Сергей Песецкий - Записки офицера Красной армии

Это был тот майор НКВД, который однажды в Вильно допрашивал меня по делу термоса и по морде мне хорошо бил, даже зубов немного выбил. А я про себя другое подумал: «Если уж он тут, плохи мои дела! Значит и тут начинает действовать НКВД!» В этот момент он схватил меня за руку и говорит:

— Товарищ, дорогой! Пожалуйста, не говорите никому, кто я. Вы такой же офицер как и я, так что должны меня понять и не гневаться за ту неприятность, которая из-за меня вышла. Такая уж у меня служба была, которая приказывала мне относиться к посетителям формально. Думаете, меня по морде не били?.. Ещё как били!.. И совсем без причины. А у меня же для мордобоя государственная причина была.

— Товарищ майор… — сказал я.

Но он мне и слова не дал сказать и рукой мне машет:

— Тссс… — говорит он. — Пссс. Ни слова, что я был майором. А к тому же ещё майором НКВД!.. И меня так погубишь и себя!.. Я тут как обычный солдат и у крестьянина батраком работаю. Потому что они страшно ненавидят офицеров и наш НКВД! А как к обычному рядовому очень хорошо относятся.

Я объяснил майору, что всё это отлично понимаю и что он может быть вполне уверен, что я сохраню его тайну. А что касается моей избитой морды, прилично им повреждённой, то я сказал ему истинную правду, что собственно, я считаю это даже за честь. Лишь тогда майор понял, что я остался хорошим социалистически сознательным человеком, и тогда успокоился.

Хотел я с ним побольше поговорить — он, будучи из НКВД, должен знать много интересного о нынешней ситуации. Но он дал мне попить воды и проводил со двора на дорогу. Там спросил меня:

— Ты где живёшь?

Меня этот вопрос уколол как иголка. Но ведь я должен был сказать ему правду.

— Прекрасно! — произнёс он. — Это близко. Три километра по дороге. Поэтому лучше сейчас мы не будем говорить, а встретимся так, чтобы нас никто не увидел. Лучше всего в субботу вечером на половине пути. Там есть длинный овраг и рядом стоит высокая берёза. Так вот в этом месте, в субботу вечером, когда стемнеет, буду тебя ждать. А теперь иди домой. Обо мне никому ни слова.

Пошёл я дальше. Стало мне печально и страшно. Жил я тихо, спокойно и думал, что так будет всегда, а если изменится, то на лучшее. А тут как камень на голову, упал этот майор НКВД. И за каким чёртом я за водой туда пошёл! Уж лучше три дня без воды, чем такая встреча! Мне было так скверно, словно меня вызвали в НКВД по политическому делу. Да, плохи мои дела и кажется мне, что никакие мои планы на лучшую жизнь не исполнятся. Ещё недавно я мечтал, что всё время буду работать у пани Юзефы, а может даже породнюсь с какой-нибудь крестьянской семьёй и сам там со временем хозяином стану. А теперь всё! Если даже не застрелят меня, то на погибель в лагерь отправят. А в самом лучшем случае я буду снова всю жизнь младшим офицером на паёк работать и бояться каждого слова.

Когда я вернулся домой, пани Юзефа спрашивает меня:

— Ты чего такой испуганный?.. Совсем бледный… Может опять немцев встретил?

— Нет, — сказал я. — Встретил нечто более худшее чем немцы. Увидел большого волка и очень испугался.

— Один волк не страшен, — сказала она. — Хуже, если встретишь стаю волков. Но теперь их уже тут не много осталось.

А я ей так сказал:

— Где один волк, там может оказаться и больше. Пришло их время.

Так закончилась моя счастливая жизнь и я навсегда потерял покой.

Вчера вечером я пошёл на встречу с майором. Это недалеко от нашего фольварка. А берёзу, что растёт на краю оврага, издали хорошо видать. Я на неё каждый день смотрел и она казалась мне не деревом, а виселицей.

В овраг я вошёл не со стороны дороги в городок, а из леса. Наш перелесок как раз подходит к этому лесу. Таким образом я могу войти в овраг и никого не встречу, минуя все дороги.

Когда я забрался в овраг, было уже совсем темно. Я думал, что пришёл первым, но майор уже ждал меня. Он сидел на большом камне, а мне показал на другой, меньший и сказал:

— Садись!

«Да, — подумал я про себя, — похоже, будто я попал на допрос в НКВД».

Я сел и начал сворачивать самокрутку из махорки. Майор тоже закурил. Потом спросил меня:

— Как тебе удалось вырваться из рук немцев?

Я рассказал ему, как меня бросили в Вильно и как потом я слонялся как зверь по лесам, пока не нашёл тут убежище. Только не сказал ему о своих документах и о новой фамилии. Лучше ему это не знать, потому что ещё не известно, что случится в будущем. Может мне придётся куда-то убегать из этих мест и искать другое убежище.

Я спросил его, почему он остался, ведь всё НКВД сбежало вовремя. А он говорит:

— Был я в деревнях, в служебной командировке, и тут немцы налёт на город устроили. Я думал, что это англичане. А на следующее утро приехал в Вильно и уже не застал там никого из наших. Я не знал, куда и как ехать, и что делать? К счастью, у меня была гражданская одежда и документы арестованных поляков. Поэтому я переоделся, сжёг свои документы, а себе взял паспорт и метрику одного из арестованных. Потом пешком вышел из города. Думал, что может где-то найду наших. Но нигде никого не нашёл. Долго я скитался, пока меня не приютили поляки. Всю зиму я жил у них, а весной 42 года пришёл сюда, тут хозяину как раз потребовался помощник по хозяйству. Старый он. Сыновья у него где-то погибли, поэтому сам он не может переделать работу, хоть и хозяйство у него небольшое. При нём лишь старшая дочка и внук маленький. Живу у них уже почти год.

Я узнал от майора, что по польским фольваркам и деревням скрываются много наших солдат.

— Что теперь с нами будет? — спросил я его.

— Всё нормально будет, — сказал он. — Немцы едва держатся. Не в этом году, так в следующем им будет конец. Наши тоже слабые, но англичане и американцы выставили мощную армию. Наверное в этом году ударят от души. Тогда Германия точно не выдержит. Слишком большой у них фронт.

— Значит наши снова сюда придут?

— Конечно придут.

— И что тогда будет с нами? Советские власти могут посчитать нас за дезертиров.

Майор на это ответил:

— Над этим надо своевременно подумать и так дело поставить, чтобы мы были не дезертирами, а героями борьбы за освобождение России от захватчиков. Так что ты мне понадобишься. А я тебе тоже пригожусь. А пока нам надо только внимательно следить, что делают поляки на этой территории. Мне известно, что в лесах уже есть их партизанские отряды. А как станет теплее, их будет больше. Это для нас может оказаться полезным. Так что ты больше общайся с крестьянами, разговаривай с ними, выспрашивай их и всё замечай. А каждую субботу мы будет тут встречаться и совещаться. Если же случится что-то важное и срочное, приходи ко мне, только покажись, тогда вечером я приду. Тут недалеко. А теперь самое главное — наблюдай за настроениями здешнего населения и партизанским движением. Таким образом мы сможем выполнить очень полезную работу для Советского Союза. Это нам пригодится тогда, когда немцев отсюда выгоним.