Михаил Акимов - Свернувшееся пространство

Да только очень скоро всё изменилось.

Возвращаемся мы как-то из очередной командировки (чуть ли не месяц на этот раз пробыли), время ещё детское, сбросились, сейчас, думаем, быстренько во Владимир сбегаем да посидим немножко, прежде чем домой идти. Спускаемся в подвал — вот это да! Стены побелены, на полу линолеум, диван стоит, а на нём перед маленьким столиком какой-то амбал сидит, пиво потягивает. Ну, мы покосились на него и идём себе. А он: «Вы куда»? Во Владимир, говорим. А он: да на это-то мне наплевать, хоть в Нью-Йорк, только чего вы сразу туда-то попёрлись? В кассу сначала идите! И рукой назад показывает. Мы оглянулись, а слева от входа целый ряд каких-то будашек построили; окошечки там, и за каждым по девушке сидит. Мы, ничего не понимая, туда пошли — с таким ведь не поспоришь! Видим, над одним окошком «Касса» написано, подходим, а что сказать — не знаем. Но девушка сама нас увидела, вам куда, говорит. Во Владимир, говорим. С вас, говорит, 20 рублей за один билет; вы же туда за водкой, вот пусть один сбегает, а остальные здесь подождут! Но всё же было, видно, в наших лицах что-то такое, что она смягчилась и уже совсем другим голосом спросила: «Может, вы с похмелья»? А это-то, говорим, при чём? А она: «Как это — при чём? Похмельные у нас льготники, им скидка положена: 30 %. Только вам придётся доказать, что вы действительно с похмелья. Подойдите к крайнему окошку, дыхнёте там в трубочку, и если всё нормально — покажет, — то Марина вам справку выпишет, а вы с этой справкой опять ко мне». Поняли мы: мафия всё здесь себе к рукам прибрала, прощай, свобода передвижения!

В общем, взяли мы один билет. Без скидки. Послали Никиту, потом в гараж пошли. Сидим, как на поминках. Молчим и пьём. И даже всё не допили — по домам разошлись. И вообще мы с тех пор пить бросили. Как вспомним — такая тоска берёт, что ничего в горло не лезет. Может, оно и к лучшему. Санёк с Никитой спортом занялись: теннисисты — дай Бог каждому! Я в музыку ударился, гитару вот осваиваю; Фёдор Иванович… Нет, ну с ним всё по-другому обернулось, сейчас расскажу.

Оказалось, мафия — это ещё не самое плохое, их иногда уговорить можно было. Поклянчишь с несчастным лицом, скажут: ай, ладно, иди. А вот когда государство за подвал взялось, тут уж действительно — туши свет! Солдат пригнали чуть ли не роту, забор соорудили метра три высотой, вышки с пулемётами, вертолёты всё время летают… Жильцов по другим домам расселили. Да, главное, так быстро всё провернули — Фёдор Иванович даже из Иркутска вернуться не успел! Возвращается, а ему: отойди, стрелять буду! Ох, как он их упрашивал: ребята, милые, да вы что, у меня ж сейчас жена домой вернётся! Ноги свои показывал: вот же, мол, я даже в тапочках! А ему: отойди стрелять буду! Пришлось ему у любовницы денег брать и на поезде в Мешков возвращаться. О том, что ему Катька устроила, он даже нам не рассказывал. А на работе ничего, начальство простило, вошло в положение: командировкой ему всё это оформили и даже билеты оплатили и суточные выдали. Правда, не один Фёдор Иванович так пострадал, ещё два эфиопа у нас застряли, но за теми быстро какие-то серьёзные ребята пришли и увезли куда-то. Но для них это, я думаю, и к лучшему; Аддис-Абеба — это вам не Иркутск, где бы они нашли денег до туда добраться?

Да только и государству недолго этим пользоваться пришлось: сгинул «эффект улицы Шилова» сразу же, как только афтершоки начались. И толчок-то был всего ничего, балла два от силы, а вот поди ж ты, мигом пространство обратно развернулось! Ух, ты, что началось! Сирена у военных завыла, вертолёты всё небо перекрыли… Мы вчетвером на чердак соседнего дома залезли и смотрели, как там начальство в панике «меры предпринимает» — никак они не хотели поверить, что явлению конец пришёл. Мы ухохотались, глядя, как они раз за разом проверки проводят и никак остановиться не могут! Подведут к дверям подъезда какого-нибудь солдата, что-то долго ему втолковывают, потом шлёпнут по плечу: пошёл! Тот бегом в подвал, а через минуту из окошка у нас же и вылезает… А те ему опять: пошёл! Одного солдатика раз двадцать гоняли, тот уже потом из окошка не вылезал, а выползал; да только всё без толку.

Так вот это и закончилось. Военные ещё недельку побыли, а потом свернули всё своё хозяйство и уехали. Забор только с вышками оставили, но это ничего: мешковцы его в первую же ночь растащили по своим дачам, там ведь такие доски отличные. Я тоже парочку взял.

Ну, и затихло всё. Жильцы 14-го дома в свои квартиры вернулись, и всё пошло по-старому. Где-то с полгода ещё разговоры о случившемся не утихали, но потом и они кончились. Успокоились все.

Все, но не Санёк! Ему труднее пришлось: он же первым был и вообще всё это открыл. В общем, он, в отличие от военных, не махнул на это рукой, а стал по подвалам других домов ходить. Не может же быть, говорит, что наш дом один такой оказался, надо и другие проверить: а вдруг? И ведь нашёл же! Правда, не такое же явление, а… Но это, как пишут в книжках, уже совсем другая история!