Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья

— Конечно, — доброжелательно ответил хозяин. — После того, как установим ваши личности. И в случае, если ваши личности не вызовут у нас подозрений, — добавил он нехотя.

— Да ты сам вызываешь у меня подозрение! — неожиданно высказался Матвей.

— Требую связи с майором Калашниковым! — поддакнула Дарья.

— Во как... — растерялся бородатый. — Пошли на понижение, значит... Полковник вам уже не нужен, вам теперь майора достаточно. Сторгуемся на лейтенанте? — спросил он с откровенной издевкой.

— Лейтенанты у нас по кредиту за пучок идут! — не выдержал Борисов. — Я представляю интересы Корпорации и не потерплю...

Сзади пришел очередной подзатыльник, и Шуберт, смущенно шмыгнув носом, умолк.

— Потерпи уж... — сочувственно произнес Хозяин кабинета. — Что тебе остается-то?

Он хотел сказать что-то еще, но за мутным окном взвыла сирена. В ту же секунду в комнату ворвался боец со СТУРНом на плече и крикнул:

— Атака, господин лейтенант!

Мищенко разочарованно посмотрел на бородатого и сплюнул на пол.

— Вы кого привели, собаки?! — заревел тот.

— Нет, господин лейтенант? — возразил боец. — Атака чужих!

— Каких чужих?! Что ты несешь?!

— Все, как предупреждали! Они уже здесь, до трех сотен!

— Сканеры?!

— Сканеры молчат, кораблей нет. Твари прямо из пустоты посыпали, как тараканы!.. Как эти вот, перед ними...

— Ладно, лейтенант, хорош из себя корчить, — проговорил Мищенко. — Представляться не хочешь — черт с тобой. Чужие тут действительно есть, мы за ними и ходили. Откуда они взялись — тоже знаю, но скажу, когда руки развяжешь.

— Пусть начальство разбирается, — буркнул лейтенант. — Развяжите их, никуда не денутся.

Пятеро охранников обошли кресла и занялись магнитными захватами.

— И оружие, — напомнил капитан.

— Ну это уж ты загнул...

— Господин лейтенант, первые потери до половины личного состава! — беспомощно вякнули из сервера.

— И оружие им верните, — приказал бородатый.

Первыми встали и унеслись капитан с Зинчуком. Спустя мгновение Матвей и Дарья поднялись и, слегка прихрамывая, выбежали вслед за ними на улицу. Шуберт нетерпеливо тряс руками, но захват все не открывался.

— Что там у вас? — недовольно произнес лейтенант.

— Виноват, — плаксиво ответил боец. — Я пароль забыл.

— У, дубина! Марш на позицию! Без тебя справимся.

Охранник выскочил за дверь, и Борисов вопросительно посмотрел на офицера. Кроме них двоих, в домике никого не осталось.

— Ну а вы что же?.. — вопросительно молвил Шуберт.

— А я с тобой разбираться буду.

Лейтенант опустил правую ладонь под стол и с пронзительным жужжанием выехал на середину комнаты. Он сидел в шарообразном кресле «Мои вторые ноги» и самостоятельно передвигаться не мог, поскольку первых, своих собственных, не имел вовсе.

— Эх, вояки... — сокрушенно вздохнул он, вынимая из бокового кармана хак-тестер. — Давай кандалы.

Борисов подтянул к животу колени, и лейтенант приложил прибор к задней панели наборного табло. Спустя секунду замок щелкнул, и Борисов с удовольствием размял затекшие ноги.

— Теперь грабли давай, — буркнул бородатый.

Шуберт протянул было руки, но передумал и, резко поднявшись, нанес сидящему в кресле единственный хорошо отработанный удар — пяткой в ухо. Высоко задирать ногу было не нужно, и удар получился преотличным. Лейтенант вылетел из кресла и, проехав на боку метра два, врезался макушкой в стену, аккурат под надписью «ДМБ 2405». Очки свалились — под ними, вместо ожидаемой оптики, оказались подернутые мутной пеленой нокаута глаза. Борисов даже слегка разочаровался. Подбежав к столу, он сорвал с сервера защитную крышку. В электронике мастер разбирался много лучше, чем в воинских искусствах, и уже через минуту из динамика послышалось ласковое:

— Да-а... это приемная корпоративного президента Геца Дауна...

— Эй! — заорал мастер. — Здесь Борисов! Борисов на связи, ответьте!

— Какой Борисов? — томно произнесла секретарша.

— Шуберт!

— Да-а? А может, Пагани...

— Заткнись, пигалица! Включи запись, на это твоих мозгов хватит, надеюсь?

— О-о-о... — неодобрительно протянула девица.

— Ну?! Включила?

— Включила, — обиженно отозвалась она.

Борисов снова выглянул в окно — сквозь пленку ни черта не было видно, и это его удовлетворило. Он машинально подобрал с пола упавший прибор для взлома наручников, затем сел на стол и, склонившись к микрофону, прошептал:

— Мастер дальней космической разведки Шуберт Борисов имеет честь доложить...

Обижался ли майор Калашников на судьбу, не было доподлинно известно даже самому майору. Жизнь его текла в полном соответствии уставу и принятым в Исследовательском Отделе ОВКС правилам внутреннего распорядка. С девяти до восемнадцати, шесть дней в неделю, он протирал форменные брюки на службе, вечерами пил пиво в офицерском клубе или дремал, сидя в домашней телекомнате у кромки футбольного поля. С тем же пивом в одной руке и пультом в другой. Выходные и праздничные дни Калашников посвящал общению с друзьями и родственниками. Похмелье после воскресных встреч длилось не менее двух дней, да и на третий майор чувствовал себя не самым лучшим образом. Зато потом три дня он работал с удвоенной энергией, успевая утомить своими придирками не только сотрудников отдела, но и дежурных, разбросанных по различным объектам освоенной части Галактики. Этот ритм иногда нарушали учебные тревоги и штабные авралы накануне годовых проверок, но майор относился к ним отстраненно.

Видимо, по этой причине первые идиомы полковника Бугаева начальник Исследовательского Отдела привычно пропустил мимо ушей.

— ...растопчу, как последнего гъяди! Расстреляю из твоего же личного оружия! — закончил третью или четвертую фразу полковник.

Сеанс гиперсвязи с базой СС-тринадцать проходил в голосовом режиме и почему-то без контроля со стороны авторедактора. Более того, разлюбезная ГлаША, Главный Штабной Анализатор, выдавала на экран вполне приличную картинку. Порядком подзабытый интерьер оперативного зала, ухмыляющийся рыжеволосый тип с нашивками техника и багровый от гнева полковник Сильвестр Бугаев — командир, гроза и гордость Десантно-штурмовой Бригады Оперативного Реагирования. После пяти лет «открыток» с бегущей строкой это воспринималось как маленькое чудо.

— Я тут... не понимаю, господин полковник, в чем дело случилось? — теряя от возмущения способность к связной речи, спросил Калашников. — Вы мне тут чего кричите? Я вам непосредственный подчиненный, что ли?!

— Ты мне никто и звать тебя, насекомое, никак! — рявкнул полковник. — Ты меня подставил, а я такого не прощаю! Можешь заказывать себе этот... длинный ящик с четырьмя ручками! — Суеверные десантники избегали прямого упоминания ритуальных услуг и атрибутов.