Елена Ахметова - Паргелий [СИ]

Я медленно кивнула. Не единственный.

Они украли блокираторы нейтрального дара.

А значит, пещеру могла прорыть сестра Дарина…

Подземный ручей зловеще поблескивал в свете фонариков. Он еще не успел проточить себе подобающее ложе в камне, а потому равномерно разливался по всему полу, и через пару минут после спуска у меня уже зуб на зуб не попадал.

Обнаруженный ход не обрывался на входе в лавку: сырая пещера уходила в две стороны. Пол под ногами оказался ощутимо наклонным, а вездесущая вода заставила меня с тоской вздохнуть по старым сапогам, оставшимся в Храме, — новые было жалко до слез. Я сильно подозревала, что прогулку по щиколотку в ледяном ручье они не переживут.

Хотя старые наверняка бы мигом протекли, и прогулку не пережила бы уже я.

После некоторых размышлений мы решили запереть люк заклинанием и проверить для начала нижнюю часть пещеры. Вниз по течению свод заметно снижался, и Его Высочество предположил, что в ту сторону ход вообще прокопали только ради того, чтобы воде было куда уходить, — в противном случае тут все затопило бы.

Нас с принцем быстро оттеснили в середину отряда. Вперед выступил взломщик со шрамом и самый молодой орденец из тройки. Их товарищ безмолвно переместился в хвост, на пару с Рино замыкая шествие, — и мы отправились вниз по течению. Эльданна оказался прав: через десяток шагов мы обнаружили импровизированное отхожее место, после которого ручей уходил в дыру в гранитной стене, куда не протиснулся бы и ребенок. Пришлось возвращаться и топать в противоположную сторону, утешаясь тем, что, по крайней мере, точно не обнаружим внушителя за спиной.

Шагов через тридцать я об этом уже жалела. Обнаружили бы этого внушителя — и все бы уже закончилось.

Еще через тридцать шагов я перестала чувствовать пальцы ног, а спустя пару минут обнаружила, что левый сапог не выдержал-таки суровых испытаний и бесславно протек где-то в районе пятки. О том, чтобы подкрасться незаметно, речи уже и так не шло: передвижение отряда и без того сопровождалось возмущенным журчаньем потревоженного ручья, — но теперь к нему добавилось громкое хлюпанье.

Через четверть часа захлюпало еще и в сапогах у Рино, а пещера все никак не кончалась.

— Кажется, я разгадал их коварный план, — задумчиво оповестил ищейка и с досадой потряс ногой. Хлюпанье усилилось. — Заговорщики решили заманить нас в потайной ход и простудить насмерть.

Я согласно шмыгнула носом.

— Интересно, где мы сейчас? — задумался капитан, оглядываясь — будто сырые каменные стены могли ответить на этот вопрос.

— Я бы предположил, что мы где-то под дворцом, — сказал Его Высочество, — либо недавно из-под него вышли.

— А что расположено выше дворца? — озадачилась я, пытаясь воскресить в памяти городской пейзаж. Вроде бы выше вовсю ревели водопады, и желающих строить там здания не нашлось: столица жалась на относительно пологом участке склона, где буйство водной стихии еще можно было как-то урезонить каналами и перепускными трубами, и только щупальца трущобных кварталов уходили вниз, в расщелины. Во времена, когда Нальма только-только возводилась, такое расположение считалось стратегически выгодным: нападающим, буде такие найдутся, в ходе штурма пришлось бы иметь дело с перенаправленными потоками горных речушек, которые вполне успешно (и, главное, бесперебойно) могли заменять кипящую смолу и прочие прелести, традиционно предназначенные для бросания на вражеские головы. А в мирное время ручьи, как и сейчас, текли по желобам и трубам, чтобы не мешать горожанам.

— Ничего там нет, — хмуро отозвался орденец со шрамом, прерывая мои размышления, жестом велел замолчать и осторожно заглянул за очередной поворот.

На этот раз Его Высочество не стал прибегать к убойной мимике, из чего я заключила, что попытка заткнуть беседу высокопоставленного лица со жрицей имела под собой веские основания, и не ошиблась.

Я так и не поняла, что же такое заметил старший орденец, что сразу отскочил назад, снося меня с принцем к стене. Младший понять тоже не успел.

Выстрел был беззвучен.

Просто красная вспышка, после получаса при карманных фонариках ослепившая не хуже световой гранаты. Звук появился позже, и больше всего он напоминал громовой раскат, заполошным эхом заметавшийся по пустой пещере.

Я зажала рот рукой. В противном случае был слишком велик риск добавить к звуковому оформлению позорный испуганный писк.

В общем-то, я видела достаточно трупов — гораздо больше, чем хотелось бы. И было бы ложью утверждать, что никто не становился трупом непосредственно на моих глазах.

Но в Храме умирали тихо. Без выстрелов, дымящихся дыр в груди и кровавого кашля. И уж точно никто не матерился над телами усопших, отработанным жестом проверяя обойму и снимая предохранитель с собственного бластера, как это сейчас проделали оставшиеся орденцы и Рино. Его Высочество обошелся без ругательств, но оружие все-таки достал.

— Мира? — ищейка обернулся ко мне и положил руку мне на плечо. Ладонь оказалась лихорадочно горячей, несмотря на прогулку в ледяной воде, и это взбодрило лучше любых слов. — Сколько их там?

Я судорожно втянула в себя холодный воздух и прикусила губу, сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям и стараясь не обращать внимания на самого младшего из Ордена, медленно дрейфующего вниз по течению. Мертвые могут ждать вечно — чего не скажешь о живых, которые хотят таковыми остаться.

— Пятеро непосредственно за поворотом, еще пятеро в укрытии слева за стеной, — я говорила шепотом, но голос все равно дрожал. — Вроде бы дальше еще кто-то, но слишком далеко, не чую…

Ищейка выругался. Орденцы только глянули назад, на уплывающего товарища, и, не сговариваясь, стали подкрадываться к повороту.

Ну, то есть попытались. Журчание сразу же выдало их с головой.

Из засады стреляли на звук, что позволило орденцам вовремя отскочить назад, но никакой погоды, естественно, это не сделало. Заговорщиков все равно было намного больше, и кто-то из них уже подбирался к повороту.

— Ваше Высочество, — тихо окликнул орденец со шрамом, — вам и сестре следует вернуться.

— Сожалею, сержант Бриджейн, — покачал головой принц. — Но раз уж нас здесь поджидали, скорее всего, вход в лавке тоже перекрыт. Я остаюсь с вами. Постараюсь продать свою жизнь подороже, — мрачно усмехнулся он.

Я обернулась на звук шагов. Кто-то из заговорщиков подобрался так близко, что при желании уже мог бы всадить заряд в орденцев — правда, и сам бы не остался без ответного подарочка. В ручье медленно растворялся аммиак и крайне характерная грязь, в которой гораздо чаще валялись люди, нежели свиньи, и люди эти, как правило, были не вполне целы и здоровы.