Адам Робертс - Соддит

— Печальный поворот событий, — констатировал старик.

— Я голоден, — повторил Бинго.

— Колдун, что мы будем делать? — спросил Мори. — Неужели в этой опасной местности не найдется другого приюта для бедных путешественников? А если волки вернутся? А если огромная армия разъяренных гоблиндюков выйдет из подземных лабиринтов Мятных гор и отправится в погоню за нами? Я не хочу погибать от истощения и голода! Я не хочу, чтобы мои кости обглодал какой-нибудь орел.

— Твой оптимизм похвален, мастер Гном, — ответил Гэндеф. — Но что бы ты ни говорил, мы оказались в очень бедственном положении. Здесь нам уже никто не поможет, поэтому мы должны отправиться к Биорну.

— К Биорну? — эхом повторили гномы.

— Я голоден, — пискнул Бинго.

— К Биорну, — кивнув головой, подтвердил Гэндеф.

— Ты имеешь в виду оборотня Биорна, который днем человек, а ночью превращается в медведя? — с дрожью в голосе спросил Фэйлин.

— Нет, я бы так не сказал, — нахмурившись, ответил Гэндеф.

— В чем дело? — поинтересовался Бинго. — Что еще за оборотень?

— Легенды, которые окружают этого Биорна, ужасны, — произнес Мори, поднимая с земли обгоревшую ветку. — Он жуткий зверь.

— Для тревоги нет повода, — возразил колдун. — Конечно, он человек настроения, поэтому нам лучше вести себя по-хорошему. Но его дом гостеприимный и чистый. Главное, не сердите Биорна, иначе он вырвет ваши руки и ноги, переставит местами окровавленные культи и для забавы заставит вас танцевать вверх тормашками.

Никто не знал, что сказать на такое предупреждение. Отряд охватило уныние.

Они продолжили путь вдоль берега реки. Гэндеф потчевал спутников историями об оборотне Биорне, и в каждой из них присутствовали словосочетания «вырвал ногу», «разорвал грудь» и «агонизирующая боль». Две байки заканчивались одной и той же фразой: «и бедолага присоединился к куче все еще дрожавших тел». Казалось, колдуна забавляла жестокость этих рассказов. Несколько раз, описывая кровавые сцены, он смеялся — точнее, издавал смесь хохота и хриплого кашля. Однако гномы не разделяли его веселья и становились все более мрачными.

Вскоре они свернули от реки и пошли через поля, где клевер, пахший медом, был высотой по грудь гномов.

— Идем-идем! — подгонял их Гэндеф, поднимаясь по склону пологого холма и оставляя за собой след в траве, словно лодка — кильватер.

Солнце начинало припекать.

— В доме Биорна мне понадобятся чары слуха, — заявил колдун. — Поэтому прошу вас не создавать излишнего шума.

Вызвав магические чары, он засунул их в правое ухо.

К тому времени они поднялись на вершину широкого холма и увидели большой особняк, стоявший посреди открытой местности. Когда отряд приблизился к резным воротам, ведущим в широкий двор с ухоженным садом, Бинго поразился тому, как мастерски и элегантно был сложен бревенчатый дом. Во дворе у навеса стоял высокий широкоплечий блондин. Держа курицу за ноги в нескольких дюймах от лица, он скептически разглядывал ее.

— Ты провоцируешь меня! — ворчал Биорн. — Только не нужно так смотреть на меня. Тебе прекрасно известно, что я не смогу поднять руку на такую цыпочку, как ты.

Он покачал головой и выпустил птицу обратно в курятник.

— Нет, — добавил он, обращаясь к самому себе. — Это выше моих сил.

Биорн произносил слова со старательной точностью, но Бинго уловил в его монотонном голосе акцент, который он прежде никогда не слышал.

— Взгляните на эти руки! — произнес Гэндеф резонирующим и громким шепотом, в котором ему не было равных. — Какие огромные и мускулистые! Он спокойно может разорвать ими толстый том с колдовскими чарами! А вас укоротит в два счета, уж будьте уверены.

Владелец мускулистых рук повернулся к гостям.

— Биорн, — с притворной сердечностью окликнул его Гэндеф. — Приветствуем тебя!

Светловолосый мужчина бесстрастно осмотрел путешественников.

— Колдун! — рявкнул он. — И гоблиндючья свора? Нет, это гномы. Гномы лучше, чем гоблиндюки. Добро пожаловать, ребята.

— Спасибо за отзывчивость, мастер Биорн, — низко кланяясь, сказал Мори. — Могу ли я выразить вам комплимент по поводу экстраординарной гладкости вашего красивого подбородка?

— Моего подбородка? — спросил Биорн.

Выражение его лица все время оставалось неизменным.

Тем не менее Бинго счел оборотня более вежливым, чем можно было судить по описанию Гэндефа.

— Да, у меня гладкий подбородок. Мой брат отрастил белокурую бороду. Он известный музыкант и играет на рожке и гуслях. Ему это нужно для образа. А у меня подбородок гладкий.

— Биорн! — с улыбкой сказал Гэндеф. — Сколько же лет прошло с момента нашей прошлой встречи! Наверное, ты забыл меня. Хм... Я вместе с гномами и соддитом путешествую на восток. Великий поход за удачей. Мы пострадали в пути, и многие наши спутники были убиты — по собственной небрежности, честно говоря, но факт остается фактом. Мы надеемся, что ты окажешь нам гостеприимство и позаботишься об усталых странниках.

— Конечно, — ответил Биорн. — Входите внутрь.

Они прошли через широкую дверь в большой бревенчатый дом. Полированные балки и квадратные колонны из темного дерева источали приятный сосновый запах. Просторная комната благоухала медовым сладким ароматом и была украшена изысканной деревянной мебелью.

Гномы выстроились в ряд и, вежливо кивая, указывали друг другу на резные карнизы и витиеватые ножки столов и стульев. Бинго скромно замыкал их шеренгу и выжидающе смотрел на колдуна, который сел в одно из лучших кресел Биорна. Гэндеф выглядел очень нервно.

— Как вам здесь нравится? — спросил Биорн со странно прозвучавшей интонацией.

— Очень приятное жилище, — почти в унисон ответили гномы.

— И красивое, — добавил Бинго. — В буквальном смысле слова.

Ему не верилось, что подобный дом мог построить вырывающий руки и переставляющий члены маньяк. С другой стороны, торс мужчины бугрился невероятными на вид мышцами, а шея была толще головы.

— Взгляните на этот шедевр, — сказал Биорн, приподнимая массивный стул загорелой рукой, на которой серебрились белые пушистые волоски. — Дерево покрыто чистым лаком. Прочное сидение обито шкурой ворга.

Он приподнял стул еще выше, чтобы каждый мог полюбоваться им.

— У меня много такого добра.

— Вы сами делаете их? — спросил Мори.

Наступила пауза. Бесстрастное выражение на лице Биорна по-прежнему оставалось неизменным.

— Да, — наконец, ответил он. — Я называю мои стулья четвероногими друзьями.

Затем после двухсекундной паузы он издал точно выверенные по длине и тону звуки, похожие на смех: хю-хю-хю-хю . Гномы и соддит присоединились к нему. По какой-то причине их глаза были раскрыты гораздо шире, чем при обычном хохоте.