Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

— Я предлагаю кого-нибудь съесть. Мне хочется плоти. — Воскликнул Отец.

— Я думаю, Пальма нас уже заждалась. — Вторил ему Мормон.

— А мне кажется, что она пугает фаянсовый трон. Что-то ей лихо сегодня.

Друзья отправились к транспортерной ленте, ведущей к гостинице. Решено было осмотреть окрестности курорта вживую, чтобы получить эстетическое удовольствие от прогулки по свежим аммиачным испарениям. Устроившись в креслица, прикрепленные к транспортеру, друзья двинулись на юг.

— Трибун что-то звонил. — Сказал Отец.

— Что ему из-под тебя нужно? — Спросил Мормон.

— Кто его знает? — Пожал плечами Отец, но движение было скрыто скафандром. — Я ему со своего счета денег перевел. Наверное, хочет поблагодарить. Кто его знает? У этого человека в голове бегает огромный червяк. Никто не знает что у него на уме.

— Ты все свои деньги перевел? Себе совсем не оставил? — Мормон пристально посмотрел на Отца.

— Деньги— это зло. Богатство вот здесь. — Отец ткнул себя в голову.

— Ты много сегодня выпил? — С иронией в голосе спросил Мормон. — Ладно. Не будет денег, всегда помогу. Обращайся.

— Надеюсь, не придется. Мормончик, давай, сейчас как придем, проверишь, что там наши хакеры в базе нарыли. Может, мы уже что-то пропустили? — Сказал Отец.

— Мне, если честно, самому интересно.

Мимо проплыл парк с аттракционами. Здесь были и маленькие детские горки и площадки, качели и карусели, клоуны и зазывалы, которые приплясывали на розовом снегу в костюмах зайцев и каких-то неведомых героев будущего, о которых Отец имел весьма пространное представление. Парк зеленел голографическими клумбами с травой, усыпанной слезами утренней росы. В воздухе кружили воздушные шары и бумажные змеи вперемешку с голографической рекламой развлекательной индустрии парка. Здесь виднелось огромное несколько десятков метров высотой колесо обзора с прозрачными пластиковыми кабинками, вместо привычных открытых металлических платформ. Чуть в стороне стояла огромная вышка тарзанки, с которой нет-нет кто-то падал вниз головой. Вокруг тарзанки была раскинута платформа искусственной гравитации, чтобы прыжки не были похожими на воздушные полеты во сне.

— Пойдем пару раз спрыгнем? — Предложил Отец.

— А как ты потом скафандр чистить будешь? Изнутри это сделать не так просто. — Засмеялся Мормон.

— Потерплю как-нибудь до дома. — Сказал Отец.

— Давай уже сейчас начинай терпеть. Без тарзанки как-нибудь обойдемся. Если я еще хоть пять минут проведу на ногах, мне придется их отрезать и выбросить собакам. — Замотал головой Мормон.

Вот уже и показались строения гостиничного комплекса, который с удовольствием принял горнолыжников, вернувшихся невредимыми с ядовитых аммиачных склонов.

— Встречаемся через… — Отец задумался. — Скоро увидимся…

Мормон вяло кивнул ему рукой и скрылся в выходе. Отец последовал пешком. В номере странник скинул, наконец, скафандр, который сейчас казался тяжелыми средневековыми доспехами, таким же неуклюжим и громоздким. Набрав программу возле стойки органического синтезатора, Отец заказал кусок отварной свинины в специях, краюху белого хлеба и три луковицы. Пока синтезатор готовил блюда, Отец принял витаминный теплый душ с легким электрофорезом. Как утверждают любители, слабый едва ощутимый электрический ток во время душа хорошо тонизирует.

Вытеревшись насухо пушистым полотенцем, Отец подошел к терминалу компьютера.

— Компьютер, соедини меня с Мормоном. — Попросил он.

— Вам оставлено сообщение от господина Трибуна. — Сообщил приятный женский голос компьютера.

— Включить сообщение. — Скомандовал Отец.

На экране появился несчастный хакер в своем реальном обличии в теле, на которое не без сожаления смотрят даже мухи. Одет он был в балахон, не знавший стирки со дня своего создания. Трибун смотрел с экрана, будто чего-то ждал. Наконец, сделав непонятный жест рукой, по всей видимости обозначавший приветствие, начал:

— Отец. Здорово. — Трибун тянул слова, будто старался не пропустить ни единого значимого звука, чтобы смысл фразы, не дай Бог, не затерялся. — Я до тебя уже пытался дозвониться. Ты принимаешь душ…

Трибун хмыкнул себе в нос, и скривился, будто ему было очень больно. Затем так же медленно продолжил:

— Не кажется ли тебе, что сидеть в воде трое суток это— перебор. Смотри, вырастет хвост водяной. Я к тебе по делу звоню. Дело важное. Постарайся меня найти, только просмотришь это сообщение.

Трибун помялся на своих длинных и почти воздушных ногах, и немного погодя, потеряв равновесие, едва не упал. Чудом устояв, он что-то тихо пробурчал и продолжал:

— Заметь. Это я тебе звоню, потому что вопрос очень важный.

Отец слушал его тягучую речь и решил все-таки присесть на край своей кровати, чтобы не упасть, когда придет время заснуть, слушая это сообщение.

— За деньги спасибо. За это я тебя отдельно поблагодарю, только звоню я не за этим.

Отец зевнул, затем встал, подошел к зеркалу и стал расчесываться, чтобы движениями себя несколько оживить.

— Я хочу тебе сказать что-то очень важное. Только это не для телевида разговор. Тебе нужно срочно со мной связаться. Это касается лично тебя, потому что если ты мне не позвонишь, может случиться кое-что непоправимое.

Отец направился к выходу, чтобы сменить уже опостылевшую одежду, но застал перед черной пастью выхода.

— Надеюсь, что ты не будешь пользоваться выходом. Это для твоей безопасности.

Отец резко обернулся на экран телевида, с которого вещал едва живой Трибун.

— Тебе ни в коем случае нельзя пользоваться выходом. Запомни это хорошенько. Никогда, до тех пор, пока ты со мной не свяжешься. Эта вся канитель из-за твоей выходки с федералами. С ними так нельзя.

Отец приблизился к экрану телевида и стал пристально наблюдать за едва заметной мимикой Плутонеанского хакера. Трибун едва раскрывал рот и от этого стал похож на чревовещателя, у которого невесть откуда вываливаются слова. На лице Трибуна появилось выражение озабоченности, которое хакер, не привыкший к Земным привычкам скрывать свои чувства, сдабривал поднятием бровей и размахиванием руками.

— Федералы такое не прощают. Тебе придется с ними считаться, хочешь ты этого или нет. Больше пока я тебе ничего не скажу. Надеюсь, что ты все-таки выходом не пользовался и мысли такой у тебя не появится, не то случится непоправимое.

По шкуре пробежала волна недовольства, и все мелкие волоски на спине встали, словно дождевые черви в ливень. Знакомое чувство страха овладело Отцом. Что-то это не похоже на Трибуна. Человек, для которого не существует практически никаких границ, встревожен, и встревожен очень сильно. Это ясно и без знания человеческой психологии.