Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда

— Корвин разве не стал? — Удивился Джулиан.

— Нет. — Жерар огорченно покачал головой. — Хотя у него были самые лучшие показатели, он только-только успел получить ранг рыцаря-джедая.

Анжелика вдруг резко отодвинула кресло и встала на ноги. Ее лицо было бледным, а губы сжались в тонкую ниточку.

— Анжела… ты куда?! — Воскликнула Анабель, когда стало ясно, что Анжелика хочет нас покинуть.

— Спасибо. — Хрипло сказала дочь Блейза. — Я сыта. — С этими словами она вышла. Не забыв на прощание хлопнуть дверью.

Некоторое время над столом висело тягостное молчание. Диана осуждающе смотрела на отца. Жерар смущенно мял в руках салфетку. Затем разговоры возобновились, но как-то вяло, натянуто.

— В чем дело? — Спросил я шепотом у Марка.

— Дяде не стоило вспоминать эту историю при Анжелике. — Так же тихо ответил Марк, стреляя глазами в Жерара. — На том Отражении погиб ее брат, Гиден…

— Не успел козырнуться?

— Нет, еще раньше. Там была какая-то запутанная история… за подробностями обращайся к Фионе.

— А если в общих чертах?

— А если в общих, то Фиона, узнав о том, что Ариман тоже нашел это Отражение, решила устроить ему ловушку. Ей помогал Гиден. Однако Ариман попал в ловушку не один, а вместе с двумя другими хаоситами — Монтескъю из Дома Прерывающих Полет и Мелфастом из Дома Птенцов Дракона. Последний, говорят, был его названным братом. Случилась большая драка, в которой Гиден погиб. Погибли также Мелфаст и Монтескъю, зато Ариману удалось удрать.

— Гм… После этого он и прислал к вам звездолет, набитый атомными бомбами?

— Не «вам». — Марк покачал головой. — Меня тогда еще на свете не было. Им.

— Понятно. Миленькая история.

Я задумался. Раньше у меня была мысль прогуляться в Хаос и познакомиться с тамошними обитателями, но теперь я понял, что эта мысль преждевременна. Даже слишком преждевременна. Надо сначала выяснить, кого еще из хаоситов успели пришить мои родственнички. Хотя бы для того, чтобы избегать встречи с близкими родственниками убитых. А так же разузнать, кто сейчас ведет в счете. Если в счете ведем мы, то хаоситы — даже те, с кем мы еще не успели поссориться — вполне могут захотеть заработать лишнее очко, убрав молодого аваллонца, по наивной доверчивости забредшего в их владения.

От этих мыслей меня отвлекла только перемена блюд.

— Ты что загрустил, Артур? — Заботливо поинтересовался король Мордред.

— Да так… размышляю.

— Над проблемами, которые возникли после того, как ты завоевал Пиктляндию?

— И над этим тоже.

— Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Там нет ничего, с чем я не смог бы справиться сам.

— Когда думаешь начать завоевание Киммерии?

— Минутку. По-моему, я уже говорил, что не собираюсь ее завоевывать. Я собираюсь захватить там власть, а это не одно и тоже.

— Хорошо, называй как хочешь. Оккупация Пиктляндии сильно подняла твой рейтинг в глазах киммерийцев. Что дальше?

— Киммерийцы были свободными, потому что они не были богатыми. — Сказал я. — Даже вожди не знали, что такое роскошь. Теперь все изменилось. У каждого моего воина, который участвовал в походе, теперь много рабов и золота. Те, кто в походе не участвовали, начнут им завидовать. Они будут присылать своих сыновей ко мне на службу. С некоторыми из них у меня сложатся хорошие отношения, с другими — нет. Понятное дело, я буду возвышать первых, а не вторых. Из их среды я буду выделять лидеров, которые со временем займут места вождей в кланах. Через несколько десятилетий все вожди будут моими людьми. Все старейшины будут ветеранами битв, проведенных под моим командованием. Мне не нужно будет ничего делать. Они сами провозгласят меня конунгом на тинге.

— Да, масштабный план… — Кивнул Мордред. — Развернутый во времени… Даже гуманный в чем-то…

— Гуманнее не бывает.

— А в ближайшее время ты чем планируешь заниматься? — Полюбопытствовал Оттон. — Не хочешь взять недельный отпуск? Поплаваем по Отражениям…

— Нет. — Я покачал головой. — Не могу. Тем более, что в ближайшее время я планирую жениться.

Моя реплика вызвала за столом всеобщее оживление.

— На ком? — Заулыбался Оттон. — На той черненькой с Лазурных Островов, которой ты обещал, что…

— Нет. Я женюсь на пиктке.

— Ты же всегда их презирал! — Изумился Жерар.

— Я подумал над твоими словами, дядюшка, и пришел к выводу, что шовинизм — недостойное явление в рядах нашей Семьи. Тем более, что мы и сами — не люди.

— Хорошенькая? — Полу-вопросительно, полу-утвердительно поинтересовался Джулиан, наливая себе апельсинового сока.

— Хорошенькая, будь уверен.

— А как зовут? — Спросил мой отец.

Я вздохнул и признался:

— А вот этого я пока еще и сам не знаю.

Их было сорок девять. Претенденток. Поначалу их было еще больше, но когда мы избавились от беременных, замужних, слишком старых и слишком уродливых, их осталось сорок девять.

Ни одна из них не собиралась становится моей женой. Пока не собиралась.

Всех их мы переловили в ходе масштабной контр-террористической операции, приуроченной к четырнадцатому покушению на мою драгоценную персону. Операция была чистой воды прикрытием, поскольку на этот раз мы ловили не пиктских убийц-патриотов, а пиктских принцесс.

Я называю их «принцессами» для удобства. На самом деле настоящих принцесс в этой компании было штук десять, не больше. Остальные были дочерьми знатных, богатых и влиятельных пиктов.

Похищение принцесс уже спровоцировало несколько мятежей. Мои разведчики с тревогой докладывали о нарастающей волне недовольства. Все мои усилия по усмирению этой страны готовы были пойти прахом. Но я полагал, что овчинка стоит выделки.

Несколько дней принцессы содержались в не самых лучших условиях. Не то что бы совсем в плохих, но… скажем так — для принцесс непривычных. Служанок не было, кормили их простой пищей один раз в день, а охранники-киммерийцы, посмеиваясь, на ломанном пиктском языке обсуждали, какую цену за принцесс дадут работорговцы с Лазурных Островов. Слыша эти разговоры, принцессы пугались и бледнели. Некоторые падали в обморок.

Спустя несколько дней было объявлено со всей определенностью, что их и в самом деле продадут в рабство. Всех.

Кроме одной.

Та девушка, которая выиграет у меня партию в шахматы, станет моей женой, и, соответственно — герцогиней всея Пиктляндии.

Играть в шахматы или нет — дело сугубо добровольное. Тем не менее, почему-то играть захотели все.

В то время я жил в большом дворце, отнятом у одного из пиктских королей. В назначенный день были освобождены сорок девять комнат этого дворца. В каждой комнате посажено по принцессе. Перед принцессой — шахматная доска. У дверей — охрана.