Алина Илларионова - Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)

- Вы с ума сошли?! Сударь - мой друг! - Ученица, наконец, поверила в реальность.

По зелёным лицам прошла судорога отвращения.

- Ладно, рребята. Пускай идут в барргузу, - махнул лапой атаман, и толпа неумолимо двинулась дальше, обтекая всадников, как муравьи - негодную для гнезда дрянь.

Шантэль мысленно перевёл дыхание: их с Триссой отпустили почти с миром.

- Сударь, ведь вы можете их остановить! - В глазах ученицы зажглась такая надежда, будто наставник щелчком пальцев мог образумить эту ватагу или, на худой конец, повергнуть в паническое бегство.

- Не могу. Считайте, что я потерпел поражение...

- Но это - не повод, чтобы прекратить борьбу! - рявкнула магичка и всадила пятки в бока несчастного коня. Шантэль, ругаясь на невообразимой смеси языков и диалектов, поспешил за ней. Трисса обогнула толпу справа, заставив мстителей остановиться вновь. - Стоять! Я вас не пущу.

Голос был тихим, но уверенным. Для пущей убедительности девушка вскинула мерцающую голубоватым ладонь. Поневоле л"лэрд Шантэль загордился отчаянной ученицей, правда гордость эта граничила с желанием шлёпнуть её к себе поперёк колена и хорошенько надавать по заднице. С этими детьми раньше срока корни пустишь!

- Мы выясним, откуда мальчишка, и все вместе придём к настоятелю за ответом, - убедительно продолжила сударыня Трисса, и вновь Шантэль ощутил этот магнетизм, исходящий от хрупкой человечки. - Но если вы разрушите храм Иллиатара, то опуститесь до этих баргузьих выродков и правы уже никогда не будете.

- Так нам святоши и ответят! Пошлют лесом, и всё.

- Если по-хорошему не ответят, тогда мой братец устроит им такой фейерверк, что мало не покажется.

Атаман заинтересованно хмыкнул.

- А если и это не проймёт, то спрашивать будет госпожа Ярини Хиш. Пускай её попробуют послать лесом, - припечатала девушка.

- Может, прравда, леший с ними? - неуверенно спросили из середины толпы. - Мы ж не варрварры, как они...

Атаман оглянулся на своих за ответом. Тараны глухо упали в снег.

Зажглись огоньки порталов - видимо, часовые со стены увидали происходящее в открытом белом поле, и оповестили дежурных магов. Люди молча, деловито выстраивались шеренгой в десять человек, разглядывая противника с взаимной неприязнью. Внезапно парень с правого края, вытаращив глаза, ткнул пальцем в л"лэрда:

- Это же советник Короля Саридэла и замкапитана лички! Орки взяли его в заложники!

- Никто меня в заложники не брал, - с достоинством ответил эльф. - Так, мимо проходил. И все мы сейчас тихо, мирно разминёмся и пойдём по домам.

Над полем вознёсся гул на разные голоса и интонации. Из этого шума вырвался тонкий посвист, чиркнул над холкой Руавэна и затих в снегу. Нож бросали неумело и слабо, но этого оказалось достаточно. Шантэль успел заметить торжествующую ухмылку на лице послушника и руку орка, рассеянно шарящую по опустевшим ножнам на бедре. Кто из магов первым метнул огнешар, уже не видел. Выдернул ученицу из седла, перекинул к себе и дал коню шпор, увозя девочку с огневой линии. За спиной остался лязг стали, могильный запах искажённой магии и крики...

***

- Двое убитых... Семеро раненых... О-о-о! - рыдала в платок ученица. - Я должна была это остановить... Всё вы виноваты! Если бы вы меня не увезли-и-и...

Л"лэрд и не рассчитывал на благодарность, поэтому смолчал.

Двое орканцев убиты. Семеро ранены, из них ещё двое - в критическом состоянии. Остальные арестованы. Из магов никто серьёзно не пострадал, отделались царапинами. Самое скверное, что под шумок подстрекатель послушник сбежал.

- Пей, - красноволосая подала девушке бокал, остро пахнущий спиртом, ландышем и валерианой. - Ты?

- Мне не надо, - отрезал Шантэль.

Вскоре веки ученицы потяжелели, и её отвели в постель, сумасшедший алхимик и господин Метис тоже разошлись по спальням, проклятая задержалась убрать со стола. Л"лэрду постелили на диване в гостиной, но, вместо того, чтобы снять сапоги, он обнажил скай"лер и положил на колени. Дурное предчувствие не покидало Шантэля, а с годами интуиция подводила его всё реже. Он сидел в своём кресле и неотрывно смотрел в камин, будто надеясь, что пламенные языки сами напишут ответы на десятки вопросов. Но огонь, проводник между Царствием Серым и Небом, хранил тайны свои и Богов.

Ну как уйти теперь, когда повис на острие кинжала мир, за благополучие которого ты проливал кровь, ночами корпел над бумагами в поисках верного решения, до потери пульса спорил с людьми на заседаниях, служил правой рукой, разумом, голосом и одновременно жилеткой сходящему с ума Королю? Как бросить юного неопытного принца Савиэля? На кого оставить девочку со стальным стержнем внутри, но ещё такую уязвимую снаружи? А, Кружевница?!

Проклятая подошла и тоже уставилась в огонь.

- Плохо думаешь, остроухий, невкусно.

- Не лезь не в своё дело, демон.

- Демоница, - спокойно поправила та, на этот раз почему-то не разозлившись на намеренное унижение. - Ты не должен умирать. Я не хочу, чтобы росинка огорчалась.

- Она - не твоя забота, демон.

- Верно. Она твоя забота.

- Если в тебе есть хоть капля человечности, оставь меня в покое.

Красноволосая ушла, но на лестнице задержалась.

- Я не позволю тебе огорчить росинку - запомни это.

Криво усмехнувшись, Шантэль с силой сжал виски: голова просто раскалывалась. Да и нога опять разнылась. Ещё и демоны в няньки набиваются... А какое дело проклятой твари до старого эльфа, который и на пороге скорой смерти будет презирать и ненавидеть всех исчадий Бездны так же, как сейчас? До девочки, искренне считающей её своей подругой? Почему возится с алхимиком в поисках несуществующего философского зелья? Зачем лечит раненые человеческие души, хотя за каждую расплачивается собственным драгоценным телом? Ведь порождения Бездны не умеют любить, не умеют дружить, заботиться о других и не способны быть благодарными. Иных демонов Шантэль не встречал.

Он не заснул, даже не задремал, а просто впал в полутранс, когда явь мешается с небылью, и ты балансируешь на границе, ещё не выбрав, куда сорваться. Из этого состояния л"лэрда вывел шум снаружи. За плотными шторами грохнуло рыжим, и эхом:

- А-а-а!!!

Шантэль набросил гордон и вышел на улицу с мечом наголо. Было светло и отчётливо пахло гарью. Жильцы осторожно выглядывали из-за штор, иные бестолково, с криком носились по улице; от сине-зелёно-белых мундиров городской стражи рябило в глазах. Двое стражников протащили мимо рычащего, упирающегося парня, заломив тому руки за спину: в сполохе мелькнуло перекошенное от злобы и боли зеленоватое лицо полуорка. Группа в тёмных одеждах, воровато прокравшись вдоль ограды и обождав, пока вблизи избранного дома не останется никого в мундире, выскочила на дорогу; две бутыли с зажигательной смесью пробили стекло - из окон с рёвом плеснуло пламенем, заглушив душераздирающий женский визг. Стражники побежали туда. И это на Восьмом Лепестке, где теперь проживала ученица, было относительно спокойно, а вот на Седьмом, отведенном для магов, творилось огненное светопреставление. В остальных частях города, вроде, ничего не происходило.