Рэйда Линн - Белый обелиск [СИ]

Альк все сильнее погружался в беспросветную хандру. С Ольгером он уже не пререкался, но и улыбаться почти перестал. Беспрекословно исполнял все, что ему велели, а как только Хенрик отпускал его, шел в свою комнату на чердаке и сразу же ложился спать. Во сне он никогда не видел Это Место. Только дом, Лопахина и университетские лекториумы.

Глядя на Алька, Ольгер то и дело мрачно хмурился. У Свиридова даже создалось впечатление, что сейчас Ольгер недоволен им гораздо больше, чем в первые дни, когда Альк постоянно забывал что-нибудь сделать и дерзил по двадцать раз на дню.

Но поначалу он решил, что это ему только кажется. В конце концов, с чего бы Ольгеру быть недовольным?..

В очередной раз закончив убирать тарелки со стола и получив от ройта позволение идти обедать самому, Альк ровным голосом ответил "Да, ройт Ольгер", но направился не в кухню, а в прихожую. Альк думал, что уже привык к манерам ройта, но на этот раз мужчина его удивил.

- А ну стоять, - приказал Ольгер таким тоном, что Свиридов сперва замер посреди гостиной, и только потом подумал, что он, собственно, сделал не так. - Обедать ты не собираешься?

- Простите, ройт. Я не хочу.

- А почему?

- Не голоден, наверное.

- Последние _четыре дня_?

- Нет. Я сегодня ел, ройт Ольгер.

- Да, это я заметил по твоим ввалившимся щекам, - фыркнул мужчина. - А как ты "ел", я видел. Кусок хлеба с сыром и стакан воды. Какого лешего?.. Если так будет продолжаться, то соседи скажут, что я своих людей голодом морю.

Альк посмотрел на ройта с удивлением.

- Сюда же никто не заходит, ройт.

- Тьфу, бестолочь, - поморщился мужчина. - Шагай на кухню и поешь по-человечески. Можно подумать, что мне больше делать нечего... а, ладно.

Оборвав себя на полуслове, Ольгер махнул на Свиридова рукой - катись, мол.

Впервые за несколько дней в душе Алька шевельнулось возмущение. Что это получается? Мало Хенрику Ольгеру того, что Альк без возражений выполняет все его приказы, так теперь его так называемый "хозяин" еще собирается ему указывать, когда и что он должен есть. Что дальше? Пожелает контролировать, с какой ноги Свиридов встал с постели?!

Альк пришел на кухню, раздраженно плеснул в глиняную миску чечевичной похлебки - на самое донышко, только чтобы ройт Ольгер потом не придрался, что его распоряжение не выполнили, и стал возить в миске деревянной ложкой.

- Эй, Альк, - окликнули Свиридова. Он вскинул голову и увидел стоявшего в дверях Ольгера. Тот привалился плечом к притолоке и смотрел на собеседника со странным выражением сочувствия. - Я понимаю, в чем проблема. Я почти два года был в плену у белгов. Почти в том же положении, что ты теперь, но только хуже. В самый первый месяц в рабстве мне не то что есть - жить не хотелось.

Альк уронил ложку в суп.

- Вы были в рабстве?!

Ройт слегка прищурился.

- Был.

Отодвинул рукав и продемонстрировал едва заметный след вокруг запястья. Александр запоздало удивился, что он не заметил его раньше. Вероятно, потому, что слишком не рассчитывал увидеть что-нибудь подобное.

- И вы... сбежали?

- Не совсем, - качнул головой ройт. - Когда я попал в плен, я был серьезно ранен и не мог даже ходить. Тот человек, который заплатил за право взять меня к себе, не дал мне умереть. Он знал, кто я такой, и потому рассчитывал, что, когда я встану на ноги, я буду учить его сыновей фехтованию. Он предложил мне договор - я обучаю их три года, а потом он возвращает мне свободу.

Альк поморщился. Ну Ольгер, нашел, с чем сравнить. Он знал, что рано или поздно попадет домой, и даже в рабстве занимался делом, которое ему определенно нравилось.

- ...Естественно, я отказался, - спокойно закончил Ольгер.

- Почему? - вытаращил глаза Альк.

Ольгер повел плечом.

- Белги - наши исконные враги. Я не могу учить владению оружием того, кто потом обратит его против моей страны.

- И ваш хозяин не пытался вас заставить? - спросил Альк скептично. Опыт жизни в этом мире научил его, что принципы или желания прислуги здесь в расчет не принимались.

В глазах Ольгера мелькнул какой-то странный огонек.

- Нет, - мягко сказал Хенрик - с недоступной пониманию Свиридова иронией. - Он не пытался меня принуждать.

Ольгер едва не улыбнулся, когда мальчишка подозрительно спросил, не попытался ли его бывший хозяин настоять на своем. Хенрика привезли в усадьбу белга на рассохшейся подводе. А до этого из него восемнадцать дней пытались выбить правду - сколько инсарских корпусов форсировало реку Сош, пока отряд Хенрика Ольгера отвлекал противников на противоположном берегу. В конце концов им все же удалось узнать количество прорвавшихся инсарцев. Но - не от него.

И когда Ольгер, улыбнувшись черными разбитыми губами, сказал "нет", его новый хозяин, заплативший за полубесчувственное тело на подводе восемьдесят синклеров - гораздо больше, чем стоила жизнь обычного раба - с минуту молча постоял над ройтом, а потом ушел.

Белги порой бывали исключительно жестоки. Но вот дураками их еще никто не называл.

- Меня пытался вынудить давать уроки фехтования не сам хозяин, а его старший сын, - сказал ройт Ольгер, ухмыльнувшись. - Потом, уже после того, как я оправился после своей... болезни. Парню было лет тринадцать, и ему покоя не давала мысль, что предназначенный для него с братьями учитель носит воду или чистит овощи на кухне. Он решил, что не мытьем, так катаньем добьется от меня чего-нибудь полезного. Он выбрал удобный момент, когда нас с ним никто не видел, взял палку и попробовал меня ударить. Я отобрал палку и сломал ее - а на второй день повторилась та же самая история. Мне это начало надоедать, так что я сунул его головой в сугроб и дал хорошего пинка. Я был уверен, что он пойдет жаловаться своему отцу, но ничего подобного. Меня никто не трогал, и я понял, что он никому ничего не сказал. А когда подобная история произошла еще раз, до меня дошло, что я уже учу этого парня - хотя, разумеется, не совсем так, как это представлял его отец. Я понял, что так дело не пойдет.

- И тогда вы сбежали?.. - предположил Альк. Ольгер едва заметно усмехнулся. Тема о побеге явно занимала его собеседника превыше всего остального. Вероятно, хотел выяснить, как должен убегать из рабства _умный_ человек. У самого-то парня с планами побега выходило плохо.

- Нет, сбежал я куда позже. А тогда я просто перестал ему отвечать. Первое время он даже не понимал, в чем дело. Потом разозлился и решил, что у него получится меня заставить.

- Разве у тебя нет чести, что ты позволяешь себе бить?.. - голос темноволосого парнишки был высокомерно-безразличным, как и полагается знатному человеку, обращавшемуся к серву, но глаза сверкали от негодования. Казалось, что эти глаза вот-вот прожгут у Хенрика в спине дыру.