Мор Йокаи - 20 000 лет подо льдом

Мы продвигались вперед около трех суток и, наконец, снова оказались в огромной пещере. Пещера эта была невысокая, но широкая и очень длинная.

В ней господствовала тьма. Магнетитовые железные скалы вперемежку со скалами авгита образовывали боковые стены. Скалы вблизи казались радужными, издали - зелеными.

Потолок состоял из доломита. Дном пещеры было тихое, спокойное озеро.

Даже при свете магния мне не скоро удалось найти щель между черными железными скалами, где, по моему мнению, снова начинался уже знакомый мне коридор.

Путь через это озеро казался мне очень опасным.

Обратился за советом к Бэби. Может, было бы целесообразно переплыть ей и это озеро, как она уже раз сделала?

Кажется, Бэби согласилась. Я сел ей на спину и так, верхом, пошел к берегу озера. Медведица остановилась на большой железной скале и засмотрелась в озерную гладь.

Не знаю - было ли это ее женской прихотью, то ли она не желала свой новый голубой костюм перекрасить в черный, или, возможно, животный инстинкт взял верх над человеческими расчетами. Так или иначе, но Бэби не захотела прыгнуть в озеро.

Правда, взглянув в озеро, и я почувствовал какой-то страшный ужас. Никогда не видел такого тихого, неподвижного зеркала воды. Его черная гладь при свете магния выигрывала вдали всеми цветами радуги.

Зря заставлял я Бэби рискнуть. Она кивнула и села на задние лапы, давая этим понять, что мой корабль попал на мель.

Ну что же, пойдем сушей. Я повернул голову Бэби, показал ей на горный хребет, который тянулся вдоль берега, и приказал ей идти по нему. Бэби согласилась, хотя это было для нее настоящей мукой. Скалы торчали далеко друг от друга, и Бэби с грузом на спине приходилось прыгать, напрягая все силы, чтобы как-то уцепиться когтями и не поскользнуться. Медведица осознала серьезность своей задачи и после каждого прыжка отдыхала.

Где-то посередине дороги Бэби совсем запыхалась и выбилась из сил.

Я вынул флягу и угостил Бэби смешанной с уксусом водой. Медведица освежилась немного и могла уже снова продолжать путь между скалами. Наконец мы взобрались на последнюю скалу. Вход в штольню был где-то в пятидесяти метрах от нас.

Что делать дальше? Медведица посмотрела на воду - разглядывала, как бы переплыть. Но вдруг отшатнулась и смерила глазами отвесную стену, возвышавшуюся над нами и подпиравшую узкую галерею, по которой можно было бы добраться до входа в штольню.

Бэби взвешивала, не могла ли она выбраться к галерее.

Я, разгадав ее мысли, снял с пояса веревочную лестницу, привязал ее одним концом к позвоночнику медведицы и подбодрил Бэби, чтобы лезла вверх. Моя спасительница оказалась незаурядным акробатом. По отвесной стене - на нее человек не решился бы посмотреть - Бэби вскарабкалась вверх и выпрыгнула на галерею.

Теперь я легко полез по лестнице, конец которой был привязан к позвоночнику медведицы. Бэби весила где-то около двухсот килограммов, и я был уверен, что она удержит меня.

По галерее мы добрались прямо к входу в новую штольню. Хотя термометр показывал всего четыре градуса тепла, с меня градом катился пот. И это не от переутомления, а от постоянного страха. Теперь нам необходимо было сесть и подкрепиться. Бэби тоже не отказалась - взяла в лапы пустую жестянку и вылизала из нее жир птеродактиля. Это было ей ужин.

Я немного подремал, а когда проснулся, мы отправились дальше.

Через несколько минут мы добрались до места, где штольня заканчивалась. Проход между авгитовыми и доломитовыми скалами накрест закрывал здесь слой слюдистого сланца. Тоненькие плитки сланца лежали друг на друге, как сложенные карточки.

Между слюдистым сланцем может быть пространство только тогда, когда там образуется «горный хрустальный подвал». Шахтеры об этом узнают, стуча молотком о сланец. Некоторые горные хрустальные подвалы таят в себе огромные сокровища.

Стена моей темницы при ударе молотком отозвалась глухим эхом. Я стоял перед сплошной скалистой массой, которая закрыла выход. Через эту массу нам не пробиться. С отчаянием обдумывал я свое положение и не видел никакого спасения - думал, что, видимо, придется мне стать вечным узником подземелья - вернуться к ледовой пещере и прозябать на моих запасах продовольствия.

Я подошел к входу в штольню, посмотрел на синее стальное зеркало озера, взял в отчаянии камень и швырнул им на середину озерной глади.

Случилось такое, для описания которого не хватит слов ни в одном словаре.

То озеро, как оказалось, было огромной базальтовой массой в жидком еще состоянии, но готовой к внезапной кристаллизации.

Не хватало лишь незначительного толчка, чтобы нарушить эту насыщенную массу! Это она ждала, вероятно, целые века.

Когда мой камень упал на зеркальную гладь озера, пещеру осиял ослепительный свет молнии, которая обычно предшествует процессу кристаллизации, и вдруг вокруг словно ударила тысяча громов в одно мгновение. Но эти громы не грохотали, а звенели тысячами сложных колоколов, продолжением которых был взрыв вулкана, потрясший всю землю.

Перед моими глазами возникали из глубины озера шестигранные великаны - столбы толщиной в два метра. Эти причудливые брызги поднимались, словно трубы органа, их рост не мог сдержать даже каменный потолок пещеры - столбы эти в один миг пробивали доломитовую скалу с такой силой, что человеческий разум не мог постичь.

Вновь образованные базальтовые столбы, которые минуту назад были еще жидкостью, легко врезались в твердую скалу, как железо в сырую глину.

Вся доломитовая масса, пронизанная базальтовыми столбами, от страшного давления и трения заблестела ослепительным сиянием, как вечернее небо под вспышками молний. Базальтовые столбы в местах стыка с долеритом нагревались и казались прозрачными. Вся пещера напоминала раскаленную звезду.

Воздух в ней так раскалился, что в нем должны были погибнуть все живые организмы.

Но то, что я и моя спутница остались живы, не было чудом, а просто свойством геологического явления. Правда, нас обоих бросило навзничь на пол. На счастье, я упал на медведицу - иначе волна воздуха приплюснула бы меня к скале. В грохоте мне казалось, что мою голову трясет ошалелая паровая машина.

В следующее мгновение я почти ослеп и совсем обессилел.

Но внезапная воздушная волна отбросила меня на несколько метров в глубь коридора, и я сразу почувствовал, что здесь тянет холодным ветерком.

Тогда как в пещере температура поднялась выше ста градусов, в коридоре было четыре градуса ниже нуля. Холодный воздух с шумом врывался в горячий ад.