Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

Кабель довелось перетягивать. Валяюсь под стеночкой, за агитщитами, которые уже никому не нужны, но инвентарный номер имеют. Паутинка, ржавчинка, все дела. Тут голоса слышу: «Рыжая, вылазь, познакомишься».

Поднимаюсь и вижу его. Стоит такой, чуть ли не в потолок башкой упирается, глаза добрые-добрые, выбритый, и плечи – не по щелям лазать. Стоит, значит, смотрит на меня:

– О, теперь я вижу легенду.

– Ну да, говорю, наверное. Ребята пи… то есть, врать не будут. Наверное.

А сама уже совместное родовое древо вырастила этак колена до третьего.

– Ну что же, говорит, я – Шурик. Дредноут.

– А я – Саша… Александра. Тоже. Сэнди. Куда пошлют.

И руку такой протягивает. Я пожимаю, думаю, как тут в обморок не свалиться, а этот улыбается:

– Не буду мешать. Заглянешь потом, Сэнди?

– Работу надо закончить. Там переобжать, там перепаять. После обеда, не раньше.

Он и ушел. А я стою такая и смотрю теперь, как Пит лыбится. По-другому совсем, за такую лыбу сразу в рожу хочется дать.

– Чего? – говорю. Чего вылупился, сын флэшки и ю-эс-би-порта?

– Смешная ты, Рыжая. Перемазанная, и кусок провода висит из челки.

– Вот веномятина… – я почесалась. – Откуда этот Дредноут взялся?

– С Болота перевели. Будет теперь в Мегаполис водить, танк в группу давно нужен был.

– Понятненько. Слушай, Питти, говорят, у вас на капонире сеть барахлит и вообще линк туда плохой? И давно пора обновить коммуникации. Так вы это, вызывайте специалиста. Безопасность – она, знаешь ли, превыше всего!

С того дня мой квадрик чаще видели в Лощине. Сеть у них и правда ни в дугу, ни в южный мост. Вот Шурик – он да. Песни пел – обалденно. Я то похвалю его, то сделаю вид, что не оценила его фразочку. А он держит себя ровно, будто не замечает. Или делает вид, что не замечает. По морде этой каменной не поймешь. Улыбается, вроде оценил шутку, и тут же «В девяностом квартале обсервера встретили. Еле ухлопали».

В общем, думаю, пора мне брать Дредноут на абордаж. За две обоймы у Линки выменяла помаду. Начатую, правда, но мне-то не на каждый день надо. Ушила камуфло, чтоб в облипочку, – и в Лощину.

Приезжаю вся такая красивая, спрашиваю, мол, Шурик где? Говорят – в рейде, скоро вернется. Обождешь?

Обожду, конечно.

Появляются. Научники, следак и наши шестеро. Дредноута сразу видно – и по броне, и ростом он всех выше. А рядом какая-то пигалица крутится, чуть выше его пупка. Еще и светленькая, к тому же. И, что интересно, танк просто-таки сияет и болтает с ней без умолку.

– Эт кто? – спрашиваю. – Что за мелочь в отряде? Поисковый клоп?

– Нет, – отвечает Пит, – это Вика. Доктор. Она с Восточного. Ты с ней разве не пересекалась?

– Нет, говорю, но теперь точно пересекусь. Вика, говоришь?

И ухожу аккуратненько, чтобы Шурик не заметил. Выискиваю укромное местечко и сижу, жду, мультитул чищу. Идет блондиночка наша, щечки горят, глазки блестят. Ну я к ней.

– Эй, говорю, хвост от принтера. Иди сюда. Я – рыжая Сэнди.

– Вижу, – ухмыляется блондиночка и смотрит так спокойненько снизу вверх. Не смущается. – И чем обязана?

– В общем так, цыпа. Если хочешь, чтобы твой коммуникатор и дальше коммуницировал, ты пересматриваешь свои хиханьки с тяжелой артиллерией в Лощине.

– С Шуриком, что ли? Ой, погоди, так ты – та самая Сэнди! Вот блин!

И смеется, будто кто-то ей щекочет пятки.

– Так, и что смешного-то?

– Извини, я не подумала. Теперь поняла. Сэнди, мы с Шуриком еще до бадабума знакомы были. В школу вместе ходили. Вот, опять судьбой свело. Ты много своих помнишь, которые бадабум пережили?

– Да не очень, – вздыхаю я. – Ладно, проехали. Погорячилась. Рыжая ведь. Вспыхиваю быстро, отхожу тоже. Мир?

– Мир, – говорит Вика. – Ты, выходит, на Ковалева запала? На Шурика?

– Есть такое. Только странный он какой-то.

– Согласна. Он и в школе таким был. Не поймешь, чего и как… Слушай! – она чуть на месте не подпрыгнула. – Идея! Ты ему приготовь что-нибудь. У него мать знаешь как готовила? Пальчики оближешь! Весь класс к Ковалеву в гости напрашивался. Особенно ей удавалось чили кон карне – мясо острое. И жжется, и остановиться не можешь, так вкусно!

«А это и правда идея, – думаю. – Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не зря же говорили».

– Хм… А готовить-то как его?

– Не знаешь? Ладно, расскажу. Там надо четыре вида перца…

Вернувшись на базу, я тут же отправилась к повару.

– Котел, у тебя есть черный, белый, красный перец и чили?

– Сэнди, ты головой нигде не стукнулась? Может, тебе еще шафрана с кардамоном надо?

– Не помешает. А есть?

– Нет! – рявкнул он. – И не будет. Тут ребята с трудом тушенку находят, а ей белый перец подавай.

– Ладно, не сердись. Может, знаешь, где достать?

– В Мегаполисе, – хмыкнул он и отвернулся.

«Хорошо, значит, пойду в Мегаполис».

– Ночью? Туда?! Ты с ума сошла! – Охотник приложил руку к моему лбу. – О, у тебя горячка. Я так и думал.

– Угу. Любовная. Поможешь? Мне нужна оттуда всего одна штука; все, что получится вынести, – твое. Я не спрашиваю куда и сколько что пойдет, ты не спрашиваешь меня. Как тебе такой расклад?

– Хм, – он почесал подбородок. Мне. – Интересно. Что-то семейное?

– Можно и так сказать. Ты в деле?

– Не могу отказать таким глазам. Поехали.

– Сейчас?

– Сейчас. Снаряга есть? Ничего, у меня есть. Давай, шевелись.

Ночью в Мегаполисе почти не страшно. До бадабума бывала в центре Детройта и в Сити – там страшнее. Люди вообще страшнее и изобретательнее. Всякая живность, которая завелась на светящихся землях, неприятна, но это у нее природа такая.

– Сначала – по складам.

Я, понятно, согласилась. Батарейки, электротехника, кабели, машинное масло и прочие остатки цивилизации нам нужнее, чем специи. Но если Охотник забудет – мало ему не покажется.

Рюкзаки наполнились быстро, проводник дело знал.

– Уф. Теперь по твоему делу? Куда?

– Туда, – я указала на шестнадцатиэтажку, торчавшую над котлованом.

– О’кей. Двинули. Только осторожно, там не самый хороший квартал.

И конечно же он оказался прав. Стоило нам перелезть через ржавый забор детской площадки и ступить на потрескавшийся асфальт, как из-за угла высунулся обсервер. Ярко-голубой шарик в его центре пульсировал, оранжевые лапы шевелились, обс был голоден и жаждал впечатлений.

– В подъезд! Быстро!

Успели. Порождение Мегаполиса прокатилось мимо с утробным рыканьем. Через разбитое окно было видно, как он зарылся в детскую площадку и плющит спортгородок.

– Давай. Одна нога здесь, другая… Извини. Я на стреме, связь по рации. Прием.

– Ай-ай, сэр.

Я помчалась по лестнице. Можно было и в банальный супермаркет зайти, там, наверное, могли остаться специи. Но в продуктовый бы не пошел Охотник. А так мало ли, за какими семейными тайнами меня потянуло. Или за какой наркотой. Такое случалось.