Андрей Чернецов - Чародей фараона

В отделе донесение попало к капитану Антонию Шумерскому, который тоже не поверил в путешественника во времени. Но он работал в своей организации уже пятнадцать лет и знал, что главное в их работе — не ловля чертей или барабашек, а грамотное составление отчетов и заодно — квалифицированное списание бюджетных средств. И, соответственно, если капитан не даст хода донесению (на его взгляд откровенному бреду), то ему запросто могут поставить это в вину.

И с обтекаемой резолюцией доклад был отправлен вышестоящему начальнику — Мариелене Протопоповой.

Заместитель шефа «чертедюжинного» отдела состояла в чине подполковника и служила в Министерстве вдвое дольше, нежели капитан Шумерский. И если тот был канцелярской крысой, то подполковник — самым настоящим крысиным волком (вернее, волчицей).

Поэтому она просчитала ситуацию не на один, а на два хода вперед.

Во-первых, рассудила она, если положить это явно бредовое дело (вопрос уже разросся из стадии простого донесения до стадии «дела») под сукно, ей могут запросто предъявить целый букет претензий:

А — ее подчиненные совсем не ловят мышей, а занимаются всякой чушью. Б — она зажимает ценные инициативы подчиненных, игнорирует интересные дела и не ловит мышей сама.

Кроме того, если за всем этим что-то стоит (вероятность чего один к миллиону), то она сможет изрядно подняться по службе, причем не пошевелив пальцем.

И подполковник переслала дело, получившее с ее легкой руки шифр «Странник», вышестоящему начальнику. Сопроводив бумаги еще более обтекаемой резолюцией, изобиловавшей словосочетаниями вроде «несмотря на крайне незначительную вероятность», «учитывая различные сопутствующие обстоятельства», «полагала бы целесообразным рассмотреть возможность более детального изучения» и тому подобными.

Бригадный генерал (сложно дать ему определение: как назвать зверя, лопающего крысиных волков?) Кириешко Владилен (старинное редкое имя) Авессаломович, совершенно точно знавший из школьного курса физики сорокалетней давности, что путешествия во времени невозможны, разумеется, не поверил ни одному слову.

Но если бы он говорил и делал все, что думал, то не стал бы генералом в своем ведомстве.

Целых пять дней Кириешко обмозговывал дело под грифом «Странник», пока не пришел к следующим выводам:

1. Его подчиненная, эта хитрая стерва, которой наверняка жмут ее подполковничьи погоны, с помощью этого дела, возможно, копает под него.

2. А нельзя ли наоборот — использовать это дело, Дабы укоротить не в меру ретивого подчиненного так, чтобы прекрасная Мариелена и думать забыла о месте шефа?

3. Нельзя ли как-нибудь выдвинуться на этом деле, сменив одну генеральскую звезду на две?

4. А не послать ли все подальше и не отфутболить ли это дело в архив, тем более что ему скоро в отпуск?

В итоге Кириешко, проявив вполне достойную генерала тайной полиции змеиную мудрость, из четырех решений выбрал пятое и переслал дело тому самому осведомительскому куратору, с которого все и началось, с распоряжением по форме правильным, а по существу издевательским — во всем тщательно разобраться, и не позднее двух месяцев представить подробнейший отчет.

Так, совершив классический круговорот, документ вернулся к капитану Шумерскому, все это дело и затеявшему. Но это уже совсем другая история.

Ленивые порывы горячего пустынного ветра вздымали желтовато-зеленый песок, нахально бросая целые пригоршни в лица путников, заставляя тех болезненно щуриться. Животные тоже были недовольны, время от времени обиженно тряся головами. Но и для них, и для людей это стало уже обыденным. Как и распростершиеся во все стороны, пески, выгоревшее белесое небо и ночной холод.

За прошедшие дни Даниил почти привык к дороге, к бесконечным барханам и осыпям, плывущим перед глазами, к жаре, заставлявшей в полдневные часы укрываться в тени песчаных гор, к скудному водяному пайку. Втянулся, одним словом.

В пути они уже потеряли нескольких лошадей и одного верблюда, павших от жары, но воины пока были здоровы и бодры, даже толстяк Каи не особо страдал. Только знай себе постанывал, вспоминая о тихой и размеренной жизни в столице.

Лишь в этом походе Данька сполна осознал факт, в общем, хорошо ему известный и прежде: жизнь Египта во все времена была сосредоточена на узкой полоске Нила.

А по обеим сторонам простиралась по-настоящему «ничья земля». Хотя формально все это считалось владениями фараонов, но на самом деле истинным владыкой здесь был хозяин пустыни — ослиноголовый Сет, брат и враг подателя жизни Осириса.

Почти безжизненные просторы: песок, щебень, мелкие сухие горы и плато. Редкие клочки зелени в оазисах, караванные тропы и сухие глинистые русла, где вода текла последний раз тысячи лет назад.

Пару раз их небольшой отряд находил приют в полуразвалившихся глиняных крепостях с гарнизоном из десятка одуревших от жары и безделья солдат, сосланных туда в разное время и за разные грехи и непонятно что и от кого стерегущих. Приезд нежданных гостей во главе с самим наследником престола на какое-то время пробуждал эти сонные царства к жизни. Тут же начинались смотры и показательные тренировки. Однако стоило каравану выехать за ворота, и гарнизон вновь погружался в полудрему.

Но обычно в оазисах жили полудикие племена, мало похожие на обычных египтян — трудолюбивых неджесов и покорных судьбе роме.

Говорили они на малопонятном языке и хотя и не выказывали открытого неповиновения, но достаточно было видеть хмурые взгляды, которыми они провожали каждый кувшин драгоценной воды, выпитый пришельцами, чтобы все понять.

Так караван и шел — от оазиса к оазису, от источника к источнику. Сложным зигзагом — прямых путей в пустыне нет. Наверное, с птичьего полета (или с глайдера) их след в этих песках показался бы следом змеи.

Порой на горизонте вставали миражи. Оазисы с пальмами, поселения, однажды — далекое море с лодками. Но чаще такие же мертвые барханы, только высотой подобные горам.

Ага, что называется, помяни черта.

Слева от дороги, в мареве возник мираж — приземистый дворец или храм из черного камня.

В этот момент ведущий колонну Рахотеп объявил короткий привал.

Даниил спрыгнул с лошади, Кряхтя от боли, распрямил ноги. Без стремян, высоко подогнув колени, ездить было дико неудобно.

«Стремена, что ли, изобрести?»

Пройдясь туда-сюда, он уже собрался было пройти в голову колонны, перекинуться парой слов с Джедефхором, но тут заметил одну занятную вещь: мираж не исчезал.

Даниил остановился и вгляделся в силуэт руин повнимательней. Что-то странное и тревожное коснулось его души.