Терри Пратчетт - Благие знамения

Он с недовольным ворчанием положил трубку.

Ох уж эти телефонные торговцы! Вероятно, у них там произошла ужасная путаница.

На какую-то секунду его вдруг одолело сомнение. Ведь уже наступило воскресенье, верно? Вид воскресных газет вернул ему уверенность. Если воскресная «Таймс» сообщает, что сегодня воскресенье, то можно не сомневаться, что редакция тщательно исследовала этот вопрос. А вчера, следовательно, была суббота, и он в жизни не забудет эту субботу, если только сможет вспомнить, что же именно он не сможет забыть.

Заметив, что он оказался на кухне, Ньют решил приготовить завтрак.

Стараясь никого не разбудить, он обследовал кухонное хозяйство как можно тише, но обнаружил, что все, к чему бы он ни прикоснулся, издает оглушительные звуки. Дверца старого холодильника закрывалась с грохотом, подобным трубному гласу. Струйка сочилась из водопроводного крана, точно у суслика с энурезом, а шуму от него было как от гейзера. К тому же он не смог найти, где что лежит. В итоге, как любой человек, которому когда-либо от начала времен приходилось самостоятельно готовить себе завтрак в чужой кухне, он попросту залил кипятком черный растворимый кофе без сахара. [172] Исключение составлял Джованни Джакопо Казанова (1725–1798), знаменитый ловелас и литератор, который в двенадцатом томе своих «Мемуаров» между прочим признался, что он всегда возил с собой небольшой саквояж, содержащий: «Буханку хлеба, банку лучшего севильского джема, нож, вилку и маленькую чайную ложку, пару сырых яиц, заботливо завернутых в шерсть, помидор, или яблоко любви, сковородочку, кастрюлечку, спиртовую горелку, жаровню, жестянку с подсоленным маслом по-итальянски и две тарелки отличного английского фарфора. А также сотовый мед, дабы подслащать мою жизнь и мой кофе. Надеюсь, мои читатели поймут меня, если я скажу им всем: истинный джентльмен всегда обеспечит себя всем необходимым для приготовления джентльменского завтрака везде, куда бы ни забросила его судьба».

На кухонном столе лежал некий предмет, напоминавший сильно подгоревший, обтянутый кожей спрессованный угольный брикет. На обугленной обложке можно было различить лишь несколько букв: «Превос… да Недвус…» Каждый день приносит свои сюрпризы, подумал он. Последний превратил этот древний справочник в обычный брикет для барбекю.

И все-таки. Как же она оказалась у них? Ему припомнился пропахший дымом человек, даже в темноте не снимавший черных очков. Вспоминались и другие… мальчишки на велосипедах… какое-то неприятное гудение… чье-то грязное личико, вставшие дыбом волосы… Все обрывки вчерашних событий кружились в его голове, подернутые дымкой забвения, но тем не менее навеки отложившиеся в укромном уголке памяти, смутным воспоминанием о небывалой истории. [173] А еще ему, кстати, вспомнился «Дик Турпин». Его старый «Васаби» выглядел таким же, как прежде, за исключением того, что отныне ему хватало одного галлона бензина на 250 миль, ход его стал тихим-тихим (нужно было приложиться ртом к выхлопной трубе, если вы желали убедиться, что мотор работает), а синтезированный голос излагал предупреждения в виде изысканных хокку, исключительно оригинальных и вполне уместных… Падают лепестки. Глупец! Позволь же ремню Защитить тело. …мог он, к примеру, сказать. Или: Пал вишневый цвет Здесь, на голую землю. Залей-ка бензин. Пожалуй, тут сам черт не разберется…

Он сидел, вперив глаза в стену, пока стук в дверь не вернул его на землю.

На ступеньках крыльца стоял энергичный коротышка в черном плаще. Держа в руках картонную коробку, он радостно улыбнулся Ньюту.

— Мистер… — он сверился в квитанцией в другой руке. — Пульзифер.

— Пульцифер, — уточнил Ньют, — не через «з», а через «ц».

— Простите, мне очень жаль, — извинился человечек. — Не мог знать, как она произносится. Э-э. Что ж, итак. Насколько я понимаю, эта посылка для вас и миссис Пульцифер.

Ньют озадаченно глянул на него.

— Здесь нет никакой миссис Пульцифер, — сухо сказал он.

Мужчина стащил с головы котелок.

— Мои соболезнования, — сказал он.

— Я хотел сказать… Есть, конечно, моя мама, — сказал Ньют. — Но она не умерла, просто она живет в Доркинге. А я не женат.

— Как странно. Оставленное нам письмо вполне недвусмысленно утверждает…

— Кому это «нам»? — спросил Ньют. Он стоял в одних брюках, а на крыльце было довольно прохладно.

С трудом уравновесив посылку на одной руке, мужчина выудил из внутреннего кармана визитную карточку. Он протянул ее Ньюту.

Она гласила:

Джайлс Баддикомб

Грабби, Грабби, Панекер и Случайс

Адвокаты

Демдайк-Чемберс, 13

ПРЕСТОН

— Итак? — вежливо сказал он. — Что же я могу сделать для вас, мистер Баддикомб?

— Можете пригласить меня войти, — сказал мистер Баддикомб.

— Надеюсь, вы не намерены вручить мне какой-нибудь ордер? — спросил Ньют. События прошлого вечера маячили в его голове подобно туману, из которого постоянно проступали изменчивые образы, никак не желавшие складываться в четкую картинку, но Ньют смутно припоминал какие-то испорченные вещи и потому ожидал возмездия в той или иной форме.

— Нет, — сказал мистер Баддикомб, слегка обиженно взглянув на него. — Для таких поручений у нас есть другие люди.

Пройдя мимо Ньюта, он поставил посылку на стол.

— Честно говоря, — заметил он, — мы все очень заинтересовались этим делом. Мистер Случайс хотел лично приехать сюда, но в последнее время он плохо переносит дороги.

— Послушайте, — сказал Ньют. — Я не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете.

— Вот, — сказал мистер Баддикомб, пододвигая посылку к Ньюту и сияя, как Азирафаэль в роли фокусника. — Это вам. Некто оставил указание вручить это вам. Исключительно загадочная история.

— Какой-то подарок? — удивился Ньют. Он взглянул на аккуратно завязанную коробку и порылся в ящике кухонного стола в поисках острого ножа.

— Мне думается, скорее некое наследство, — предположил мистер Баддикомб. — Видите ли, мы хранили его в течение трех столетий. Простите. Неужели я проговорился? Мне следовало держать это в тайне.

— Да о чем, черт возьми, вы твердите? — спросил Ньют, у которого появилось леденящее душу подозрение. Он высосал кровь из ранки.

— Это забавная история — не возражаете, если я присяду? — и мне, конечно, известны далеко не все подробности, поскольку я работаю в этой фирме всего пятнадцать лет, однако…

…В давние времена данный сундучок предусмотрительно доставили в маленькую юридическую контору; предприятие Панекера, Случайса и обоих Грабби — оставим в покое мистера Баддикомба — ожидало большое будущее, а вернее, долговременное существование. Старательный конторский служащий, ответственный за прием заказов, удивился, обнаружив, что на крышке обвязанного бечевкой сундучка имеется адресованное ему письмо.