Елена Ахметова - Паргелий [СИ]

— Мое выступление уже не потребуется? — поинтересовалась я, ощутив неописуемую смесь облегчения и досады. Я столько времени на подготовку угробила!..

— Потребуется, — покачал головой Безымянный, с таким невозмутимым видом садясь в соседнее кресло, будто вовсе и не мечтал об этом последний час как минимум. — На всякого рода ужесточения и запреты Совет в большинстве случаев соглашается с охотой, но чтобы уговорить их принять закон, который и в самом деле что-то дозволяет и регулирует, обычно приходится приложить немало усилий.

Я снова кивнула, принимая к сведению, и опустила глаза. Досаду как рукой сняло. Облегчение — тоже.

— Я не поблагодарил Вас за ритуал, — сказал принц, не дождавшись от меня ответной реплики. — Мне стало… легче.

— Нет, не стало, — автоматически брякнула я и с опозданием поняла, что прозвучало это несколько резче, чем следовало бы. Но Его Высочество великодушно не обратил внимания.

Зато улыбнулся. Грустно и тепло.

— Стало. Ритуал многое расставил по своим местам. Я третий наследник престола, сестра Мира. Есть вещи, которые я должен сделать, хочу того или нет, и вещи, которые я делать не должен ни при каких обстоятельствах. Как сильно бы мне ни хотелось.

У меня перехватило дыхание.

Холодная точка Равновесия над моим солнечным сплетением исполнила великолепное сальто и нырнула прямиком в жерло.

— От меня слишком много зависит, — просто сказал он. — Остается только радоваться, что я всего лишь третий.

И не сдвинулся с места, чурбан этакий. Даже руку не протянул.

«И не протянет», — обреченно осознала я.

— Намекаете, что мне следует провести ритуал Внутреннего Равновесия еще и для ваших старших братьев? — подозрительно осведомилась я, чтобы избавиться от комка в горле.

Губы Его Высочества дрогнули в едва сдерживаемой усмешке, а бровь привычно поползла вверх.

— Нет, но идея хорошая, — мгновенно уцепился он. — И ятровкам тоже не помешало бы.

— Ятровкам — бесполезно, — я машинально покачала головой.

— Почему? — заинтересовался Его Высочество.

— Потому что у одной аж трое детей, а вторая — на сносях, — хмыкнула я и, не увидев на благородной физиономии принца ни тени понимания, обреченно вздохнула. — Ритуал строится вокруг точки Внутреннего Равновесия. Вот здесь, — я показала на себе. — И отлично работает с мужчинами и бездетными женщинами. Но точка Внутреннего Равновесия матерей, как правило, бегает отдельно от них и никаких заморочек с тонкой душевной организацией не испытывает… ну, до определенного возраста.

Принц почему-то насторожился и подался вперед.

— Я верно понимаю, что именно по этой причине ни у одной из жриц Храма нет детей? Когда вы теряете свою точку Внутреннего Равновесия, то вместе с ней пропадают и ваши способности к изменению?

— У некоторых дети есть, — я пожала плечами, — но способности действительно пропадают. Только никому не придет в голову выгонять в связи с этим жрицу из Храма, Ваше Высочество, — быстро сообщила я, узрев на его лице уже знакомое скептическое выражение. — Просто им приходится искать себе другое занятие, не связанное с работой в приемном зале. Учить послушниц, как сестра Ронна, или обихаживать сад, как Оллина, или готовить, как Нири.

— Понятно, — протянул Его Высочество и глубоко задумался. — С Вами приятно общаться, сестра Мира. Каждый раз узнаю что-то новое.

Кажется, выражение лица у меня стало еще более скептическое, чем у него, потому что он улыбнулся и поспешил, вежливо извинившись, смыться в коридор, оставив меня с подозрительным ощущением, что я сболтнула лишнего.

Впрочем, оно быстро улетучилось, сменившись мандражом, который только усилился, когда полчаса спустя из-за приоткрытой двери снова донесся голос принца, сухо зачитывающий статистику рождаемости детей с магическими способностями. Судя по прогнозам, Ирейя рисковала в кратчайшие сроки превратиться в Хеллу, и Его Высочество упирал на то, что ситуацию нужно брать под контроль, пока из-за маленьких самоучек, путающих классы и заклинания, над нами не повисла облачная завеса, как над родиной его бывшей жены.

Трибуны настороженно и неодобрительно безмолвствовали. Брать под контроль торговцев и владельцев рудников им явно нравилось гораздо больше.

Его Высочество распинался добрую четверть часа, прежде чем гвардейцы (предварительно прокашлявшись, чтобы дать мне время подобрать конспект с пола) открыли двери ожидальной, выпуская меня в зал Совета. Я честно вышла, стараясь ничем не выдать, что у меня дрожат коленки, под перекрестными взглядами добралась до кафедры, за которой по-прежнему стоял принц, и остановилась перед ним, повернувшись к зрителям.

И внезапно успокоилась.

Сколько я их видела — с недоверчивыми лицами, скептически рассматривающих возмутительно молодую посланницу, не веря в ее силы и таланты… прихожане или члены Совета — какая разница? Я справилась с одними, найду управу и на вторых.

— Меня зовут Мира, — негромко сказала я. Выверенная акустика зала подхватила мой голос, обыгрывая каждую ноту. — Я — младшая жрица Храма Равновесия в Лиданге и второй по силе маг архипелага.

Сидящие на первом ряду аристократы ухитрились сохранить каменное выражение лица, но все-таки осторожно отодвинулись поближе ко второму ряду, упершись спинами в вышестоящие столы. Фраза и в самом деле прозвучала угрожающе — на то и был расчет.

— Так уж сложилось, что магов на островах всего двое, — пояснила я, вызвав волну нервных смешков. — Но у нас подрастает достойная смена.

Я опустила правую руку, и воздух под ней сгустился в полупрозрачную иллюзию: маленькая Луара окинула испуганным взглядом ряды незнакомых дядь и теть и вцепилась в мою юбку, но ее ладошка прошла сквозь ткань, лишний раз подчеркивая, что девочка — всего лишь мираж. Во лбу привычно засаднило, но я только сердито встряхнулась. Под моей левой рукой возникла Ньяли, тотчас же отступившая поближе к кафедре.

— Луаре и Ньяли четыре годика. Их родители навещают их каждые выходные, — просветила я. — Но не могут забрать домой. Думаю, все вы знаете, почему.

Я подтолкнула вперед иллюзию Луары. Мираж по инерции сделал несколько шагов к трибунам — и с испуганным писком развернулся, бросившись обратно ко мне.

Некоторое время в зале царила тишина. Члены Совета зачарованно разглядывали пылающие следы маленьких ножек на паркете. В случае с Луарой выражение «только пятки засверкали» приобретало другой, несколько зловещий оттенок. Сначала я вообще настаивала на варианте, в котором мираж запулит в трибуны иллюзорной огненной волной — по совести, рискни я в реальности толкнуть девочку в толпу незнакомцев, примерно это она бы и проделала — но Его Высочество настоял на наиболее безобидном варианте, упирая на то, что запугивать до мокрых штанов аристократию все-таки не стоит. Таких вещей высшее общество не прощает, хоть зачастую и заслуживает.