Марамак Квотчер - Второй Беличий Песок [СИ]

— Баклыш! Баклушка! — негромко цявкнула Ситрик, — Речка! Речюнь!

Две ушастые головы разом появились из зарослей картохли. Грызунята были лютым образом похожи друг на друга и напоминали большую белочь, только с более длинными лапами, потому как в таком возрасте они уже ходили почти только на двух лапах, а не как раньше, на четырёх. Посмотрев на родителей, Ситрик подёрнула их за хвосты:

— Тихо, тискать — не сразу.

— Не бельчи бельчёного, — цокнула Кулифа, хотя и опустила сильно поднявшийся хохолок.

Тискать сразу действительно было противопоказано, к тому же грызунята не очень хорошо помнили бабку с дедом, вслуху того что видели их два года назад, когда были куда как меньше. Но, само собой, глядя на Ситрик, они сразу поняли, что это совсем свои животные, и не опасались, а вслуху природного любопытства — грызунята тут же схватили их за уши. Причём как в переносном, так и в прямом смысле цока — уши, они на ощупь приятны, давно известно.

— А Макки где? — зацокнула Ситрик, — Всё копается?

— Так он цокнул, нескоро того, — ответил Баклыш, повернув на мать только одно ухо, а остальным таращась на Броньку и Кулифу.

— Они вроде ещё в самый дальняк хотели, — добавила Речка, поводя ушками.

— Да, если дальняк то нескоро, — заключила Ситрик, — Ну ладно, покажите-ка бабуле с дедком ог…

Она не успела доцокнуть «огород», как грызунята уже забегали кругами, цокая, цявкая и мотая хвостами, и потащили грызей к грядкам. Грызуниха слегка прокатилась по смеху и пошла разжечь печку, дабы в перспективе испить чаю и сварить чего-нибудь на вечерний корм. Она успела всё это сделать два раза, а пуши всё толклись на огороде, так что Ситрик, довольная и счастливая — всмысле ещё больше, чем обычно — отвалилась на завалинку и задремала, пригревшись на солнышке. Всё-таки она часто уподоблялась колёсной белочи, так что была рада и расслабить лапы.

К вечеру, когда накатавшееся по смеху за день солнце стало окончательно закатываться, пятеро пушей сели таки лупануть слегка каши и испить чаище. Как и угрожали при начале постройки посёлка, обширная вырубка заросла в первую очередь ель-чаем в огромных объёмах, так что пока чая имелосиха хоть ушами жуй.

— А землица-то тут вообще как, пуховая? — цокал Бронька.

— Да нет, землица сплошная пухня! — хором цокнули грызунята, а Баклыш продолжил, — Мы весной у речки собираем, из наносов, а потом эт-самое.

— Почва да, так себе, — хмыкнула Ситрик, — Да и попуху. По речкам, как они цокают, можно понабрать, да и из Шишмора с грунтфабрики завозят вагонами. Так что, по корму сидим на хвостах крепко.

— А куда ваш папень упилил-то? — уточнил Бронька.

— Вообще он последнее время на рельсоукладчике тряс, — Ситрик взяла чашку, прочертила когтем по столу рельсы и показала, как тряс, — Но там другая погрызень, нашли тачкотанке.

— Что нашли? В болоте?

— Сто пухов. Как полагают пуши, во времена разгона бурского шняжества из Щенкова, который тогда был очень небольшим посёлком, вышла трясина с тачкотанке…

Под тачкотанке она имела вслуху бронированную телегу, которая использовалась для перевозки орудий, тяжёлых для лапного переноса — катапульт, баллист и так далее; телега закрывала стрелков и давала им неограниченные боеприпасы, что делало её, вкупе с отрядом натасканных трясов, эффективным оружием. Тачкотанке использовались при уцокнутом разгоне, когда трясины с огромных территорий собрались, чтобы ликвидировать очаг распространения лютой нехрурности.

— А ты карту слышала когда-нибудь? — хмыкнула Кулифа, — Где Щенков, и где Бурнинач!

— В том и песок, — кивнула грызуниха, — Прямого пути нет, поэтому грызи собирались довести груз на плотах по рекам примерно туда, где у нас Весёлая Пырь сейчас, а зимой перетащить по льду через болота и выйти в бассейн соседней большой реки, откуда уже можно вплавь и вдоль побережья.

— На болоте лёд пухня, Макузь постоянно цокал! — цокнула Речка.

— Вот именно. Судя по всему, эта штука провалилась под лёд и утонула скраю одного из тарных прудов, а когда наши стали копаться и бить сваи — наткнулись.

— Наткнулисёнок, — поправил Бронька.

— Да. А поскольку дров в болоте как сейчас нет, так и тогда не было, и паровиков никаких не имелосиха, то даже вытащить эту клячу слышимо не смогли, а пока возились — разгон уже закончился, так и бросили.

— Ну бросили и бросили, — пожал плечами Баклыш, — Оно что, такое ценное?

— Бесценное, — хихикнула Ситрик, — Тобишь цены никакой.

— Так зачем его тогда вообще слушают?

— А ты подумай, — улыбнулась Кулифа, — Когда не было ещё паровиков, и грызи знали о Мире куда меньше теперешнего, такой поход был очень серьёзным предприятием. И самое главное, что затеяли его не для того, что набить себе брюхо или потешиться, а потому что хотели помочь своим.

— Именно, — взволнованно цокнула Ситрик, — Настолько, что в глушайшем цокалище собрали полный комплект тачкотанке. Это сейчас пухня, а тогда это было как… ну, как зимоход серии «С», понимаешь?

— Кажется понимаю, — почесал ухи грызунёнок, — Но ведь они эту же тачку и утопили.

— Это уж поперёк не цокнешь. Но это не умаляет грызьего стремления, — пояснила Ситрик, — Поэтому наши хотят поднять телегу и оставить как память. Ну знаете, как в музее.

— Сгниёт враз, — точно цокнул Бронька.

— Попуху, переделать заново, но точно по образцу. Главное же не материал, а соль.

— О, вспомнил! — цокнул Баклыш, — В библиотеке есть книжка про! Йа всё хотел взять, но её утащили в школу.

— Ну вот, как сумеешь схватить — послушай.

Однако пока что наступили основательные сумерки, и пушам — всем без исключений — подумалосиха про суркование, потому как шарахаться впотьмах белки не уважали. Конечно в доме был масляный фонарь, но напух оно надо, когда не надо — без фонаря лучше слышно звёзды и в кронах деревьев летают ночные птицы и жуки. Грызунята забились в сурящик, и обложившись пуховыми хвостами со всех сторон, тут же засопели, а крупные сели ещё покрошить немножко на уши, потому как им было, что цокнуть.

— Да, есть что цокнуть! — распушила щёки Кулифа, — Песок-песок-песок! Песок-песок-песок!..

Грызи сдержано прокатились по смеху, чтобы не будить суркующих.

— Как там в Щенкове? — спросила Ситрик, — Кроме того, что в пух.

— А кроме ничего! — хором ответили двое, и Бронька продолжил, — Ну, что тебя будет интересовать, так чейнин грызунёнок уже укрупнился достаточно, чтобы его взяли на полу-тряса в учгнездо.

— Здорово! — цявкнула Ситрик, — Вот не знаю, как наша белочь вырастет, может тоже ломанётся.

— До этого ещё дотрясти надо, — напомнила Кулифа, — У Ратыша, ну который речник, на пристани брата зашибло. Как-грится сегодня цокал, завтра нет.