытаясь отряхнуть соус с платья и испачкав еще и руки.

— Я его остудил!

— Будто это меняет то, что ты ненормальный!

Сам Алекс легко отделался — всего лишь испортил рукав. Несколько мгновений она смотрела на этот самый рукав. Потом снова перевела взгляд на лиф платья. И почти зарычала. — Я помогу тебе его снять! — выдал повар.

— Съемка через полчаса! — ругнулась в ответ несчастная рестораторша и направилась вон из кухни, по дороге сдернув со стола какую-то скатерть и вытираясь ею. Помимо чудесного аромата, который она получила вместо духов, рисковала испортить еще и белье. А это уже никуда не годилось. Шантель!