Анастасия Миллюр - Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Перевернулась на бок. Закрыла глаза. Наверное, я бы хотела побольше пообщаться с ним, узнать его получше, да и вообще, отчего-то хотелось провести с ним много часов сидя на мягком диване у теплого камина, слушая его рассказы, с кружкой горячего шоколада или лежать под звездами и делиться мечтами или путешествовать и делать какие-то новые открытия для себе, вместе с ним... Так много всего хотелось... и эти желания откровенно пугали. Все так ново и неожиданно.

«Я не сдамся, Ари. Никому тебя не отдам».

Надеюсь, Даринер, ты выполнишь свое обещание, потому что как бы я не хотела быть сильной, смелой и независимой, как бы я не подбадривала себя, я так боюсь предстоящего замужества... Впервые в жизни, я желала залезть под оделяло и крикнуть оттуда: «Отстаньте! Я не хочу! Я не могу! Уйдите!». Я с ужасом понимала, что мой «ежик», захватывает территории моего разума, превращаясь в настоящего «еже-монстра».

Завтра предстоит сложный день, хватит думать, Мира, засыпай уже! Сопли развозить ты можешь и завтра! А сейчас бай-бай!

Утром ко мне в комнату ворвалась бабушка и стала готовить к предстоящей встрече. Мы выбрали самое дурацкое платье цвета пудры, которое кроме как «полет рюшечной фантазии» назвать нельзя. Волосы бабушка уложила в мудреную прическу, при этом не оставив ни одной прядки свистать у лица. Затем она напудрила их, и они приобрели странный сероватый оттенок. Лицо мне она замазала белилами, карандашом светло бежевого цвета смазала границы губ и накрасила их помадой светлого же цвета. Брови она мне нарисовала светлым карандашом и светло-коричневой тушью накрасила ресницы.

Короче, устроила мне мастер-класс, как изуродовать свою внешность за час. Нет, выглядела я относительно нормально, в принципе, все дамы в высшем обществе придерживались примерно этого эталона, разве что глаза и губы наоборот подчеркивали, а не скрывали, но, в общем и целом – нормально. Но я-то так никогда не одевалась, для меня такой вид – отвратителен!

– Ты готова! – сказала она, с удовольствием оглядывая меня. Я же с отвращением смотрела в зеркало. Меня было просто не узнать

– Пойдем. Твой жених как раз приехал.

Не испытывая абсолютно никакого волнения, я решительно открыла дверь и спустилась вниз. Там меня уже стояли родители сестры с мужьями, братья с женами и Риан, увидев меня, они пооткрывали рты.

– Аралимираин, ты ли это? – спросила мама.

– Разумеется я, дорогаяя мама, – ласково ответила, внутри плюясь и ругаясь от фальшивости всей ситуации.

Градус удивления вырос еще на несколько отметок.

– Каритис мин Долорес, граф Адельгава и Борм мин Долорес, герцог Криантанский, прибыли, – объявил дворецкий.

В ту же минуту вошли два аморта, они были невероятно похожи, наверняка отец и сын, оба брюнеты, оба имеют по два одинаковых разноцветных глаза: коричневый и синий, черты лица обоих были мужественны, от них прямо-таки веяло брутальностью.

– Добро пожаловать, – расплылась в улыбке мать. – Позвольте представить вам мою дочь, о которой я вам рассказывала.

Взгляд более молодого аморта, очевидно моего жениха, прошелся по нам, а затем стал оглядывать помещения. Видимо во мне он своей невесты ни признавал.

– Аралимираин мин Тадиа, – представила меня маман и вывела вперед.

Взгляд Каритиса прошелся по мне и аморт содрогнулся. Мне захотелось заржать, такого ужаса и страха на лице мужчины я не видела ни разу!

– Мне очень приятно с вами познакомится, Каритис мин Долорес, – сказала я тихо, опустив глаза.

Увидела, как он кинул взгляд на своего остолбеневшего отца, но тот справился и взглядом указал на меня: мол, действуй, сынок, родина будет тобой гордится!

– Мне тоже весьма приятно с вами, наконец, встретится, – сказал он, подходя и целую руку.

Я почувствовала знакомое жжение, а он застыл и посмотрел на меня, в его глазах увидела нечто непонятное. Я, как очень добропорядочная девица не стала лезть не в свое дело и не спросила, чего это он на меня вылупился.

Еще полчаса мы знакомились, а потом нас с женихом выставили погулять. Я шла рядом с ним, не касаясь.

– Скажите, Аралимираин, – вдруг начал он. – Вы раньше не встречались с представителями нашей расы?

Я скосила глаза на его хвост, он нервно метался из стороны в сторону. Так, что-то тут неладно. Если он спрашивает, значит, есть подозрения. Сказать, что мой ректор аморт? Но тогда он узнает, что я учусь в академии на факультете ведьмачества. Тогда заподозрит подвох в моем внешнем виде и поведении. С другой стороны, если все отрицать, тоже можно вызвать ненужные подозрения.

– Скажите, отчего такой странный вопрос? – спросила я тихо.

Почувствовала на себе его взгляд.

– Просто у меня есть подозрения, что знакомы, и довольно близко.

И тут меня, как холодной водой облили! Метка! Ну, конечно же!

– Простите, господин, это является проблемой? – я остановилась и, сорвав цветок, поднесла его к носу.

– Не думаю... просто... Аралимираин, ваши родители писали, что вы – ведьма, это правда?

Да твою же хмырятину!

– Да, – ответила я дрожащим голоском. – Это правда, только, надеюсь, вы никому об этом не скажите.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Почему?

Я расширившимися глазами посмотрела на него, прижала ладошку ко рту и прошептала:

– Это ведь такой позор! Такой позор!

Потом всхлипнула:

– Вы не представляете, какую форму нас заставляют носить в академии. Это ужасно. Все девочки такие невоспитанные и вечно смеются...

– Ты считаешь, что смех – это плохо? – кажется, тут проводится акция «Порази жениха», угадайте, кто принимает в ней самое ярое участие.

– Конечно, – ответила я с уверенностью. – Только невоспитанные люди много смеются, а воспитанные обычно не проявляют эмоций, разве что девушкам можно плакать.

Аморт почесал затылок. Его хвост недоуменно крутился.

– То есть, смеяться – плохо, а плакать – хорошо?

Я кивнула.

– Хорошо, а где вы получили метку, Аралимираин? – спросил вдруг он.

Да твою же! И не прикинешься овечкой, потому что метка до безобразия ощутима и уж он наверняка это знает! Хотелось сказать, мне ее поставил ректор, вроде как сказать: «На-кась выкуси!». Но как сказал сам аморт, для него это проблемой не является, а вот то, что мной заинтересовался ректор, станет для него некой загадкой, следовательно, вырастет интерес к моей персоне. А мне это ну совершенно не нужно!

Я всхлипнула. Молясь всем богам, чтобы метка не была опознавательным клеймом, я начала врать:

– Это было так ужасно... Однажды, к нам приехали студенты по обмену, в пятницу после занятий, они ушли. Вечером я как раз возвращалась из салона, в котором вязала, как вдруг появились они, от них пахло вином, они стали приставать ко мне, а один прижался своими губами к мои, представляете? Что было дальше, я не помню, так как упала в обморок.