Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

Владимир приметил, что сэр Ланселот вдруг перестал слушать и нахмурился, очевидно, пытаясь что-то вспомнить. И пока Рамус излагал свою, несколько вольную, версию Илиады, продолжал хмуриться и жевать губами. Наконец, когда рассказчик дошел до того момента, когда осажденные, будучи сильно навеселе по поводу одержанной победы, разобрали городскую стену, чтобы втащить разваливающегося коня, - они поначалу пытались протащить его через ворота, оказавшиеся вполовину меньше высотой, - а вывалившиеся из него греки им помогали, также будучи сильно навеселе по поводу поражения, рыцарь остановился и так хлопнул себя ладонью по лбу, что с ближнего дерева посыпалась листва.

- Постой, так ты что, знаком с моим старинным приятелем, сэром Блумером? - воскликнул он.

Рамус осекся на полуслове.

- Уверен, что первый раз слышу это имя... - пробормотал он. - А с чего ты взял?

- Он рассказывал мне почти такую же историю про один свой поход...

История эта звучала приблизительно так.

Однажды, в то время когда сэр Блумер был молод и легок на подъем, довелось ему принимать участие в походе то ли на мавров, то ли на сарацинов, - он их и сам все время путал. По какой причине состоялся поход - он тоже не помнил. Хотя, в общем, особого повода и не требовалось. Достаточно было собраться двумя рыцарям, и одному из них невзначай бросить: "а что, не сходить ли нам походом на сарацинов?", как второй тут же соглашался. К ним по дороге примыкали все желающие, путем демократических поединков избирался предводитель, и - трепещи, враг. Возможно, так случилось и в тот раз, причем сэр Блумер оказался как раз среди примкнувших по дороге.

Сколько уж они там добирались, - неизвестно, да и не важно. Где по звездам, где спрашивая, а где чисто на интуиции, а добрался, наконец, этот самый поход всеми правдами и неправдами до неприятеля. Причем неприятеля они отыскали самого приспособленного. Кругом пустыня, то есть кроме песка и ядовитых тварей - ни души, а эта самая крепость, которую рыцари осадили, была построена вокруг большого оазиса. То есть, если внутри крепостных стен осажденные обладали всем необходимым для безбедного существования на неопределенный промежуток времени, снаружи это самое необходимое отсутствовало напрочь. И если бы не рыцарское слово - вернуться обратно с победою, - большая часть наверняка покинула бы негостеприимные пески на следующий после прибытия день.

Поскольку поход собирался второпях, припасами как-то никто не озаботился. Поначалу их покупали у осажденных, потом, когда средства поистощились, выменивали, но вскоре не осталось почти ничего, за исключением оружия и жажды славы. Какое-то время они промышляли грабежом караванов и бедуинов-кочевников, но прокормить такую ораву рыцарей результатами грабежей было, естественно, невозможно.

Наконец, кому-то в голову пришла счастливая мысль устроить подкоп, каковая была с радостью подхвачена всеми. Но она имела под собой то неудобство, что копать приходилось в песке, каковой необходимо было чем-то укреплять. В дело пошло все дерево, найденное в радиусе пятидесяти миль, проход получался крайне ненадежным, зато в его конце ожидала богатая добыча, а потому с трудностями приходилось мириться во имя великой цели. Спустя какое-то время, строители уткнулись в огромный камень, окопать который возможности не представлялось, к тому же, на поверхности не должно было проявляться никаких признаков ведущегося подкопа. Свернули в сторону, и через какое-то время уткнулись во второй камень. Снова свернули - уткнулись в третий...

В конце концов, после многочисленных поворотов, длина веревки, которой мерилась его величина, показала, что подземный (точнее было бы сказать - подпесковый) ход достиг центра осаждаемого города. Ровно в полночь, высланный авангард с шумом и гамом выскочил на поверхность, как оказалось, посреди главных войск самих рыцарей. Но об этом удалось узнать только под утро, когда надававшие и навешавшие друг другу тумаков рыцари спохватились. Откуда ж в темноте сарацинской ночи им было разглядеть, где именно кто оказался? Вылезшие из-под песка полагали, что в их стане завелся предатель, -который выдал их за глоток воды и горсть фиников, - и они нарвались на засаду. Другие же, - что сарацины разгадали их военную хитрость (возможно, и тут дело не обошлось без воды и фиников) и отплатили рыцарям той же монетой.

Некоторое время побитые приходили в себя, однако ж воинственного духа совсем не утратили. Тогда кто-то и предложил сделать коня по примеру этих самых греков. Прикинули, сколько дерева на это понадобится и какого размера должен быть конь, - благородные рыцари наотрез отказывались забираться внутрь него пешими, - и вышло, что имеющегося явно не хватит. Кроме того, немалая часть по-прежнему считала подкоп за более привычный и действенный метод ведения осады. Вопрос поставили на голосование, и выяснилось, что голоса разделились ровно поровну. Уступать никто не хотел, возникли интриги, подтасовки, подкупы избирателей, карусели, перетягивания на свою сторону обещанием большей доли в добыче, но, поскольку этими приемами обе стороны пользовались в равной мере, подсчет голосов каждый раз не давал предпочтения ни одной из них.

В конце концов, возникла идея объединить оба подхода. На коня дерева не хватило, изготовили нечто, похожее на дом с покатой крышей, который всеми правдами-неправдами докатили до городской стены. Поскольку, если судить по внешнему виду, никакой опасности он не представлял, сарацины продолжали жить своей жизнью внутри, не обратив на это сооружение никакого внимания.

И совершенно напрасно. Во избежание промаха, "дом" придвинули к стене, к которой с другой стороны примыкал дворец сарацинского короля, служивший прекрасным ориентиром, поскольку был хорошо виден. Прятавшиеся в "доме" устроили новый подкоп. Расстояние, которое им требовалось преодолеть, было значительно меньшим, креплений хватало, ориентир имелся. Так что спустя какое-то время тоннель, сильно спустившись вниз по дуге, выбираясь наружу, уперся в каменный фундамент дворца.

Рыцари возликовали. Оставалось всего лишь аккуратно вынуть камни, проникнуть в подвалы, затем в тронный зал, арестовать короля, запросить выкуп и приниматься за дележ добычи.

Как и в предыдущий раз, решительное проникновение было решено устроить в полночь. В лагере царило непривычное молчание, время от времени прерываемое счастливым гоготом какого-нибудь невоспитанного рыцаря. Авангард аккуратно вынимал камни из фундамента...

Как вдруг сверху на головы рыцарям сначала тоненькой струйкой, а затем бурным потоком, хлынула вода. Оказалось, что, промахнувшись с погребами, строители туннеля вывели подкоп прямо под большущий пруд, окружавший королевский дворец. Вода вынесла не только рыцарей. Для охраны дворца пруд был населен крокодилами, которых также засосало в воронку, вместе с частью сарацинского войска, бросившегося на ликвидацию аварии.