Александр Лебедев - День Суркова

— Поймите, Сурков. Жизнь устроена так же, как смерть, и, я убеждён, что в секретных сейфах Ада есть копии всех Райских документов. Ведь существует контрразведка, значит, и разведка где-то есть.

— Логично, — согласился Сурков. — Боюсь только, что до Рая добраться безопаснее и быстрее, нежели шпионить за чертями.

— Как ты думаешь, сынок, если я настучу на тебя, меня переведут наверх?

Чего не ожидал Сурков, так это того, что Адмирал станет ему помогать. Но по какой-то причине произошло именно так. Адмирал быстро сходился с грешниками, а на военных у него был какой-то особенный нюх. После того, как он заговаривал, грешник уже не мог ему отказать, и Сурков подумал, что Адмирал, как ни странно, часто говорит правду. Требования Адмирала нередко носили бесцеремонный характер, он требовал то пропуск к секретным архивам, то водки и табака. После подобных просьб, грешники приходили в такое смятение, что тут же писали ходатайство о переводе вниз.

— Ничего, ничего, — говорил Адмирал. — Десять дел прогорит, одно выгорит.

Адмирал разработал план, по которому с помощью убитого в Чечне старшины достал разнарядку на бумагу. Его рассуждения были по-военному просты:

— Приказы Дивизии пишут на писчей бумаге, Округа — на бумаге первого сорта, в Министерстве Обороны используют мелованную бумагу высшего сорта, — объяснял он Суркову ход своих мыслей. — В Аду не может быть иначе. И сортность бумаги означает её секретность. Когда мы узнаем, где используют лучшие сорта, узнаем, где находится секретный архив.

Но предположения Адмирала не подтвердились. Выяснилось, что бумага низших сортов предназначена для нижних уровней, и по мере приближения к поверхности используют более белые сорта.

Адмирал не знал слова «поражение» и принялся за составление нового плана. На этот раз он выяснил, где находится ДРУ — Дьявольское разведывательное управление, и попытался разговорить погибшего на войне генерала. Адмирал выяснил, что генерал наехал на противотанковую мину, когда решил лично съездить за водкой, а так как он был убит при исполнении и почти в бою, то его оставили на верхних уровнях и простили генеральские дачи и все, приходящие с волосатыми погонами, пороки.

— Как вам служится, генерал? — спросил Адмирал, когда военные по-земному отдали друг другу честь.

— Хреново, Адмирал. Водки нет, черти не уважают, грешить не хочется.

— Понимаю, — сочувственно процедил Адмирал. — А как на фронте?

— О-о, — протянул генерал, — да я вижу вы не в курсе.

— Не в курсе чего?

— Прямых боевых действий давно не ведётся, мы здесь занимаемся канцелярской работой, а ведь я — кадровый офицер.

— Понимаю, — опять пожалел Адмирал. — А разведывательная диверсионная деятельность ведётся?

— Разумеется, но я в этом слабо что понимаю, мне бы шашкой помахать, знаете, Адмирал, как было при жизни? — генерал взмахнул ладонью, и запел:

— Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Адмирал подхватил песню, и, соединив басы, Адмирал и генерал пропели первый куплет.

— Было времечко! — посетовал Адмирал.

— Да.

— А как у вас с секретностью? — поинтересовался Адмирал.

— Какая тут может быть секретность? Генеральский корпус варится у самого центра Земли. Я слышал, там даже нет котлов, просто сбрасывают грешников в кипящую магму.

— Брр, — поёжился Адмирал.

— А здесь одна молодёжь: младшие офицеры, старшины. Прапорщиков нет, почему? Ума не приложу, может, они в Раю?

— Вряд ли, — рассудительно ответил Адмирал.

— А вы как сюда?

— Хочу попроситься на службу. Но по секретной части.

— Сюда так просто не берут, Адмирал. Тут комиссия, проверки, чистки. То есть, конечно, наоборот. К тому же возраст, а я вижу, вы ещё совсем молоды.

— Это быстро проходит генерал. И все же есть у вас офицеры, которые по моей части уже служат?

— Есть, — утвердительно кивнул генерал. — Есть особый отдел, есть сверхособый и множество подотделов над ним.

— Чем занимается?

— Особый отдел следит за утечкой информации, сверхособый — за особым отделом, подотделы — за сверхособым и так далее.

— Кто же следит за последним отделом? Дьявол?

— Нет, за ним следит ДРУ, но только подотдел этого не знает.

— Круговая порука, значит?

— Выходит, что так.

— Ну, что же, мне такие игры знакомы, я в них играл. А как насчёт секретного архива?

— Как и положено, в самом центре ДРУ.

— Охраняется?

— Конечно.

— Как организован караул?

— Стандартные меры, Адмирал.

Из того, что поведал Адмирал, Суркову стало ясно, что архив практически не охраняется. Работники ДРУ постоянно обращаются к материалам архива с целью извлечения полезной информации. Информация в основном носила военный характер, однако имелись материалы, лишь косвенно соприкасавшиеся к борьбе с добром. Гражданскими архивами пользовались черти из числа технорей, что значительно упрощало задачу Суркова. Очень скоро Адмирал достал пропуск в ДРУ, который Сурков тщательно отсканировал и распечатал на плазменном принтере. Копия оказалась значительно лучше оригинала, и несколько дней Сурков носил её в кармане, чтобы потрепать. Получив доступ в ДРУ, Адмирал стал пропадать там круглые сутки, распевая с соотечественниками патриотические песни и подшучивая над погибшими НАТОвцами. Никто не разделял умерших на своих и чужих, и вскоре Адмирала выперли, отобрав удостоверение. У Суркова осталось отсканированное изображение, и, снабдив Адмирала новой липой, он отправил его на новые подвиги. Месяц спустя, пришло известие о том, что Адмирал лежит в госпитале для ветеранов с диагнозом сильнейшее отравление. Оказалось, что он раздобыл-таки водки. Алкоголь прожог душу и вызвал обширное заражение. Спасти его не удалось. Душа Адмирала почернела, высохла и провалилась сквозь каменный пол. Незадолго до этого, он успел вложить в ладонь Суркова удостоверение слушателя Академии Чёрной Магии с правом посещения архива ДРУ. Где он раздобыл удостоверение, Сурков так и не узнал.

Сурков впечатал в удостоверение собственный номер, заправил кровати, свою и Адмирала, осмотрел комнату так, как если бы уезжал надолго. Он вышел на станцию и стал ждать поезда до ДРУ. Поезда необычно долго не было. Прошёл почти час, и на перроне столпилось множество чертей, когда диспетчер объявил, что на линию прорвались шахтёры, и все поезда на сегодня отменены. Суркову пришлось ехать с пересадками. Подъезжая к ДРУ, он подумал, что это плохая примета, но возвращаться не стал. Он лихо вскинул корочку, которой ещё недавно пользовался Адмирал, и, пройдя широкими коридорами, пересел на внутренний поезд ДРУ. Сойдя на Центральной, Сурков с трудом заставил себя не глазеть по сторонам и, как можно спокойнее, направился к центральному архиву. Очень скоро выяснилась деталь, о которой Сурков не задумывался ранее. Черти, работавшие в ДРУ, имели униформу мышиного цвета, совсем не похожую на ту, в которую был одет Сурков. Он некоторое время помялся возле входа в архив, но так и не решился предъявить пропуск.