Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц

Норберт нахмурился, не смеют простые воины говорить так с принцем, но, с другой стороны, Вангардий не воин, а монахи всегда славились бесстрашием в обличении грехов и пороков сильных мира сего.

Более того, им это почти прощается, как всяким, кто сам не понимает, о чем ляпает языком, как бодрая корова хвостом.

— Брат, — сказал я как можно деликатнее, — вы почему-то уверены, что я о Боге думаю так мало?

— Увы, — ответил он сурово, — у меня создалось именно такое впечатление.

— А позвольте, — сказал я вкрадчиво, — побахвалюсь перед вами своим знанием Священного Писания?

Он сказал с недоверием:

— Своими словами или процитируете?.. Своими не стоит, ваше высочество, а то иной раз такое плетут, что повеситься хочется, хотя это и смертельный грех.

— Процитирую, — пообещал я.

— Тогда, — сказал он, — прошу. Но, предупреждаю, я тоже знаю Священное Писание назубок.

— Иисус Христос дал нам такие заповеди, — сказал я. — «Когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него».

Я умолк, а он, почуяв нечто тревожащее, насторожился и смотрел на меня выжидающе. Я ждал, он наконец произнес нехотя:

— Да, слово в слово, как сказано в Писании… но к чему это?

Я сказал благочестиво:

— А то, что мы все дальше уходим от слов Иисуса и начинаем домысливать свое. Потому нужно время от времени возвращаться к истокам. Иисус сказал четко и ясно: всякий, кто молится публично, то есть в церкви, — лицемер!

Его передернуло от такого кощунства, но с ходу возразить не смог, смотрел беспомощно, потом лицо его просияло, и он сказал с облегчением:

— Но ведь сам Иисус назначил Петра главой будущей церкви!

— Да, — согласился я, — но не сказал, чем новая церковь должна заниматься! Во всяком случае не тем, чем занимались в языческих храмах, хотя жертвы все еще приносят, пусть и не человеческие, но этот ладан, свечи… Впрочем, мне без разницы, одно знаю четко, что церковь не для молитв. Иисус это сказал ясно и внятно.

— Тогда… зачем церкви?

— Не знаю, — ответил я честно. — Может быть, для конференций? Или для тех, кто сам не в состоянии разобраться со своими проблемами и потому идет к профессионалам?.. Но если человек здоров, то он годами не заходит даже к лекарю, не говоря уже о больнице!

Он нахмурился, но я терпеливо ждал ответа, и он наконец проговорил сдержанно и с холодком в голосе:

— Ваше высочество, я не стал бы оспаривать… решения церкви.

— А какие я оспариваю? — изумился я. — Просто ответил, что если в этом краю нет церквей, то это не значит, что здесь плохие христиане. Это значит только, что они разговаривают с Господом напрямую. Без переводчиков. Думаю, Господь понимает каждого. А вы как думаете?

Он насупился, поднял с земли Библию, с которой не расстается, и удалился.

Кони отдохнули, их покормили овсом из торб, наконец они начали лениво пощипывать молодую сочную траву, и Норберт поднялся, суровый, подтянутый и строгий.

— По коням!

Мы проезжали мимо этих городов, если их можно так назвать, даже ограда свеженькая, явно все построили этим летом, а из деревянных сторожевых башен на четырех высоких столбах в нашу сторону с подозрением смотрят часовые и делают вид, что натягивают луки.

Землю пашут и сеют там прямо под стенами городов, рыбаки уходят к реке забрасывать сети только в сопровождении охраны, эти тоже сразу разворачивались в нашу сторону и готовились к драке.

Норберт пробурчал с некоторой завистью, что окупается даже такая охрана: скот дает богатый приплод, от зерна ломятся амбары, а рыбы ловят в здешних реках и озерах столько, что ею можно прокормиться весь год.

— Но Карл прошел здесь?

Он кивнул.

— Да, здесь прокатывались и настоящие нашествия. Такие, что остановить мог бы только Господь Бог. Последним по времени было совсем недавнее.

Я пробормотал:

— Император Карл вел исполинскую армию на завоевание всего мира, еще не представляя, насколько он необъятен. И это ужаснуло и ввергло в печаль…

Наши конные отряды уходили далеко вперед, а там выпускали вперед и в стороны разъезды по два-три человека, глаза и уши любой армии.

Норберт регулярно и добросовестно докладывал, что у нас впереди, я кивал и благодарил за четкую работу, хотя сам ночью то и дело взмывал в небо и просматривал с большой высоты, но видел только такие же легкие отряды разведки.

Разведчики донесли, что в первой армии Мунтвига, вторгнувшейся в Бриттию и направляющейся в сторону Варт Генца, около двадцати тысяч только тяжелой конницы, тридцать легкой, а сколько пеших, пока не знают, похоже, и сами командиры Мунтвига. Взыграли и бывшие вожаки племен и отрядов, что раньше входили в армию Карла, теперь они, демонстрируя преданность новому хозяину, идут впереди, показывая места, где сражались и побеждали.

Сколько во второй армии, пока знаю только я, с высоты определив эту конную и пешую массу в сорок-пятьдесят тысяч человек, там только, как понимаю, прежняя мунтвиговская армия, а в первой по большей части бывшие карловцы с командирами частей от Мунтвига.

Королевства, что лежат на пути Мунтвига, по-прежнему — история с нашествием Карла ничему не научила! — занимаются мелкими сварами, борьбой за престол, грызней за приграничные и спорные земли, изнуряют себя и соседей ссорами и раздорами, бесконечными мелкими войнами всех против всех, бунтами баронов, междоусобицами, близорукой политикой королей и своеволием крупных лордов.

Другое дело — Мунтвиг, по его слову поднялись войска на всех землях, где он водрузил свое грозное знамя. Разведчики докладывают, что даже среди захваченных в плен лазутчиков есть люди из Аганда, Сизии и Меции, что расположены к востоку от Арендских гор, но есть из Ругенда и Ясти Депра.

Легкая конница Мунтвига все прибывает, а так как из-за многочисленности идет широким фронтом, я послал гонцов к верховным лордам, порекомендовал Хродульфу повести свои войска в бриттскую Корнушир, крепость в сотне миль от границы с Варт Генцем, Хенгест отправится в Поллок, а Леофриг в Вайткаб, там крепость слабая, но хорошее место для обороны, где противник вынужден будет передвигаться очень долго по узкому ущелью.

Хотя крепости как раз значения в данном случае имеют мало, конники Мунтвига пройдут мимо, им важно углубиться как можно дальше, а там грозная слава Мунтвига сделает свое дело: кто-то примет покровительство северного вождя и откроет ворота, кто-то постарается убраться с дороги…