Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Когда Отец в последний раз видел шлюп, его люк не был задраен. Это ничего. Биологических объектов на борту не было, только бортовая автоматика, да мобильный компьютер, который вместе с Отцом путешествовал с Плутона до Цватпы, а затем до Земли. Космос не мог повредить мозгу бортового и мобильного компьютеров. За остальное можно не переживать. На борту осталась рыба, которую Отец так и не съел, вернувшись на Землю. Эта рыба была поймана на Цватпе услужливыми цватпахами.

Отец подсоединился к каналу связи временщиков, которые вели активный диалог со своими земными коллегами. Звездный странник предложил план возвращения шлюпа, который только что разработал. Временщики его отвергли через секунду рассмотрения. Отец в своих расчетах не учел рядом стоящие деревья, которые должны были остаться в своем времени, он не учел так— же хворост, который закрывал машину в двадцать первом веке. Его нужно было тоже оставить. Лишние темпоральные артефакты не нужны. Оставить нужно было и примятую траву, на которую совершил посадку шлюп и следы грязи на посадочных шасси. В далеком космосе ей тоже не место.

Отец почувствовал себя наивным глупым мальчишкой, который собрался играть в мужские игры. Он производил свои расчеты с погрешностью до полуметра, чтобы ненароком не оставить в прошлом кусок тормозного двигателя. Эти условия значительно усложняли задание. В базе прозвучала просьба не вмешиваться в серьезные дела дилетанту, на которую Отец откликнулся обидой.

Временщики совместными усилиями с Землей рассчитывали возможные проблемы и вероятности исхода темпорального перемещения. Отец не стал вмешиваться в серьезный диалог профессионалов, лишь со стороны смотрел, как шаг за шагом решение проблемы определялась математическими формулами и алгоритмами. Земные временщики склонялись к мысли, что шлюп необходимо переместить в условиях данной экспедиции. Федеральные агенты хранили гордое молчание, они не склонялись к скоропалительному предложению немедленного перемещения шлюпа, они так же не настаивали на создание специальной экспедиции, чтобы вернуть посудину.

Бог с ними, подумал Отец, пусть решают. Им за это, в конце концов, платят деньги. Он решил навестить своего героя-любовника на Черной Горе, дабы удостовериться, что с ним все в порядки и что ведьмы не обратили его в новую веру.

— Компьютер, к Поспелову хочу. — Сказал Отец.

Черная арка выхода пригласила Отца следовать ею на шабаш. Вернувшись на черную гору, Отец огляделся. Он не узнавал своего творения. От ночи не осталось и следа. Светило яркое солнце, дул слабенький бриз с болот, где вместо болотной тины и гниющих корней непей-травы блестели никелированные понтоны, с которых водяные ныряли за раками. На плесе, где Отец переплел корни ив, был раскинут пляж, а русалки, привязанные хвостами к доскам, катались на скейтбордах. Костер давно погас, и на месте кострища высилась горка органического мусора. Там валялись колбасные обрезки, жестяные пивные банки, фисташковая скорлупа, пластиковые бутылки и красные панцири вареных раков. Вокруг большого плоского жертвенного камня собралась вся лесная нечисть. На черепах, брошенных прямо на земле, сидели черти с накрашенными губной помадой рогами, рядом с ними расположились вампиры с длинными клыками, торчащими из-под губ. Бесы суетились вокруг сидящих за камнем леших, поднося им в кубках из березовой бересты томатный сок. Во главе стола, раскрашенный охрой и грязью верховодил Поспелов. Черти ругались на разных языках, ежеминутно призывая в свидетели своего главного черта, что Поспелов мухлюет. На коленях чертей, бесов и леших сидели растрепанные голые ведьмы и что-то им нашептывали. Девицы сторонились лишь вампиров, боясь их счастливых поцелуев. Поспелов тоже был окружен стайкой молоденьких потных ведьм, которые хихикали и закручивали на палец его кучерявые волосы.

Поспелов жулил в покер. Чуть дальше, за жертвенным камнем, связанные грубой бечевкой, стояли привязанные к дереву едва заметные бестелесные души полководцев.

— На что играешь? — Осведомился Отец.

— Вон, — Поспелов махнул на едва различимых на солнечном свете призраков, — на души.

— На кой они тебе? — Удивился Отец.

— А на что играть? На раздевания что ли? — Махнул рукой Поспелов.

Отец оглядел публику. Едва ли у каждой десятой ведьмы к бедру было привязано мочало. А к мужскому полу Поспелов имел только коммерческий интерес.

— Да. — Согласился Отец. — Нелегко тебе.

— Ой, не говори, — согласился Поспелов, — надуть меня хотят, только отвернись.

— Но я гляжу ты не в убытке. — Сказал Отец.

— А кому сейчас легко? Вон, — Поспелов кивнул в сторону призраков, — сколько уже выиграл. Черти, знаешь ли, скряги. От них хорошей ставки добиться— очень нужно раззадорить. Они мне за Суворова всю плешь проели.

— А ведьм что в игру не берешь? — Спросил Отец.

— Поддаются. — Бросил Поспелов.

— Поддаются?

— Ага, так и норовят быстрее проиграть, чтобы телом расплатиться. Сначала было увлекательно, но я, знаешь ли, не Геракл. — Сказал Поспелов.

— Причем здесь Геракл? — Удивился Отец.

— Как причем? Тринадцатый его подвиг помнишь? — Спросил Поспелов. Отец покачал головой. — Он за ночь сорок девок испортил.

Отец услышал шум, доносящийся из-за леса.

— Что там такое? — Спросил он.

— Экзекуция сейчас будет. — Сказал спокойно Поспелов, раскидывая карты у себя в руке. — Один чертенок, ох и хитрый, мухлевал много. Больше меня. Так я его… Пущай полетает.

Из леса вынесли чертенка, привязанного к огромной ракете, что стреляет фейерверком на Новый Год. К ракете был прикреплен шест, который воткнули в яму, заранее заготовленную к такому случаю. Чертенок извивался и матерился, он жалобно просил отпустить его, чертыхался и ругался на неизвестных языках. Черти бесы и вампиры покатывались со смеху, наблюдая за кривлянием неудачника— шулера. Две ведьмы подскочили к ракете с факелами и подожгли фитиль, болтавшийся у ног чертенка. Карточная игра остановилась. Все с улюлюканьем и прибаутками наблюдали за чертенком. Реактивное пламя праздничной экзекуционной ракеты взялось, из сопел стал вырываться рыжий смердящий дым, ракета дрогнула и со свистом устремилась в небо. Все смешки затихли и даже русалки остановили свои скейтборды, задрав свои зеленые глаза к небу. Ракета неслась к облакам, она выписывала немыслимые виражи и выла, как паровозный гудок. Вперемешку с воем дюз ракеты до земли неслась отборная брань насмерть перепуганного чертенка. Наконец ракета взорвалась, и сноп разноцветных искр рассыпался по синему небу. Чертенка отбросило далеко в сторону. Ведьмы и лешие завыли от восторга. В воздух полетели мочала, которые еще не покинули своих мест на бедрах. Бесы кидали карты и черепа, вампиры скулили. Поспелов скупо похлопал в ладоши и стал следить за падением чертенка. Его несло в болота, гуда кинулось несколько водяных, чтобы доставить наказанного к судилищу.