Александр Лебедев - День Суркова

После очередного мыльного сеанса Сурков украдкой смахнул скупую мужскую слезу и вызвал сиделку, которая должна была развлекать Эльзу в его отсутствие. Газеты пестрили подобными предложениями, поэтому поисками заниматься не пришлось. Однако явившаяся симпатичная особа больше походила на ковбоя. Даже сапоги у неё были со шпорами, что её, впрочем, нисколько не смущало. Вообще, она не была стеснительным работником, потому что переодевалась при Суркове несколько раз. В её гардеробе нашёлся костюм полицейского, медсестры, и даже рокера мотоциклиста. Последний понравился Эльзе больше других. Блестящие кнопочки и кожаные застёжки надолго привлекали её внимание, а когда сиделка достала хлопающий кожаный хлыст, она совершенно обо всём забыла. Стоили услуги сиделки дорого, но, узнав, что развлекать придётся девушку и при этом не запрещается приводить подруг, она сделала щедрую скидку.

Сам же Сурков стал посещать городское кладбище. Делал он это преимущественно ночью, за что приобрёл дурную репутацию среди сторожей. Последние боялись ходить к могилам, а когда Сурков расспрашивал, есть ли здесь нечисть, совершенно пугались, напивались у себя в строительном вагончике и не выходили на воздух, даже если их тошнило.

Сурков рыскал по аллеям и склепам, звал лукавого и богохульствовал, однако это мало помогало. Он оброс, стал пить горькую, и вдовы, посещавшие кладбище, принимали его за местного бомжа. Однажды Сурков так набрался, что заснул в свежевырытой могиле. Неизвестно, сколько он спал, однако проснулся оттого, что кто-то наступил ему на ногу.

— Черт! — вырвалось у Суркова.

— Да, — сказало существо, причинившее неудобство.

Сурков со сна потёр глаза и различил силуэт человека, пытавшегося выбраться из могилы.

— Стой! — закричал Сурков.

Но существо уже припустило по стене, используя в качестве поддержки идущий от поясницы хвост.

— Стой! — повторил Сурков. — Подожди! Черт, слышишь меня? Это я, Сурков.

Черт, по всей видимости, облачённый в сухой защитный скафандр, пытался включить турбонадув хвоста. Хвост не запускался. Схватив за него, Сурков потянул черта к себе.

— Попался, — радостно заорал Сурков, но в следующую секунду получил двумя отростками коротковолновых антенн.

Черт ударил его совершенно нечестно, исподтишка. К тому же антенны были предательски заточены. Сурков почувствовал острую боль, но черта не отпустил, что сделал совершенно правильно, потому что последний выбрался-таки из могилы и пустился наутёк. Сурков буквально вылетел из ямы и, к своему неудовольствию, вынужден был перебирать ногами, чтобы не упасть лицом в грязь или, чего хуже, в асфальт. Шёл третий час ночи, когда проезжавшие мимо кладбища ГАИшники, увидели несущегося на всех парах черта, сдерживаемого Сурковым, который пытался вскочить ему на плечи. В конце концов, ему это удалось. Сурков таки оседлал черта, и в этот момент хвост включился, встал в позицию отрыва и поднял Суркова и несущее его существо. ГАИшники немедленно сообщили всем постам об увиденном, где их, конечно же, пожалели, но обвинять ни в чём не стали, потому что сами допивались до чёртиков.

А тем временем Сурков обнял черта двумя руками, и пока тот набирал высоту, вступил в переговоры:

— Послушай меня, родной, — кричал на ухо Сурков. — Я понимаю, ты сейчас напуган, поэтому не спеши с ответом. Меня зовут Сурков, я грешник. Варился сначала на трёхсотом уровне, потом на тридцать втором. Я обслуживал Дьяволнет. Слышишь меня?

Черт делал вид, что не слышит и, сделав пару «бочек» и «колокол», ушёл на

«боевой разворот».

— Ну ладно. Ты мне не веришь, думаешь, я книг начитался, но я тебя ждал.

Знал, что рано или поздно ты за мусором вылезешь, будешь всякую дрянь собирать, вроде недоеденных чипсов или сухарей, а потом их обменяешь на нижние уровни, а там эта гадость на вес драгоценных металлов, и чем ниже, тем дороже.

— Что тебе надо? — наконец произнёс первую фразу черт.

— Это деловой разговор, это уже лучше. Мне нужна сыворотка от шизофрении.

Черт попал в воздушную яму, и Суркова сильно тряхнуло. Корпус черта задрался

кверху, хвост вышел за критический угол атаки, что привело к сильной турбулентности. Сурков ощущал себя мальчишкой, которого посадили на оглоблю, его немилосердно подбрасывало, и, в конце концов, он заметил, что черт сваливается в штопор. В голове Суркова завертелось, тёмная клякса земли смазалась в бесформенное пятно, звезды превратились в голубые трассеры, а его самого вжало в черта так, что пошевелить ни рукой, ни ногой стало невозможно. Неуправляемое падение черта не могло продолжаться долго. Через несколько секунд его тело неминуемо должно было встретиться с землёй, что обязательно привело бы к разрушению Суркова и гибели воздушного судна в виде черта лысого. С большим трудом Суркову удалось перевести падение в пике. Для этого он использовал свою куртку как парашютирующую поверхность. Сурков обнял обеими ногами тело черта и стал распахивать куртку, пока она не наполнилась воздухом и не стала тормозить. Сделав полубочку и оказавшись снизу, Сурков перевёл черта в вертикальное падение. При этом он разогнал скорость близкую к посадочной. Этого хватило, чтобы рули стали снова эффективными, однако черт то ли не контролировал полет, то ли на самом деле желал превратиться в лепёшку, а признаков смерти не подавал. Перегрузки кончились, поэтому Сурков дотянулся до тримера руля высоты и подтянул его так, чтобы выровнять черта в горизонтальный полет. Сделал он это вовремя, так как до земли оставалось совсем немного, и Сурков уже стал различать отдельные предметы. Черт, по всей вероятности, стоял на автопилоте, как только он перешёл в бреющий полет, то набрал крейсерскую скорость. Дважды уйдя на разворот, он выровнял курс и сел на небольшую теннисную площадку. Шасси выпустить черт не успел. Пару раз, зацепив грунт копытами, он хлопнулся на брюхо, даже не выбросив тормозной парашют. Суркову чертовски повезло, потому что с площадки забыли убрать сетку, и, сделав пару кувырков по гаревой крошке, он влип в неё, словно большая рыба, попавшая в бредень.

— Сдурел!? — закричал Сурков, подходя к чёрту. — Убить меня хочешь?

Черт ничего не отвечал, он мирно лежал, обводя мутным взглядом площадку, и плохо понимал, что произошло. Сурков поднял его и только теперь увидел, что бедняга сломал хвост.

— Попадёт тебе, — сочувственно сказал Сурков.

— А-а, — равнодушно махнул рукой черт.

— Будешь со мной работать?

— Я должен подумать, — ответил черт, но Сурков понял, что тот тянет время и не собирается рисковать из-за ерунды и лишаться звания.

— Мне нужна всего одна ампула.

— Думаете, её просто достать?