Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц

Правда, в Ундерлендах он ухитрился поймать меня в хитрую западню, спасло только заступничество императора Германа, который не желал разбрасываться ценными кадрами. К тому же, возможно, он предпочел сохранить меня как противовес Кейдану.

Пусть кто-то заподозрит меня в излишней осторожности, но мои покои всегда охраняют отборные и верные телохранители, обычно армландцы, и даже в это крыло не войти без контроля со стороны придирчивой стражи.

Вообще-то на самом деле охрану я создал не для охраны своей персоны, по моей беспечности всегда кажется, что с меня все как с гуся вода, а для моих нахапанных вещиц.

Самое надежное хранилище оборудовал в Савуази, дворец Гиллеберда по праву мой, нижние этажи — это залы для различных приемов, празднеств и прочих мероприятий, но на два верхних этажа посторонним доступа нет, туда только самые доверенные или по моему разрешению, а кроме того, оттуда можно попасть через подвесной мостик в соседнее здание, туда нет доступа снизу, здесь самое-самое тайное…

Кроме того, в Геннегау, Савуази и Варт Генце по моему указу установлены те самые зеркала, разумеется, в личных покоях, в которые никому нет доступа.

Я переступил раму зеркала. По телу прошла странная волна, словно на короткий миг зачесалось все тело, даже изнутри, сердце застучало чаще…

…я вышел из зеркала в моем родном кабинете в Савуази. Чем-то он временами даже ближе, чем тот в Геннегау, а мысль продолжает разматываться насчет хранилищ.

В страшной схватке с темным богом, когда погиб Логирд, расплавилось все мое оружие, доспехи и даже кольца на пальцах, а уцелели только либо те штуки, в которых не разобрался, как, например, зашитые в седло Зайчика странные металлические зерна, из которых может вырасти неизвестно что, вон Гугола до сих пор трясет, либо самые бесполезные кольца, которые я вообще не надевал на севере, как, например, полученное от короля Хенрига Первого кольцо, что в королевстве Гессен пропуск на все багеры, воздушные и наземные, большие и малые, в смысле — гроссбагеры и грандбгеры, а также во все учреждения. Еще могу показать начальнику любого гарнизона, и он выполнит мои указания. Правда, для этого мне надо оказаться по ту сторону океана.

Впрочем, после того, как после смерти Хенрига на трон сел его брат герцог Людвиг, эти привилегии могут быть и отменены.

Единственное, чем остался ценен перстенек, это связь с миром демонов, о которой сам король не подозревал.

Правда, мне так и не удавалось вызвать Серфика здесь, но, увы, то ли виной необъятная ширь океана, то ли демоны, как и люди, давно разделились на две сверхобщности: Южную и Северную, но все равно он полезен, и хорошо, что колечко сохранилось.

Кроме того, я успел еще кое-что нахапать, начиная от короны Темного Мира и кончая дропом с Хиксаны, когда я подобрал ее платье, пояс, браслет и кольца, но научился пользоваться только одним из колец, с которым могу проходить сквозь стены, даже дрожь берет, как только представляю этот ужас.

В коридоре послышались крики. Дверь с треском распахнулась, влетело огромное черное тело, ударило меня спиной в стену, я успел увидеть перед лицом страшную оскаленную пасть и острые клыки, горячий мягкий язык быстро-быстро прошелся по моему лицу и склеил ноздри.

Я кое-как спихнул его с себя, Бобик на миг опустился было на пол всеми четырьмя, затем тут же упер лапы мне в плечи и прижал к стене.

— Да люблю, люблю, — заверил я честно. — В самом деле люблю!.. И в поход помчимся, задрав хвосты, вместе!.. Правда-правда, а теперь иди скажи это Зайчику, но только не зови сюда, а то вдвоем разнесете все.

Он не убежал, продолжал вертеться вокруг, как черный смерч из оплавленных валунов, а я заорал:

— Сэр Вайтхолд!.. Не спать, не спа-а-ать!

В коридоре послышался топот, но никто не рискнул заглянуть и проверить, мой голос узнали, молодцы, да и Бобик для всех показатель, задавленного, как мышь, чужака уже выволок бы в коридор.

На пороге возник Вайтхолд, как всегда сухощавый и подтянутый, в простом деловом камзоле, но с золотой цепью на груди, обозначающей его ранг государственного секретаря королевства Турнедо.

— Что случилось? — вскрикнул он встревоженно. — Здравствуйте, ваше высочество. Что случилось?

Я сказал горько:

— Оставим шутки, сэр Вайтхолд. Случилось в самом деле. Карла больше нет, до вас это новость могла дойти раньше, чем до меня в Сен-Мари, но есть Мунтвиг, и он двинулся в нашу сторону! Какие-то королевства из наследия Карла уже подобрал, другие подбирает. На очереди Скарлянды и Варт Генц… Нужно решить, будем ли защищать.

Он дернулся, словно его ударили снизу в подбородок, на миг даже закрыл глаза, потом взглянул на меня исподлобья.

— Правда? Вы в самом деле будете такое решать?

— Буду, — огрызнулся я. — Дело в том, что мы дико распылили силы, а на главном направлении никого нет!.. Две армии в Сен-Мари, одна в Гандерсгейме, по сильной армии в Ламбертинии и Мезине… даже здесь, в Турнедо, нет значительных сил, если не считать отрядов легкой конницы Норберта Дарабоса… он хоть дотащился уже из Мезины?.. да часть войска Клемента Фицджеральда.

Он торопливо кивнул.

— Значит, дело настолько плохо? И, как я понимаю, отступать как бы не с руки?

Бобик вклинился между нами и заверил помахиванием хвоста, что он не отступит. Я отпихнул его и сказал зло:

— Мудрость как раз в том, чтобы верно оценить шансы и отступить, если нет выхода.

— А его нет?

— Не знаю, — сказал я сердито. — Всегда полагал, что я мудрый правитель, а меня считают только удачливым военачальником! Подумать только, удачливым.

Он спросил осторожно:

— А что, разве вы не удачливы? Столько побед…

— Я успешен! — рыкнул я. — Успешен, запомните!.. Успешен, а не удачлив.

Он поклонился.

— Ох, простите, если перехвалил в невежестве своем. Как я понимаю, все собираемые силы следует двигать в Варт Генц на его северную границу?

— Или в Скарлянды, — ответил я. — Мы не знаем, где будет главное направление удара его армии. С этим нужно поспешить и выслать вперед целую сеть осведомителей, пообещав им большие награды. С Мунтвига не сводить глаз ни днем ни ночью. А сейчас созовите наш штаб. Я имею в виду Саммерсета, Геллермина, Рульфа и прочих.

— А прочих… это кого?

— У нас нет закрепленного состава, — напомнил я сердито. — Будто это новость! Мы все еще в процессе строительства свободного демократического государства под знаменем тоталитаризма и прочих либеральных ценностей подавления личности.

— А-а-а, — сказал он малость обалдело, — ну тогда да, посмотрю, кого в шею, а кого под зад…

— И побыстрее, — сказал я вдогонку. — На тупость задания нужно отвечать скоростью его исполнения.