Дэвид Вонг - Что за чертовщину я сейчас прочёл

Тепловизор:

Выглядит как хорошенькая девица, ничего странного, одну руку не видно по какой-то причине, она окунула её в холодную воду?

Сонар:

Вижу девушку, сидит со скрещёнными ногами, может быть, милая, но для этого нужна полная цветопередача.

И затем то, что должно было непременно случиться:

Стой, это та, о которой я думаю?

Я выпустил воздух из лёгких.

Наступила моя очередь занять кресло.

Четыре электронных глаза смотрели на меня. Маркони спросил меня, нужно ли мне что-нибудь, и я сказал, что нет, что на самом деле было одним из моих величайших обманов. Он внёс изменения в одну из камер — зрители попросили более широкий вид заднего плана, а затем Джон покинул комнату.

Эми, однако, закрыла дверь с моей стороны и села на диван напротив меня.

— Куча фанатов Маркони хотят завладеть твоим номером телефона, — сказал я.

— Я выгляжу так, будто спала на свалке. Очень здорово, что они не могут меня понюхать.

— Честно говоря, это очень умная идея, я могу понять, к чему ведёт Маркони, но не понимаю, почему…

— ОХ БЛЯДЬ!

Из соседней комнаты. Джон, не Маркони.

Эми подпрыгнула, но уходить не торопилась.

— Что? — спросил я.

С противоположной стороны двери Маркони сказал:

— Один момент, пожалуйста.

— Я не чудовищная личинка, — сказал я.

Джон, судя по всему, привалился к двери и сказал:

— Камеры показали не это. Он сменил настройку, и…

— Что они показали?

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, — сказал Маркони.

— Что они показали?

— Оно с тобой в одной комнате.

Теперь пришла моя очередь подпрыгнуть, уронив кресло.

— Что? Где? Ты видишь это?

Я посмотрел на Эми.

Этого не может быть.

— Они сказали, что это та штука, ну, снеговик.

— Где? — спросил я.

Я обернулся и увидел грязное бетонное чудовище. На его груди было написано МИСТЕР СОСУЛЯ.

Я уже видел его раньше?

отрывки воспоминаний принялись всплывать в моём сознании, десятки противоречивых историй об этом бетонном снеговике, покрытым слоем птичьего дерьма, но ни одна из них не имела никакого смысла.

Нечто начало расплываться, нарисованный рот начал шевелиться, из него вырвались звуки воплей. Тонкие детские голоса в полной панике — десятки детей, зовущих своих матерей, умоляющих о пощаде, стонущих от боли.

Его рот открылся ещё шире и звуки стали громче, наполнив комнату, вибрируя в моём черепе. А затем снеговик взорвался полчищем всполошенных и разъярённых сикарашек. Эми закричала. Затем щёлкнул замок и дверь открылась — вошёл Джон, тем самым нарушив весь задуманный ход дел.

Я судорожно хватал существ руками, отчаянно стремясь отыскать личинку. Они продолжали изменяться передо мной, создавая образы, людей.

Рой превратился в лицо — моё лицо в версии Нимфа. Я шлёпнул по нему, схватив одну из сикарашек — она превратилась в мой собственный смеющийся рот — и рассыпалась в моих руках. Нет, они не обманут меня. Не сейчас.

Они расползлись, а затем срослись снова. Сейчас я видел перед собой лицо матери, которое практически не помнил. Я разбил его своим кулаком. Насекомые гудели и смеялись, и плакали голосами из моего прошлого, воспоминания быстро пролетали через моё сознание. Я слышал Джима и Арни, ТиДжея и Хоуп, Дженнифер и Крисси, Тодда и Роберта. Я слышал лай Молли. Я слышал, как они имитировали Эми, заставляли её плакать и умолять, говорить такие вещи, из-за которых мне казалось, что я сделал с ней что-то плохое.

Я слышал Джона и, кажется, это был настоящий Джон, говорящий «эй, это у тебя за спин…» в тот самый момент, когда личинка обрушилась на меня сзади, прижав меня к полу, а сикарашки разбежались в стороны.

Я перевернулся и увидел круглую пасть червя с острыми жвалами. Существо сглотнуло, издав звук, похожий на пьяный поцелуй на заднем сидении автомобиля. Я старался сопротивляться изо всех, не позволяя личинке приблизиться к одной стороне моего лица, прикрывая ухо. Нижние жвала были уже близко и…

Чудовищный взрыв боли.

А затем вся боль исчезла.

Ощущения сменились обволакивающим теплом, нет, не тем теплом, когда вы держите в руках мешок свежеприготовленных какашек, а тепло, похожее на объятие, которым вы делитесь в постели зимой.

А затем случилась страннейшая вещь.

Центр вселенной просто… сместился.

В тот момент я больше не был главным действующим лицом своей же истории. Эта штука, что прицепилась ко мне, теперь была важна только она. Она не ненавидела меня, она не чувствовала ненависти вообще. Она была голодная, холодная и испуганная. И она нашла во мне пищу, тепло и безопасность. Она совсем не хотела причинять мне вред, она отчаянно нуждалась в том, чтобы держать меня в безопасности, заботиться о кормильце. Она ничего не желала так сильно, чем подарить нам спасение, вместе, во вселенной. которая просто желала, чтобы мы умерли в одиночестве и забытье. В этот момент существо больше не боялось, потому что здесь был я, я был тем самым камнем, за который оно хваталось. Кажется, это был первый раз в жизни, когда я действительно гордился собой.

Но затем существо отпрянуло, словно поражённое током. Оно отцепилось само, свернувшись и укатившись на пол рядом со мной. Я подумал, что это Джон или Маркони атаковали ее, но она сделала это сама. Она обнаружила, что я не её отец, что я — яд. Что я ничего не могу предложить взамен.

Она заплакала от отчаяния.

Нет, погодите. Это был я.

Я потянулся к ней, но меня вытащили из комнаты. Сикарашки снова действовали сообща, занимая своё место вокруг личинки, превращаясь во что-то новое. Затем я упал по ту сторону двери, и Джон немедленно захлопнул её, заперев замок. Эми присела рядом со мной на колени, спросив, в порядке ли я, рассматривая моё лицо.

Из-за двери послышался знакомый визг личинки. Лицо Маркони приобрело особое выражение, что заставило меня спросить:

— Что вы слышите?

— Мальчика…

— Это может быть Мики, — сказала Эми, — умоляет выпустить его оттуда.

Был момент, когда я заметил, как сомнения начинают проступать во взгляде Маркони, как сикарашки начинают овладевать им. Мы быстро вывели его из трейлера, захлопнув дверь, и отвели на достаточное от машины расстояние. Мы просто молча стояли на парковке у Воллмарта, слушая, как дождь отбивает марш на наших затылках. Мы старались привести наше дыхание в норму.

— Ну, — начал Джон, — теперь это автобус Мики. Означает ли это, что он захватит ваше шоу?

— Мы получили много важной информации, — ответил Маркони. — Например, Соевый Соус не даёт вам достаточно способностей к обнаружению этих сущностей. И, что более важно, рабочие могут имитировать неодушевленные объекты.

— Ну, мы уже были в курсе, если по правде, — сказал Джон. — Первый трюк, которого мы удостоились — он превратился в мой телефон. Извините, кажется, я забыл об этом рассказать.