Настя Мороз - Таури. Неизбежность под маской случайности

Но он пришёл. Сам! Это дорогого стоит. А сон подождёт.　

Стойко подавив сладостный зевок, похлопала ладошкой по постели рядом с собой.　

Парень удивленно моргнул и вдруг улыбнулся так светло и радостно, что я обомлела от такой красоты. В груди, почему то стало тепло, а сердечко восторженно затрепетало.　

Эй! Ты чего это удумало, глупое? Он же наш друг!　

Но непослушный орган не внял голосу разума и восторга не поумерил. Чем дольше я смотрела на счастливо улыбающегося морфа, тем сильнее теплело в груди и к тому же добавилось непонятное томление…　

— Э… Вик? Даниар?! А что тут происходит?　

Я рассеяно перевела взгляд на Валентию, всё ещё находясь под впечатлением от улыбки Дана, и пыталась понять, что это сейчас происходит со мной? И чем мне это грозит в будущем?　

Подруга наконец-то размотала коварную ловушку из собственного одеяла и теперь, сидя на нём, переводила взгляд с меня на морфа и обратно.　

— И кто кричал? — Добавила она.　

Я, окончательно придя в себя, подарила морфу красноречивый взгляд, который говорил, что объяснять придётся ему. Заодно и сама послушаю, о чём он там хотел посудачить в два часа ночи.　

Дан ухмыльнулся, нагло примостил свой морфный зад на кровать так, что мне пришлось поджимать ноги, и выдал меня с потрохами:　

— Кричала она. — Его указательный палец обвинительно уставился в мою сторону, за что и был побит моей ладошкой.　

— Хм… да я как-то и не сомневалась. Уж перепутать Викин визг с чьим-то другим просто не возможно. А вот почему она кричала?　

Мы обе заинтересованно посмотрели на стушевавшегося морфа.　

Дан сцепил ладони в замок. Потом скрестил руки на груди и задумчиво помолчал. Вздохнул. Наконец, стукнул ладонями о колени и резко поднялся.　

— Поздно уже. Потом поговорим. — Глядя на меня, произнёс морф и… сбежал.　

Валюшка широко распахнула глаза с вытянутым зрачком и дёрнула чёрным ушком.　

— И что это было? — Спросила она, когда за морфом закрылась дверь и затихли его торопливые шаги.　

Я расслабленно пожала плечами и взбила подушку.　

— Вы помирились. — Поняла Валентия, глядя на мою улыбку.　

Я опять пожала плечами и, положив голову на мягонькую подушечку, с удовольствием вытянула ноги.　

М-м-м, блаженство.　

— Точно помирилась. — Подвела итог Валя и тоже легла. — Только миритесь в следующий раз потише, чтоб не пугать добропорядочных морф, которые в отличие от разных других, ночью предпочитают спать, а не выяснять отношения. Соседям хорошо, их сберёг полог тишины, а я то находилась в самом эпицеинтри… эпециентре…　

— Эпицентре. — Подсказала я, потихоньку уплывая в долгожданный сон под тихое ворчание подруги.　

— Вот-вот. — Поддакнула она.　

— Спокойной ночи, бурчалка. — Прошептала я.　

— Надеюсь…　

А утром я устроила допрос своей пушистой засоне.　

"Ты почему меня ночью не предупредила, что это Дан влез к нам в комнату? А? Спала себе, значит спокойненько, а я тут чуть от страха не умерла!"　

"Поэтому и не предупредила" — Сонно отмахнулась рысь.　

"Что? — Растерялась я. — П-поясни, что ты имеешь в виду, говоря "поэтому"?"　

"Поэтому и не предупредила, что это был он" — Как маленькой девочке разжевала Рыська.　

"А-а-а… Подожди, так я и спрашиваю, почему не сказала, что это Дан?"　

Рыська горестно вздохнула, просыпаясь окончательно.　

"Потому что. это. был. ОН! Непонятливая…"　

Вот и поговорили…

После второй пары у нас образовался часовой перерыв и мы с Валей решили подкрепиться. Заняв свободный столик, расположили на нём подносы с едой.　

— Вик, ну что там у вас с Даниаром, всё наладилось? — Поинтересовалась подруга, едва расправившись с обедом.　

— Наверно. — Пространно ответила я, складывая пустую посуду на один поднос.　

Развивать эту тему не хотелось. То, что Дан приходил сегодня ночью, ещё ничего не значит. Мало ли, зачем приходил. С другой стороны, его появление означает, что он принял какое-то решение и хотел им со мной поделиться.　

А зачем он меня гладил? Ладно по щеке провёл пальцами, но губы? Я до сих пор помню его прикосновение. Ледяные пальцы и мои тёплые, слегка сухие со сна губы. А потом эта моя реакция на его улыбку…　

— Вот и узнаем сейчас. — Кивнула подруга на что-то за моей спиной.　

Не успела я оглянуться и подтвердить догадку, кого увижу, как со мной рядом приземлился ранее упомянутый морф.　

— Доброго дня, прекрасные фиори. — Вежливо поздоровался Дан, а потом повернулся ко мне, кладя руку на спинку моего стула. — Виктория, ты не против прогуляться?　

Я растерянно посмотрела на Валю.　

— Иди, иди. — Махнула та рукой. — Я отнесу.　

— Хорошо… я… пойду. Да. Пойду я. — Произнесла я, оставаясь сидеть на месте.　

— Иди! — Повторила подруга, а я вцепилась пальцами в столешницу.　

Страшно мне! Неужели не понятно?　

Ой! Стыдно-то как перед Даниаром. Он же невесть, что сейчас подумает. А я просто боюсь предстоящего разговора. А чего боюсь, сама не знаю.　

"Вик? Ты чего? Ты же сильная!" — Вдруг сказала Рыська.　

"Это я-то сильная?" — Удивилась.　

"И смелая!"　

"Да?"　

"А ещё ты само-доста-точная!"　

"Правда?"　

"Да! И тебе совершенно не надо бояться того, что скажет Дан."　

"Думаешь?"　

"Вот скажи, вам надо поговорить или нет?"　

"Надо. — Согласилась я. — Очень надо. Мне надоела эта неопределённость. Она меня удручает"　

"Значит, встала и пошла!" — Крикнула на меня эта деловая кошка.　

"Эй! Ты чего? — обиделась я. — Иду уже, иду"　

С трудом отцепила от стола побелевшие от напряжения пальцы, встала и… пошла. Дан попрощался с Валей и пристроился рядом.　

Пока мы шли, молча шли, в ту самую злосчастную беседку, в которой произошёл тот самый неприятный разговор, я мысленно повторяла: съешь лягушку на завтрак, съешь, её надо съесть, ты должна это сделать сейчас.　

Да когда ж мы придём и я уже покончу с этой земноводной?!　

Мы, наконец, подошли к беседке и Даниар пропустил меня внутрь, всё так же молча. Я присела на первое приглянувшееся место. Молчаливый морф, расположился напротив. А ведь в прошлый раз он сидел рядом.

Я занервничала. Почему не рядом?　

Выражение его лица было непроницаемым и что-либо прочесть по нему, было невозможно. И от этого я нервничала ещё сильней.　

Но тут заговорил Даниар, и я замерла, стараясь не пропустить ни одного слова.　

— Во время нашего последнего разговора в этой милой беседке, ты спросила, зачем я так поступил с тем мальчишкой? Я ответил. Но ты со мной не согласилась и предположила свои причины произошедшего. — Морф хмыкнул, а я покраснела, вспоминая, что тогда наговорила. — Первая, про моё несчастливое детство, а вторая…　

— Прости! — Воскликнула я и, сложив ладони на груди, жалобно посмотрела в светло-карие глаза. — Прости, прости, прости.